Читать интересную книгу Свиток 2. Непобедимый - Егор Дмитриевич Чекрыгин

тридцать-сорок. Точно вдоль побережья, чуть дальше линии прибоя, но так, чтобы не спускать с берега настороженных глаз. Я разок предложил срезать путь, махнув напрямик во-о-он до того мыса, что виднеется вдали. Все ж лучше, чем уныло плестись вдоль изогнувшегося дугой берега. Эксперты-мореходы надо мной только посмеялись.

Так мы и тащились полтора месяца. Никакого разнообразия. Утром завтрак, гребля, в обед перекус холодным, гребля. Вечером вылезаем на берег, готовим горячую пищу на ужин и завтрашний день, едим, спим, утром завтрак — и дальше по списку. Изо дня в день, без всяких происшествий и приключений. И единственным «светлым пятном» во всей этой унылости стало нападение пиратов, случившееся где-то посреди нашей тоскливой экспедиции.

И слава богу, а то я уже был близок к тому, чтобы самостоятельно проковырять дырочку в нашей лодке, чтобы хоть героическое спасение и ремонт внесли какое-то разнообразие в эту тоску и унылость!

Да. Пираты. Потом шторма, не столько внесшие разнообразие, сколько добавившие скуки долгих отсидок на берегу. Сейчас я готов вспоминать о них со светлой печалью. После всего произошедшего все это кажется милыми пустяками по сравнению с тем, что из-за меня Лга’нхи потерял свой Волшебный Меч.

И ведь что самое обидное, никакой моей вины в этом не было! Ну, если только самая малость. Но там все нажрались до отключки, не я один. И Лга’нхи нажрался, и Витек, и Гит’евек, и даже Мнау’гхо, который вообще непонятно как затесался в нашу компанию.

Может, нам пиво паленое подсунули? Хотя нет, все вроде одинаковое пили. Почти полсотни человек гуляло, выхватывая кувшины прямо из рук неустанно подтаскивающих пойло служанок. Да и ужрались тоже все. Но надо же такому случиться, что именно мой кинжал утром обнаружили в груди у брата местного Царя Царей!

Типичнейшая голимая подстава! Но разве местным что-то докажешь? Про алиби, мотивы и презумпцию невиновности тут даже и не слышали. Раз кинжал мой, то и братца зарезал тоже я. А размышления типа «могли украсть, пока я пьяным валялся» для местных слишком сложная конструкция. Их логика дальше, «кто шляпку спер, тот и тетку укокошил»[2], не идет. Так что меня без особых раздумий назначили виновным. Уж лучше бы опять с пиратами подрались.

Собственно, да, пираты. Увы, никакой романтики в стиле капитана Блада или Джека Воробья. Они и напали-то не в море (и слава богу, не представляю, как можно драться в этих кожаных тазиках), а когда мы выползли на берег. Да и профессионалами в своем деле явно не были, поскольку действовали абсолютно безграмотно.

Я ведь Витька заранее расспросил насчет традиций и «шалостей» местной прибрежной публики в отношении проплывающих мимо них караванов. И он мне честно поведал, что специально ходить кого-то грабить у них вроде как не принято. Потому как с ума сойдешь дожидаться очередного каравана. Не так часто они вдоль берега плавают, чтобы всерьез наладить пиратский бизнес. А наезжать на чужие поселки? Ну можно, конечно, пару лодок стащить или еще как набедокурить. И молодежь иногда этим развлекается. Но, опять же, больше ища выход для дури, чем в качестве промысла. Другое дело, что у прибрежных, как у всех приличных людей, коли есть возможность чужого ограбить, так стыд тебе и позор, если ты клювом прощелкаешь! Неважно, рыбак ты или перевозчик: когда приспичит, все становятся малость пиратами.

— Но на такой караван, как наш, — успокоил он меня, — никто не позарится, ибо больно уж нас много.

Увы, не учел Витек новшеств, что появились в жизни всех окрестных земель после появления тут аиотееки. Эти ребята разорили немало прибрежных поселков. Многие, вроде родни Витька, подхватив невеликий, влезший в лодки скарб, ломанули подальше от этой напасти на восток. А берега моря, как известно, не резиновые, особенно учитывая, что не так много удобных гаваней на побережье. Так что вывод ясен: где-то испуганный народ просто резал друг дружку или кто под руку подвернется. А где-то сбивался в кучи, образовывая аналогии «береговых братств», которые, не будучи обремененными соседскими или родственными связями с «восточными», наводили изрядный шорох на этих берегах. Короче, разброд и шатания.

Да и местные в ответ тоже не журились и с радостью вгрызались в добычу, коли считали, что она им по зубам. Я вот, например, не спрашиваю, где были взяты лодки, на которых мы едем. Хотя Витек, облазивший каждую, уже доложил, что почти все они, судя по особенностям конструкции и племенным узорам, из разных племен и родов.

А Кор’тек, адмирал нашей флотилии, отвечая на вопрос, «почему сами прибрежные не захотели везти товар, а лишь продали Леокаю лодки», сказал, что, во-первых, надо беречь поселок от нашествия лихих людей, а во-вторых, в этот сезон на перехвате чужих лодок можно заработать больше, и вообще, он во все это ввязался исключительно, чтобы не портить отношения с Улотом, а иначе в эти неспокойные времена ни за что бы край родной не покинул.

Ну да бог с ними со всеми. Короче, пираты. Если этих убогих гопстопников можно назвать таким грозным прозвищем.

Заметили мы их еще утром. Да и сложно не заметить, когда они, пока мы спокойно проплывали мимо какого-то поселка, судорожно выскакивали из хижин, садились в лодки и что-то нам орали.

Кор’тек сразу заявил, что это, мол, чужие и на провокации криком поддаваться не надо. Потому как он в этом поселке своему третьему сыну жену выменивал и местных знает, а это точно не местные, и даже лодки у них неправильные, и народу больно уж много. Непонятно, откуда столько взялось?

Ну, я ему сразу порекомендовал про родню забыть, пришлые небось уже всех вырезали, когда захватывали поселок. Кор’тек со мной согласился, без особой, впрочем, печали. Видать, родня была дальней или невеста не оправдала запрошенной за нее цены.

Ну а дальше расчет простой: у нас одиннадцать лодок и на них семьдесят человек. А у супостатов лодок раза в полтора больше, и забиты они до отказа, поскольку груз им везти в них не надо. Так что на сотни полторы можно смело рассчитывать.

Также можно было смело рассчитывать, что на воде с нами драться они не полезут. Поскольку в подобной