сразу перестал плакать.
- Тогда вот что! – Костя отвел мальчика к завалинке Макаровского дома. – Запасайся пока топливом, собирай здесь щепки.
Витя усердно принялся за работу. Костя три раза ударил большим гвоздем по болту. Васюрка загудел, медленно тронулся с места, потом сильнее закрутил локтями, чтобы набрать скорость. Витя тревожно глянул ему вслед, бросил щенки, обеими руками ухватился за сползающие штаны и с воплем кинулся вдогонку. Костя хотел поймать его, но фуражка сползла на глаза, и тут же загудел новый «поезд».
Пронька и Кузя – невысокие мальчуганы – двойной тягой вели «товарный поезд». Кузя держался за Пронькину рубашку, изо всех сил помогая гудеть головному «паровозу».
– - Товарняк, айда на отдых и ремонт! – распорядился Костя.
Расцепившись, Пронина и Кузя сели на верхнюю ступеньку. В эту минуту «курьерский» – Ленька Индеец – ворвался на станцию, врезался в лужу, рассыпая брызги, и с маху, резко остановился перед «дежурным». Так лихо мог тормозить только Индеец.
– Почему без свистка? – накинулся Костя. – Ты же проехал закрытый семафор! Смотри, переведу в маневровые, будешь песок возить!
Леньки, тяжело дыша, сдал Косте «жезл» и подсел к «товарным паровозам». Пронька и Кузя по очереди пили воду из манерки.
Волновалась взбаламученная «курьерским поездом» лужа. Расплылся отраженный в воде Макаровский дом. Пока ребятишки переводили дух, лужа тоже успокоилась, и снова в ней возникли желтые ставни и кусок старой крыши...
Неожиданно вдали показался «поезд», не предусмотренный никаким расписанием. «Поезд» был в короткой холщовой юбчонке и клетчатой кофточке. Тонкие босые ноги шлепали по грязи.
- Ту-ту-у! – донесся писклявый гудок.
«Дежурный» растерялся. Сначала он почему-то бросился к болту – колоколу, потом зачем-то снял фуражку и кинул ее на крыльцо.
– Гони ее! – закричал Ленька.
– Не пускай, не пускай! – завопили Пронька и Кузя.
Костя опомнился, напялил на голову фуражку и погрозил кулаком подходящему «поезду».
– Куда ты, Верка? Смотри, шишек наставлю!
Девочка остановилась, сердито швырнула на землю «жезл». Взгляд ее говорил Косте: «Эх ты, слушаешь всяких!»
– Проваливай отсюда! – не унимался Ленька Индеец.
Вера хмуро отошла к забору Ведь обидно же! Бегает она не хуже всех мальчишек. А если пустить ее с этим Индейцем наперегонки, так он, пожалуй, и отстанет от нее. Он поэтому и не хочет принимать ее в компанию.
Костя, чувствуя себя виноватым, смущенно вертел фуражку. Вообще-то он не против этой девочки и согласился бы принять ее в игру, но вот ребята не хотят, особенно Ленька. Стоит заговорить о Вере, как он начинает бабой обзывать... Вера все еще стояла у забора. Она исподлобья поглядывала на крыльцо и пальцем ноги чертила по сырой земле. Тут Костя нашел выход
– Хватит играть в поезда, давайте в лапту! – решительно предложил он.
Как раз вернулся Васюрка, а за ним приплелся воющий Витька. Прибыли и другие «поезда». Для игры надо было разделиться на две партии. Костя и Ленька были матками – вожаками, они набирали себе игроков. Мальчишки по двое отходили в сторону, шепотом сговаривались и возвращались к крыльцу. Матки поочередно отгадывали. Первыми, обнявшись за плечи, подошли Пронька и Кузя.
– На печке заблудился или в ложке утонул? – спросил Кузя, неизвестно зачем подмигивая.
– На печке заблудился! – сказал Костя.
Кузя шагнул к нему, а «утонувший в ложке» Пронька достался Леньке Индейцу.
Другая пара загадала:
– С размаху под рубаху или с разбегу под телегу?
Васюрке не с кем было сговариваться, братишка для такого дела не годился. Тогда Костя сказал Леньке на ухо:
– Возьмем Верку, она «свечки» здорово ловит?!
Ленька достал из кармана винтовочный патрон, задумался, вертя его в руках. Заманчиво иметь в своей партии игрока, который хорошо ловит высокие мячи, но ведь это же девчонка, а он терпеть их не может. Помявшись, Ленька сунул патрон обратно в карман и нехотя буркнул:
– Ладно!
Обрадованный Костя закричал:
– Вера, иди играть!
Девочка подбежала к крыльцу. Васюрка отошел с ней сговариваться.
– Ты будешь саранка, а я незабудка! – предложила Вера.
Васюрка поморщился, раскосые глаза его совсем сузились.
– Нужна мне твоя саранка! Лучше я буду пулеметом!
– Васюрка, ступай домой! – раздался хриплый голос.
На углу, с палкой в руках, стоял отец. Васюрка вильнул за товарищей, но отец уже увидел его.
– -Ступай домой! – громко повторил он.
Делать нечего, Васюрка взял за руку братишку и побрел. Вера осталась одна, опять она в игру не попадала. Но тут Пронька закричал:
– Ребята, Ваню Лежанкина провожают!
Из переулка показались люди, и ребята бросились им навстречу.
Глава вторая
РЕВОЛЮЦИЯ ОТСТУПАЕТ
Молодой парень, слесарь паровозного депо Иван Лежанкин с первых дней революции вступил в Красную гвардию. Он уже участвовал в боях с белыми под Иркутском и Верхнеудинском, а теперь его часть отступала на восток. Иван прибежал со станции проститься с родными. Его провожала вся семья. Брат Вани, белокурый Шурка, или, как его звали в поселке, Томас Эдисон, шел впереди и нес красногвардейский карабин. Сам Иван вел под руку мать, успокаивая ее:
– Ничего, мама, все будет хорошо!
Забыв про лапту, ребятишки пошли за семьей Лежанкиных на станцию. На мосту кто-то сказал, что в депо идет митинг. Все свернули к закопченным корпусам...
Ремонтный цех был переполнен мастеровыми. Костя и Ленька протиснулись ближе к стоявшему на ремонтной канаве паровозу. На ступеньках, держась за поручни, горячо говорил высокий человек в военной гимнастерке защитного цвета. Косте сразу запомнились зачесанные назад волосы, густые черные брови и маленькие усики оратора. Говорил он, чуть-чуть картавя.
– Это кто? – тихо спросил Костя, дергая за рукав Храпчука.
– Лазо! – с уважением ответил машинист.
– Мы ещё вернемся, товарищи! – крикнул Лазо и махнул фуражкой с красной звездочкой. Мастеровые захлопали твердыми ладонями...
После митинга деповские рабочие отправились на станцию. Толпой шли по путям, перешагивая и перепрыгивая через лужицы, покрытые фиолетовыми пятнами мазута. В воздухе пахло дождем, с нагорной Набережной летели, кружась, первые вестники осени – полужелтые-полузеленые листья тополей и черемухи.
Вдоль эшелона был выстроен отряд. Мужчины женщины и дети стали прощаться с красногвардейцами. В отряде было много местных жителей. Иван Лежанкин поцеловал мать, обнял и похлопал по плечу Шурика.
– Ну, прощай, изобретатель!
Индейцу