Всем
осмотрительность твоя
известна,
поставил тут ее
Рычаг
на место. –
Не осади тебя,
не охлади твои раж
Колесам
ходу
ты совсем не дашь!
ЦЕПКАЯ СКРЕПКА
Десятки лет
в отделе служит Скрепка,
известная
своею хваткой крепкой.
Сперва она держалась за Листы,
что не без умысла, как видно,
злого
ушатом окатили клеветы
Петрова, Голубева и Козлова.
Потом держаться стала за Листы,
которые доказывали четко,
Что Голубев, Петров, Козлов
чисты
и что оклеветали их
с расчетом.
Ей все на свете
безразлично, Скрепке,
за место б только
ухватиться цепко.
КАРАНДАШ БЕЗ СТЕРЖНЯ
Он написать шедевр
пытался с маху,
но только исцарапал зря бумагу.
– Нажми, нажми! – советуют ему. –
Да заостри внимание к письму!
– Он заострил,
потом нажал как следует
усилия его прошли бесследно.
Кричат:
– Да не с того конца он начал!
А ну, попробует с другого пусть! –
Он пробует –
и снова неудача.
И тут все видят:
Карандаш-то пуст!
ТОПОР И ПИЛЫ
Вот интересно, –
рассуждал Топор,
какой пиле
поручат распиловку:
щербатой,
что в лесу
с каких уж пор,
иль новой,
что работает так ловко?
Приди, конечно,
новая Пила,
живее бы у нас
пошли дела.
Ее проворней нет,
в ней все поет.
Но с ней, зубастой,
наживешь хлопот.
Намного бы спокойней
жизнь была,
когда б осталась
старая Пила…»
Так и случилось.
Чей-то выбор пал
на старую Пилу:
мол, можно смело
ей дело поручить
она тупа,
но на своей работе/
зубы съела!
СПИЧКА И ДРОВА
Направили Спичку
в остывшую печь –
Дрова, так сказать,
вдохновить и зажечь.
Известно, что Спички –
горячие головы.
Но эта
на редкость была холодна.
Ей в печь не хотелось,
и долго,
угодливо
у теплой коробочки
терлась она.
Так долго,
что всем понабила оскомину,
и вот, наконец-то, отправилась в печь.
Но только с Дровами она
познакомилась,
как тотчас пошла
недовольно шипеть:
«Что это – Дрова?
Нет, чурбаны бездушные!
Попробуй-ка
расшевели их, зажги!
Скорее назад!
Занесло ж в эту глушь меня.
Какая здесь темень –
не видно ни зги!»
И снова,
обиды и злости полна,
у теплой коробочки
трется она.
ОБ ОДНОМ ТЕЛЕГРАФНОМ СТОЛБЕ
На вид был Столб неколебим
на деле
подгнил он и держался
еле-еле.
Однажды сильный ветер налетел.
И вдруг буквально столб
остолбенел.
Сопротивлялся Столб ему упорно,
почувствовав, что нет под ним опоры.
Казалось, все:
падения ему
не избежать,
Исход, казалось, ясен.
Но удержался Столб.
А почему?
Надежные
имел он
связи!