действительно вкусные. Вскоре они оба наелись и улеглись рядышком, зажмурив глаза. Говорить уже не хотелось, и они постепенно уснули.
Ночь прошла спокойно, и утром они пробудились почти одновременно. Однако Пышь выглядел обеспокоенным. Руфи спросил — что с ним?
— А твои родители меня не прогонят? Ведь я другой, не такой большой как ты.
— Прогонят? — изумился Руфи. — Не-ееет, не прогонят. Они будут рады тебе, ведь ты мой друг, и ты остался один.
— Тогда пошли к ним, — воодушевился Пышь. — Только надо стараться не шуметь и быть очень осторожными.
Животные выбрались из кустов, двинув в направлении поляны.
Лес постепенно пробуждался, и отовсюду слышались какие-то крики, жужжание, и шорохи, но ничего грозного в этих звуках не было. Руфи и Пышь ушли уже достаточно далеко от места ночлега, но поляны не было видно.
— А ты правильно запомнил дорогу? — спросил Пышь.
— Не знаю, я очень торопился и мне было страшно. Но кажется, мы идём в правильную сторону. Там неподалёку был холм с большим камнем наверху, но здесь, из-за деревьев, ничего не видно. Ты не знаешь, где здесь можно забраться повыше?
— Нет, я в этой стороне не был. Давай остановимся, и ты подумаешь. Попробуешь вспомнить обратную дорогу.
Руфи согласился с предложением Пыша и встал как вкопанный, прямо перед кустом с чёрными ягодами.
— Смотри Пышик, на нашей поляне росли такие же ягоды! Они очень вкусные, давай их поедим.
Они поели, и призадумались: если здесь растут такие же ягоды как на поляне, то возможно и сама поляна находится неподалёку? Эта догадка их приободрила, и они придумали сделать круг, начиная от того места где росли кусты с ягодами. Возможно так, они найдут поляну!
Однако обход территории ничего не дал, и они снова захотели есть, да ещё и пить. Нужно найти воду. Руфи, очень хорошо чувствовавший влажность, сказал что там подальше, должна быть вода. Они очень осторожно стали приближаться к этому месту. Наконец, Пышь попросил Руфи подождать, а сам, совсем уж незаметно, начал красться вперёд. Через некоторое время он вернулся с известием о том, что там и правда есть ручей, и кажется, никого нет рядом.
Глава 3
Вскоре, напившись прохладной воды, они уже отдыхали в зарослях папоротника, которые нашлись в некотором отдалении от ручья. Животным понравилось разглядывать молодые побеги этого растения, во время сиесты. Скрученные в забавные спиральки — они были похожи на каких-то замерших живых существ. Но кое-кто, всё же не находил себе места.
— Как же нам найти поляну? — спросил Руфи. — А вдруг мы не найдём её? И я больше никогда не увижу маму с папой?
Руфи наверное бы заплакал, если б умел.
— Мы ещё поищем. Будем искать пока не найдём, — подбодрил его Пышик и добавил, — но скоро настанет ночь, а потому нам надо найти место для ночлега. Здесь, мне не очень спокойно.
И они отправились искать спокойное место. Такое нашлось внутри ствола упавшего кипариса, сердцевина которого уже успела сгнить, или её кто-то съел? А наружные слои с корой — остались. Маленькие животные залезли туда и улеглись рядом, немного высунув морды наружу. Места для них оказалось достаточно, поэтому можно было развалиться повальяжнее, одновременно сохраняя чувство некоторой безопасности и защищённости, которому способствовало то, что задняя часть ствола была почти полностью закрыта каким-то мусором, и следовательно, к ним никто не мог подобраться незаметно сзади. Спать им пока не очень-то и хотелось, а потому они стали вспоминать о былом. Руфи спросил у Пышика, какие у него родители.
— Они очень добрые, как у тебя. И ты бы видел мою маму — она такая пушистая! У неё, мех гораздо красивее чем у меня.
— Это… пушистое, что ты называешь мехом, очень мне нравится,
— откликнулся Руфи. — Тебе, наверное, в этом очень тепло?
— Хи-хи-хи, не всегда. А что это у тебя на голове — такие две штуки?
— Из этих наростов у меня вырастут маленькие рожки, как у папы, — ответил Руфи. — Ими можно обдирать кору с некоторых деревьев, и потом её жевать.
— Рооожки?! — А тебе разве нравится кора? — спросил Пышь. — Она ведь горькая.
— Нравится, но не всякая, а эта кора, очень вкусная и приятно пахнет.
За этими «глубокомысленными» разговорами о том, что кому нравится, они не заметили как стал накрапывать дождь, и вот уже первые тяжёлые капли забрызгали носы Руфи и Пышика, которые при этом фыркая и чихая, стали трясти мордами чтобы отряхнуться, после чего немного отползли вглубь ствола. Они всё ещё не могли уснуть, но зрелище дождя, и капли срывающиеся с верхней кромки входа в их временный приют, и какие-то неведомые, периодически меняющиеся ритмы в ударах капель о листву — подействовали на животных гипнотически. Они всё смотрели и смотрели, иногда жмурясь и немного шевеля, то лапой, то хвостом. Так и уснули. Ночью они один раз проснулись от страшного рычания, раздавшегося вдали, но сонные глаза вскоре снова сомкнулись, зверьки только отползли ещё немного дальше вглубь ствола и прижались теснее друг к дружке.
Утром, потягиваясь да зевая, Руфи и Пышь выбрались из ствола. Одёргивая лапы от мокрой травы, они не сговариваясь направились к кусту с ягодами, который вчера не заметили. Наевшись, принялись думать, что делать дальше. Наконец Руфи придумал:
— Наверное, нам лучше вернуться к тому озеру где мы встретились. Там я попытаюсь лучше вспомнить обратную дорогу к поляне.
— Ты очень хорошо придумал, побежали быстрее… но только осторожнее, — согласился Пышь.
Глава 4
Озерцо они нашли сразу, с первой попытки. Руфи взялся тщательно вспоминать свой путь в обратном направлении — от кустов с Пышиком, до места где он лакал воду, и оттуда, до другого места, где он остановился после бегства от того — Страшного.
— Теперь я думаю, что мы немного неправильно шли — нам нужно туда, — Руфи мотнул головой влево.
— Тогда поскорее пошли в ту сторону, чтобы успеть найти твоих родителей до темноты, — поторопил Пышь.
Друзья уже пробежали большое расстояние, и Руфи надеялся, что вот-вот покажется поляна, но пока её не было видно. Однако, всё же нужно поесть и ненадолго прилечь, чтобы отдохнуть. Рядом, как раз виднелась маленькая лужайка со съедобными кустиками. Пообедав, Руфи улёгся на живот и вытянул задние лапы. То же сделал и Пышь. Над лужайкой порхали бабочки. Глядя на них, Руфи спросил:
— Пышь, когда ты отдыхаешь ночью, тебе видится в голове что-нибудь интересное?
— Ага, иногда я вижу всякое — в