так медленно, насколько медленно вообще может идти человек. Ноги не слушались девушку. Чем ближе оказывалась заветная дверь и конец коридора, тем явственно она стала ощущать стук своего сердца. Вдобавок конец коридора пугал темным проемом, за пределами которого факелы уже никто не расставлял. Дальше была только пещера с замурованной дырой, ведущей в никуда.
А вот и та самая дверь, рядом с которой она почему-то почувствовала себя увереннее. Мэри дернула за ручку, влетела в помещение и захлопнула за собой дверь. Света от огарка свечи в ее руке явно не хватало. Комната была не таких уж и маленьких размеров и вдобавок заполнена нужным и ненужным скарбом под завязку. Молодая служанка тяжко вздохнула, так как поняла, что быстро покинуть левое крыло не выйдет. Бегло оглядев комнату, она не увидела даже намека на то, что где-то здесь могут храниться глиняные горшки, которые так не кстати понадобились Клариссе, будь она не ладна.
Погрузившись в поиски необходимого горшка, Мэри немного забылась и нескончаемый поток страха на время покинул ее. Но долго в тишине и спокойствии молодой служанке побыть не дали, ибо спустя несколько минут за дверью она услышала то, что заставило ее застыть в ужасе. Звук, который она услышала из-за двери, напомнил ей взмах крыльев большой птицы. После чего кто-то или что-то пронеслось по коридору от замурованной дыры в сторону выхода из левого крыла.
Из-за чего Мэри еще долго не могла прийти в себя, а когда ее дыхание немного восстановилось, а сердце перестало биться как в последний раз, она больше ничего не слышала. Опять наступила гробовая тишина, какая тут и была на ее пути сюда.
И хотя она все-таки сумела совладать с собой, но покинуть комнату она пока не решалась. Одновременно с этим в голове начала выстраиваться логическая цепочка. От вывода, к которому она в итоге пришла, она ужаснулась.
–Если неведомое перекрыло выход из этого проклятого крыла, то как в таком случае я покину его? – задавала она себе само собой напрашивающийся вопрос.
Однако пребывание в неведении и постепенно наращиваемое нетерпение пересилили страх перед неизвестным ужасом и она все-таки приоткрыла дверь и как можно тише покинула комнату. Но как бы тихо она себя не вела, ржавые дверные петли исполнили мелодию, произведенную музыкантами, которым на ухо медведь наступил.
Тогда-то ее и переклинило, после чего она побежала с прижатым к груди горшком как не бегала еще ни разу в жизни. И хотя Мэри в момент своего спонтанного забега смотрела только перед собой, однако боковым зрением она все-таки увидела в соседнем пролете то, что еще на протяжении многих месяцев будет являться ей во снах. Что-то белесое порхало между полом и потолком. Бледное, худое тельце с выступающими ребрами и синими венами. А глаза… эти красные щелки, которые горели злобой на вытянутом бледном лице с впалыми щеками. И зубы. Точнее клыки, которые торчали наружу и были белее, чем известь на стенах замка. Но помимо злости в глазах чудовища Мэри разглядела что-то еще, похожее на интерес. На неподдельный интерес.
Как она оказалась в правом крыле, Мэри уже не помнила. Девушка, которую всю трясло от перенапряжения и всепоглощающего ужаса, просто вылетела из левого крыла замка как черт из табакерки.
–Ну и где тебя черти носили? – нависла над ней Кларисса, как только она вбежала на кухню. -Почему так долго?
Мэри пришлось долго извиняться, однако недовольное лицо злобной поварихи не шло ни в какое сравнение с лицом того монстра, которое ей довелось лицезреть в левом крыле.
Ближе к ночи, когда она уже закончила со всеми взваленными на нее в этот день делами и готовилась ко сну, она кое-что вспомнила. И это что-то ей очень сильно не понравилось.
–Засов…,– выдохнула Мэри и чуть не упала в обморок. Покидая в спешке левое крыло, она забыла запереть ведущую в него массивную дверь на не менее массивный засов. Хотя первое наставление, которое ей буквально вдалбливали в голову, касалось именно левого крыла и что ведущую в него дверь надо всегда держать закрытой на засов. Причем как снаружи, так и изнутри. Точно такой же засов был и с другой стороны и когда кто-нибудь из слуг отправлялся в левое крыло, то по прибытии он должен был закрываться изнутри. Для чего и зачем – никто и никогда так и не удосужился объяснить. Только после увиденной сегодня в левом крыле неведомой твари, Мэри получила ответ на этот вопрос. Однако из него проистекал уже другой – "что это за тварь?"
–Ты про что? – заворочалась на соседней койке Кристен, одна из служанок, которая прислуживала самому Хозяину.
– Ничего. Это я так. Спи, – опомнилась Мэри и принялась водить рукой рядом с кроватью в поисках деревянных башмаков, которые она сняла 5 минут назад.
Спать сразу перехотелось. Она бы итак вряд ли заснула от увиденного сегодня вечером, но теперь даже валившая ее с ног усталость отошла куда-то на второй план.
–Надо запереть левое крыло, – упрямо повторяла Мэри сама себе и направилась к выходу из комнаты, в которой сладко спали все те, кто как и она, были заняты работой на кухне.
Одновременно с этим она думала еще и о том, что может быть уже слишком поздно и что неведомое чудище уже выбралось из левого крыла на свободу, но она старательно прятала эту мысль куда подальше, дабы избегнуть паники, которая уже медленно, но уверенно подкрадывалась, в попытке заполнить всё её нутро.
Добравшись до входа в левое крыло замка, она незамедлительно задвинула засов как можно дальше в зазор в стене и только тогда вздохнула с некоторым облегчением.
–Ты что тут делаешь?! – послышался громкий и недовольный голос сзади. Мэри аж подпрыгнула, хотя голос был знакомый. Это был голос самого Хозяина. Обернувшись и стараясь не смотреть ему в глаза (но даже так она успела разглядеть двух здоровенных гвардейцев за спиной Хозяина, которые переминались с ноги на ногу и одновременно гремели своими тяжелыми доспехами), она попыталась объясниться, но вместо этого пролепетала что-то неразборчивое.
–Ты знаешь, что бывает тому, кто забывает запирать левое крыло? – пробасил Хозяин.
–Можешь даже не отвечать, это был не вопрос, – добавил он, но при этом уставился на нее так, будто все-таки ждал от нее какой-то, только ему ведомой, реакции.
Однако Мэри не смогла больше вымолвить ни слова. Теперь она даже не боялась того чудища, которое уже несколько лет обитает в левом крыле, ибо чудище ей