Хью выглянул только раз, когда я умилённо прошептала:
– Ну, мой мужчина! Орёл! Иди ко мне в мои объятия! – и уложила Ганнибала рядом с собой, нежно прижимая к груди.
Медвежонок расплылся в гордой улыбке и подмигнул Хью:
– Учись, как надо.
– Мне до вас как до Эвереста, сударь.
Байка 4. Про оленей и реинкарнацию
Эта история началась, когда в тундру приехал один буддист. Он тщетно искал просветления, пытаясь достичь буддхи за одну земную жизнь, потому как буддистом он стал всего года полтора назад, а кармических плохих поступков накопилось огромное количество.
Эвены, среди которых поселился наш герой, были сплошь православные и ходили в шубах, поэтому на их фоне оранжевый пуховик приезжего сильно выделялся.
А может быть, и не цвет – звери вообще не различают цветов, привлёк оленя по имени Тишка. Он был крайне любопытный и впечатлительный олень, поэтому его часто видели у чума приезжего.
– Всё, больше я не ем ягель! Я сострадателен, вдруг это реинкарнация моей матери? – трагично заявил как-то Тишка.
Его сотоварищи косо посмотрели на него:
– Чего ты брешешь? Твоя мать жива – здорова, к гону готовая… Какая реинкарнация?
– Вы ничего не понимаете, вы мне завидуете, что я – буддист! Я стремлюсь к просветлению, и в новой жизни стану человеком! – продолжал Тишка, невзирая ни на что.
– То есть ягель ты есть отказываешься?
Тишка мотнул головой:
– Страдание и сострадание – вот мои добродетели…
– Ох уж, эти мне приезжие. Начитаются всего подряд, дурят голову нашему брату. – Вежливо заметил старый олень Егор Петрович. – Простонародный буддизм среди мирян в моде, я смотрю.
– И не говорите, такую махину знаний адаптировать для подобного уровня и настолько убого… Ужас, куда катимся? – не смог не согласиться Александр Филаретович, жуя лишайники. – Ты бы, Тишка, лучше поел бы…
Но гордый олень мотнул головой и направился к приезжему. Просветляться за компанию.
Дня три он не ел, а только слонялся по пастбищу, отпуская колкие замечания.
На четвертый день сердобольные эвены повалили его и перерезали горло, чтобы скотина не мучилась от неведомой болезни и даром не пропала.
На самом краю пастбища, вдали от людских глаз мирно кормились, поминая Тишку, два его знакомых уже нам сотоварища:
– Даа, к выбору религии нужно подходить с умом, а не слепо отдаваясь чувствам. Вы согласны со мной, Егор Петрович?
– Не будь мы с вами знакомы в прошлой жизни, я бы притворился глухим оленем и продолжил есть ягель, Александр Филаретович… Нам ещё самок оплодотворять надо, вы не забыли? Гон у нас…
Александр Филаретович гордо затряс головой:
– И правда, религия религией, а наши с вами частые разговоры могут привести под нож. И так косо поглядывают… Давайте, пободаемся?
– Давайте.
А хозяин стада любовно глядел на орущих мощных самцов, бодающихся с храпом неподалеку. И совсем забыл, что пару минут назад размышлял, убрать ли одного из них. Мало ли чего, про мужскую любовь эвены тоже слышали. Страшнее буддизма, говорят…
***
– Так вот ты какой… Северный олень. – Протянула я. – Подожди, Ганнибал, а с какой это стати олени вдруг беседуют на подобные темы? И вообще, почему…
– А ты почему с плюшевым медвежонком разговариваешь?
Мы переглянулись и в голос рассмеялись:
– Отпусти меня, чудо-трава!
Феи и игрушки, к вашему сведению, не употребляют подобную дрянь, нам и без неё хорошо. Печенек в вазочке оставалось ещё много, поэтому мы продолжили беседу дальше, но это уже другая история…
Байка 5. Про Фею и фей
Гуляем с Ганнибалом по осеннему городу. Вечер, немного пасмурно, но мир вокруг пахнет туманами и костром. Иногда проезжает мимо машина, и Ганнибал чихает, недовольный ароматами бензина и пыли в свежем пряном воздухе.
Я прижимаю его к себе, что-то мурлычу под нос и иду, не разбирая дороги. Под ногами шуршат опавшие кленовые листья, и когда ими играется ветер, то они похожи на ярко-жёлтых бабочек…
Из потока сознания меня резко выносит шум гравия и сигнал автомобиля. Я останавливаюсь и смотрю, как вровень с моими шагами едет чёрный мускулистый зверь. За его рулём сидит улыбающийся довольный человек. Он нетерпеливо спрашивает меня сквозь приоткрытое стекло:
– Медвежонок не замёрз?
Ганнибал посылает мужчину подальше, но я вовремя затыкаю ему рот рукой.
– Нет, нам тепло…
– ААААааа, – протягивает мужчина, останавливая машину. – А что так поздно гуляем и такие красивые?
– Спасибо, сударь. – Вежливо кланяюсь я, польщённая комплиментом. – Вы очень любезны.
Мужчина смеется, запрокидывая голову, и распахивает дверцу довольно:
– Чудная ты… Фея? – Тут он подмигивает мне, немного странно.
Я краснею от удовольствия и, нагнувшись к нему, мурлычу:
– Неужели так заметно, что я – Фея? Я вроде скрываю…
– …Так поехали!!! – от странной радости подпрыгивает мужчина.
– Куда?
– В сауну!
– Зачем?
– Так ты же фея!
– Ну фея… А в сауну-то зачем? Крылья намокнут…
Мужчина непонимающе вертит головой:
– Так ты фея или нет? Запутала совсем!
– В смысле? Нас же не так много, чтобы путаться. – Непонимающе мотаю головой, удивляясь.
Мужчина чешет голову, нервно смеется и тянется к бумажнику:
– Так, там за углом берут по полторы за час. Феи, блин… А ты сколько?
Я смотрю на него в упор, не мигая, и оголяю клыки:
– Ты про проституток, что ли?
От такой резкой перемены его начинает трясти, он прячет бумажник. Осенняя сказка сменилась на вечерний хоррор.
– А то всё заладил, феи – фея… Как вы надоели уже, дети взрослые. Небо назвать голубым боитесь… Недобитый романтик!
– Чего? – сходя с ума, мужчина закрывает дверцу и пялится на меня.
– Пикник послушай, чего! – улыбаюсь я ему во весь клыкастый рот.
Ганнибал кивает головой, его рот уже свободен и потому он кричит незадачливому собеседнику:
– За углом феи, а эта – Фея с Большой Заглавной Буквы. Вот!
Увидев, как плюшевый мишка разговаривает, мужчина кричит от ужаса и уезжает прочь.
– Выросли детишки… Сказки их пугают… Реальность то страшнее. – Сквозь зубы рычу я.
Ганнибал жмурится и молча прижимается ко мне.
На мгновение я замираю на тротуаре и, глядя в вечернее небо, едва не плачу.
– Из-за людей так печалиться не стоит… Их пять миллиардов и своя голова на плечах. Хоть и дурная. – Пожимает плечами медвежонок. – Пошли домой, холодно.
Сhorus. Что поделаешь…
Ты – мой враг.А я – твой врагпо законам старым боя.Привыкай. Идёт война.Надоело. В небо вою.Руки, что не на плечах,Осторожно на прикладе.Наблюдай.Идёт война.Всё не веришь?…и не надо.На прицел возьми судьбу,Расстреляй мои ошибки.Я – сумею.Я – смогу!На прощание улыбкуПодарю тебе назло,Ведь душа ещё живая.Одарю тебя свинцомВ небо вместе улетаем…Ты – мой враг,А я – твой враг,Но равны мы перед смертью.Вместе скатимся в оврагИ сплетемся крови медью.Тебе страшно умирать?Кровь из горла хлынет…Больно…Что поделаешь – война…Засыпаем вместе.Вольно.
Байка 6. Про событие мирового масштаба
Я стояла у двери и искала в необъятной сумке ключи. За дверью был слышен писк и беготня маленьких ножек. Стук, грохот и вопли, еле различимые, напугали меня, и я резко ворвалась в дом.
На меня смотрели пять пар глазок – бусинок в упор, не мигая.
Я устало поставила сумки на пол, и потянулась к молнии на сапоге.
– Ну что сегодня случилось? – присела я и посмотрела на игрушки. Они замерли в немом испуге и теперь переглядывались, кто же начнёт.
В гостиной кто-то продолжал сдавленно орать. Я, не обращая внимания, на остальных, надела тапочки и двинулась на крик.
– Феечка, не надо… – пискнул слон, ярко-жёлтый Одуван. – Мы еле его угомонили…
За диваном валялся Ганнибал. Связанный по лапкам изолентой и обрывками пакетов. Рот был заклеен малярным скотчем.
Стоило мне осторожно отдёрнуть край белой липкой ленты, как Ганнибал оглушил меня потоком информации:
– У Олеговича новый роман выйдет в конце месяца! Там почти что про меня!!! Купи мне книжку, Фейка! Я тебе три… нет, два курса психоанализа проведу и год бесплатно консультировать буду! Только купи, я же плюшевый, а ты стипендию получаешь!!!
– Продажная тварь, – улыбнулась я, заклеив скотч обратно. – И давно он так?
– С утра-ааа, – выдохнул Вафель, бирюзовый пёс, и уткнулся устало носом мне в бедро.
– Ну, тогда пусть отдыхает. Чай будем пить? – улыбнулась я и направилась на кухню.
Байка 7. Про кашель, бомжей и пин-коды
Я зашлась в новом приступе кашля. Он сухой, выводящий меня из себя. В такие моменты я задыхаюсь, мне не хватает сил, чтобы подавить его и замереть. Мне кажется, что в подобном состоянии я ужасна…