грежу в пластике остановки – Шива с порванной серьгой: время все прибывает и прибывает – Бог растет
блаженный город, Грааль
мирные бродяги в вечернем прибое —
Мила и Джей, Старый Даб с тюфяком под мышкой —
речным теплом метет по нашим лицам —
в уличном джазе, сутолоке – Лина шлет
прощальный поцелуй словно пытаясь
нас всех спасти
Джули Круз
Джули Круз в хрупкой поэзии кожи
пара горизонтов в этой перспективе —
время подходит к началу, пламя тающее счастьем —
безбожно спать в эту ночь! ночь прячется в поцелуях
черной японской ширмой
Магическое лето в распахнутых окнах:
кошка солнца спрыгнула на подоконник —
твоя алхимия перезагружает меня, меняя фокус
на золотые наперстки
в болотах торрентов распускаются
грезы, косметика апокалипсиса:
– Спорим на поцелуй!
Солнце слепо и не может уснуть…
наш день рождается ночью, вызревает в ней —
где-то в зените прячется эта тьма обратной стороной
улыбки
выплываем в чувства бульваров
Демоны Эбола
Лине
…поюзанные страницы лета перелистываю пальцами августа
в сети забегаловок спускаем последнее время – улицы окружает вечер, чудом сохраняя безмолвие – рекламы извиваются предчувствуя божественную ломку…
черный кофе увлекает восток наших чувств —
ночь длинных ножей, кротких бомжей – только в меня не влюбляйся эльфийская роза,
ностальгия завернутая в греческий шелест листвы
…струится тепло,
пляжи ласковые как волна: придавали им память,
травили воздушными поцелуями
…колымаги жарятся на пыльных обочинах, разлитая по вывескам Кока-Кола —
стопим тачки до Вифлеема, падают звезды
за горизонт – одна за другой
Радиостанции распятые в музыке, нас накаркали новости с последних небес! лето теряет девственность за гаражами – выбрасываем его на помойку каждый день – а его не становится меньше!
плазменная ночь нагревает голову,
расцветают созвездия, вытесняя будущее —
«не все потеряно» безмолвствует ветер
хризантемы покачиваются на грани ума
Скриншоты
Все в золоте на этом долбаном хайвэе:
пляжи, бассейны по горло в крови
ветерок трепещет во влажности волн,
словно посланный на х** царевич
из рая… твой мобильный молчал,
нарушая сон – по шею в его юном песке…
Смотрим сквозь пальцы на ваши коаны.
Сквозь пыльные очки различаем мутные
очертания скрижалей направленных прямо
на нас.
сияет память как синагога
Герла секонд-хенд
герла секонд-хенд, бродяге на пару затяжек —
заходишь на портал с последней дхармой, в храм под ламинированным
небом – солнце катает свои атомы впустую, болтает флаерами на всех языках…
чикса в короткой маечке – если мне не поможет отмазка,
мне не поможет ничто
…в пустой операционной системе.
На игле откровений: ангелы подвергнуты
психоанализу, лоботомии… девочка входящая в
боль – ангел бессмертия в платьице белом: ропот деревьев, беззвездность…
лажал в забегаловке, показывал fuck за пару глотков
Пивная банка закатившаяся под скамейку, солнце купается в амфетаминах m&m —
а нам расхлебывать…
Псы одиночества
Псы одиночества сосущие бессмертие
Магия полета в золотых бомбардировщиках
…или прямо здесь, детка. Мы влипли. Обрастаем
будущим, беззвездной ломкой
Зыбкий день грезит городом – тону
в компьютерных водорослях, рекламной нирване:
«Габбех» говорят твои глаза
Дом. Поле. Дорога.
Паззлы воздуха раздуваются капюшоном
кобры. Герои скорее забыты, чем мертвы – обе мечты
хотят воплотиться – зной обламывает чувства,
побережье… гаснут дни на пластиковых
картах: сумерки супермаркетов,
богов
что-то бесформенное как «аллилуйя!»
Год Дракулы
Масличный сад, бездорожье
пакует синеву в целлофан. Порог
выстилает степь: пыль, топот, в окнах шепот
(отец бессильно опускает голову)
Затягивает окрестности кислая
гарь. Магия ветра, золотая пыль в городе —
словно заплыли медузы
в полынь
Вакуум зеркала. Мел. Жара.
Штиль пересчитывает песчинки: утром
встану рано. Выйду в мяту – территория памяти
намывает сны: будущее совершенно голое
Она похожа на грозу.
На трепет вспугнутых птиц,
остывшие объятия статуй…
Стоят электрички, время.
Зеркала дают сбой
В горбатой кофейне, на краю города.
Шорох с улицы… Пространство прикормленное
ущербностью зноя, бархат вентилятора под потолком
золотая пыль в зрачках
Демоны бессмертия
демоны бессмертия в тропиках парков – мы тянемся
к безумию
и тишине горячих скал. укоренились ветром
в бесплодной земле.
сгоревшая полынь на месте богов. скользкие змеи
научили нас насилию
и воле, древесному безмолвию и вкусу цветов.
смуглые губы и глаза. языки пламени улыбающиеся
в волках.
мы воплотились – безмятежные и нежные убийцы,
творения технологий.
вкус плоти на губах. стекающее семя с тел сияния —
звезды питаются
нашим равнодушием, оплодотворяя материки.
парии и мошенники. воины и маги.
нищие, у которых нет дверей.
тотализатор любви на трассах бессмертия
Мадригалы сновидений…
мадригалы сновидений и дорожных развязок
ностальгия сиянием в нескольких комнатах —
купались в сальсе в Провансе!
в счастье по плечи на волоске от бессмертия!
ода смартфону в количественном бесчувствии лайков:
за оградой – парки,
беременные синевой. Уходим в минус. В ничто
с заждавшимися тенями —
тишина такова, что космические корабли
сходят с орбиты
джунгли галлюцинирующие стрекозами, атомная
пыль мыслей… ты похожа на Среднюю Азию:
голова в Средиземном море, сердце – в Мертвом…
улыбнуться тебе, осень в Иерусалиме, пересчитывать
смерть по солдатам, позабытым пальцам…
лишь забвение держит нас в памяти
дуновение легкое как дитя
Ловить кайф
Летом развлечений мало.
Вместо жары заливаю алкоголь в топливные баки июня.
Жар травы печальный и расчесанный. Мы грелись здесь еще весной, а теперь берег зарос камуфляжем пляжа, погребая все под обнаженной волной.
Дни вились сорняками, словно возвращались из командировки.
Лежал на сухой траве. На вершине холма застегнутого безмолвием, вибрацией синевы: мироздание плавится в жаре, никуда не исчезая.
Сердце взятое в аренду, на выходные: обогащаешь пустоту саранчой, только солнце из сияния достать не можешь…
забей.
Весь день забавы-волкодавы.
Рок-н-ролльный выстрел из револьвера в коридоре: рассыплемся в любовников, детка. Как колода карт в уме стриптизерши.
– …главное, из города убраться – а там посмотрим…
Сваливаем из объятий. Сливаемся. В юную мягкость полей. В дрессированные сэмплы танцполов.
Еще берег был юн и бриз носился полуголой душой…
Прячу дни как джокера в рукаве…
я проведу тебя руслами улиц – опустошения и благодати – черная тушь в небе, после выхода шахидок в открытый космос
Любовь
Ее мобильный заменяет ей сердце.
Счастливый номер у этой малышки, почти золотой.
А мне золотые зубы теперь заменяют счастье.
Ангел
сияние опирающееся на пляжи…
ветер треплет футболку, гниет прибрежной
волной… Гевара пьет кофе со льдом: не расстанемся
с юностью, убитые расстояниями наших сердец
вероятность созвездий зашкаливает за разумные
пределы. Где мы были, когда ты просила пить?
в сердцах рвалась нить
пыталась погаснуть звезда, засмотревшись
на мониторы, возвращала назад подсознание —
монотонный дребезг времени
в районе доков
Вертелись мельницы руками, грелся ветер в огне —
сжимал в объятиях. Мы плыли в околдованной пыли…
плыли головы в российском небе,
отдавая бронзовой болью
литургия плавится в воздухе, свечи на алтаре…
болезнь запоминала нас – заносила вести домой,
стучала засовом: погрузив ноги в пляжи —
солнце в безмолвие зарыв
Pole dance
Ночь-проститутка… комары
звенели божественными мошенниками:
любовная лихорадка как влажные простыни,
захватившие в плен на рассвете —
обтачиваются когти в сердцах, в социальных
сетях
Кадиллаки гор обломанными развалинами:
съёмочная площадка в сериале. Снимаю старлетку
в лажовых колготках, на вечеринке вымогаю шпильки