Читать интересную книгу История Русов. Древнейшая эпоха.( 40-5 тыс. до н.э) - Юрий Петухов

От кроманьонца к бореалу и индоевропейцу. Основа основ

     Да, при всей заманчивости «гиперборейских» и прочих гипотез происхождения человека европейского типа мы вынуждены все же склониться к четкому и ясному выводу: первичная прародина Хомо сапиенс сапиенс на Ближнем Востоке и в Месопотамии. Такой вывод с трудом воспримут те, кто привык отсчитывать историю с 3-2 тысячелетий до н.э., когда в указанных местах начали появляться предки семитов, которые на развалинах предшествующих цивилизаций построили несколько государств, известных нам из учебников по истории Древнего мира. Напомним, что в рассматриваемый период, отдаленный от нас на 30-40 тысяч лет ни семитов, ни их протогосударственных образований не было и в помине. Что же касается Гипербореи или Полярной прародины, то следует сказать, что у европеоида-кроманьонца было впереди еще столько тысячелетий, что он не только успешно успел обжить приполярные области, опоэтизированные в Ведах и Авесте, совершил оттуда многократные исходы, но также и расселился по всей ойкумене, включая Европу, всю Азию, Америку и Австралию. Но Гиперборея – дело будущих исследований. У нас пока нет достаточного материала, чтобы локализовать ее, ибо на протяжении десятков тысячелетий мы встречаем наших предков по всему Северу Евразии от Северного моря до Охотского, и, скажем к примеру, переселенцы, осваивающие долину Инда, вполне могли воспринимать своих предков-пращуров из упоминавшегося нами Сунгиря под Москвой как гиперборейцев-северян, а сам Сунгирь и окрестные места как Гиперборею.      Но мы четко разделяем историю легендарную, былинную и историю реальную, подлинную, основанную на фактах. И потому вернемся к Хомо сапиенс сапиенс и его прародине. Именно на территории Палестины в пещерах Табун и Схул горы Кармель неподалеку от нынешней Хайфы были соответственно найдены в раннепалеолитических слоях первый череп современного европеоида и, соответственно, череп с характерными неандертальско-негроидными чертами.3 Как ни покажется это странным, в Европе того времени европеоида-кроманьонца еще не было. Его победное шествие по миру началось из тех мест, что мы по праву называем сейчас Святой землей. Но там же в пограничных областях расселения Хомо сапиенс сапиенс началось и скрещивание его с иными подвидами. Безусловно, в подобном смешении принимали участие не только неандертальцы, но и прочие архаические подвиды, этим и только этим можно объяснить необычайно широкую палитру нынешних этносов.      Мы не знаем точно, какое время первые кроманьонцы находились на своей первичной прародине – сейчас это установить невозможно. Да это и не столь важно для нас. Важно другое, спустя тысячелетия кроманьонцы появились в Европе, обладая своей, ярко выраженной культурой, своим бытом и своим языком, выработанным, развившимся до определенной степени на первичной прародине и принесенным ими в новые места обитания. Надо отметить, что только они из всего вида Хомо сапиенс обладали полностью развитым голосовым аппаратом («удлиненная глотка непосредственно над голосовыми связками и гибкость языка, что давало возможность оформлять и издавать четкие звуки, гораздо более разнообразные, чем те, которые были доступны ранним людям, и несравненно быстрее»4). Этот момент чрезвычайно важен для нас. Особая способность к слову, образному мышлению, без которого слово мертво, и вдобавок ко всему – длительное компактное проживание основного ядра Хомо сапиенс сапиенс – все это породило ситуацию, радикально отличную от ситуации всех предыдущих миллионов или сотен тысяч лет существования его предшественников. Развитый по тем меркам язык был сильнее всего прочего – любых орудий труда, оружия, умения владеть огнем, физической силы и т.д., ибо он давал четкую согласованность действий во всем и везде: в работе, на охоте, в столкновениях с иными племенами, а главное, в планировании любых работ, охоты и боевых операций. По этой причине Хомо сапиенс сапиенс из поколения в поколение на протяжении тысячелетий очень твердо и цепко держался за свою способность облекать мысли в слова, за свой язык. Более того, сейчас мы можем с полной уверенностью сказать, что сам язык, родовой язык кроманьонцев сохранялся не просто из одних соображений практичности и целесообразности. Он хранился тысячелетиями на ритуально-магическом уровне стариками, жрецами-волхвами и их окружением. По мере удаления от родового ядра сложившегося изначального праэтноса менялись языки пограничных слоев кроманьонцев, скрещивающихся с неандертальцами, менялись все более в зависимости от степени удаления. Вместе с тем новый, более совершенный язык, новый менталитет и новые традиции активно привносились в консервативную среду иных подвидов – вне всяких сомнений наряду с растворением и поглощением пограничных слоев, шло активное смешение «старого» и «нового» миров, более того, шла активная языково-культурная экспансия, языково-культурная ассимиляция подвида Хомо неандерталенсис и ему подобных, в том числе и более архаичных, стремительно растущим численно подвидом Хомо сапиенс сапиенс.      Мы не будем до поры до времени рассматривать различные пограничные варианты этногенеза верхнего палеолита, мезолита и неолита. В данном исследовании нас интересует в первую очередь само «ядро» кроманьонско-европеоидной расы в его развитии.      Обретя свое этническое и языковое «лицо», носители единого праязыка быстро расселялись по Малой Азии, Северной Африке и Европе. А в 25-15 тысячелетиях до н.э. мы встречаем кроманьонцев повсюду от Пиренеев до Камчатки и от кромки ледников на Севере до южной оконечности Африки (стоянка Нельсон-бей).      Но прежде, чем вернуться опять к археологии и антропологии, мы должны вспомнить о лингвистике, коль уж речь зашла о сформировавшемся у подвида Хомо сапиенс сапиенс своем праязыке. А в том, что такой язык существовал, сомнений быть не может. Лингвистическая наука утверждает, что раннеиндоевропейский праязык, то есть первичный язык праэтноса индоевропейцев, «представлял собой главную ветвь бореального праязыка, двумя другими ветвями которого были раннеуральский и раннеалтайский праязыки»5. Вот что пишет автор упомянутого труда: «Существует целый ряд факторов, заставляющих видеть именно в индоевропейском праязыке историческое ядро бореальной языковой общности. Самым очевидным из этих факторов является то фундаментальной важности обстоятельство, что раннеиндоевропейская система базисных элементов плана выражения практически не отличается от общебореальной, тогда как в двух других ветвях бореального праязыка эта система подвергалась значительным изменениям». Учитывая, тот факт что раннеиндоевропейский праязык сложился на территории Ближнего Востока (до гор Загроса включительно) и в прилегающих областях Малой Азии не ранее 15 тыс. до н.э., мы вправе утверждать, что он, будучи «главной ветвью» бореального праязыка и зародился, точнее, продолжился в новом, более развитом качестве в самом ядре носителей этого бореального праязыка и в тех же, разумеется, краях. Столь же естественно, что части носителей этого бореального языка, мигрировавших на Урал, в Сибирь и на Алтай, смешиваясь с местным (в основном неандертальским) населением, впитывая в себя какие-то его языковые особенности, стали прародителями раннеуральской и раннеалтайской ветвей бореального праязыка. Когда же возник сам бореальный праязык? Учитывая, что быстротечность всех процессов в человеческом обществе усиливается по мере продвижения к Новому времени и наоборот, мы можем твердо сказать, что бореальный язык существовал во времени не менее чем существует индоевропейский праязык (с учетом его деления на близкородственные языки индоевропейской языковой семьи), то есть не менее 15 тысячелетий. Зарождение и формирование языка процесс сложный, не имеющий определенной исходной даты. И все же вполне очевидно, что ранний бореальный праязык существовал уже в 35-30 тысячелетиях до н.э. Существовал в ареалах проживания подвида Хомо сапиенс сапиенс.

Отсюда мы можем сделать определенный и четкий вывод: носителями бореального праязыка были кроманьонцы. Мы можем называть тот язык, на котором говорили первые европеоиды как угодно – и протобореальным, и прабореальным языком, и ностратическим в соответствии с гипотезой В.М.Иллич-Свитыча6 (наше открытие подтверждает верность гипотезы, переводя ее в разряд научных постулатов. Безвременно ушедший из жизни ученый-лингвист в результате своих изысканий пришел к выводу о существовании в далеком прошлом единого «ностратического» языка, но логически завершить свои изыскания не успел). Первоязык был основой бореального праязыка и прочих ближневосточных и североафриканских языковых семей, несомненно. Какие-либо «чудеса» со сменой четко выделяющимся из общей среды праэтносом своего собственного, им созданного и им же строго и ритуально охраняемого языка на какой бы то ни было иной язык абсолютно исключены.      Здесь мы подходим к некоторым очевидным заключениям, которые проистекают из всего накопленного наукой материала, но которые до настоящего времени оставались за гранью научных дискуссий.      Перед нами две последовательные, налагающиеся друг на друга логические цепи:      подвид Хомо сапиенс сапиенс (кроманьонцы) – бореалы – протоиндоевропейцы – индоевропейцы;      первоязык Хомо сапиенс сапиенс (язык ядра праэтноса) – бореальный праязык – протоиндоевропейский язык – языки этносов индоевропейской языковой семьи.      Все боковые ответвления, как этнические, так и языковые, мы пока не рассматриваем. Нас интересует сейчас «главная ветвь», основное направление развития подвида Хомо сапиенс сапиенс и его языка, «главная ветвь», основное направление развития праэтноса бореалов и бореального праязыка, «главная ветвь», основное направление развития праэтноса протоиндоевропейцев и протоиндоевропейского языка.      Мы четко и предельно ясно видим, что ядро подвида Хомо сапиенс сапиенс со своим языком естественно и органично по прошествии времени становится этническо-культурно-языковым ядром бореалов, а оно, спустя тысячелетия, столь же естественно и органично становится этническо-культурно-языковым ядром индоевропейской общности. Прямая, наследственно-последовательная преемственность очевидна. И в этом случае мы не ошибемся, если скажем, что речь идет даже не о преемственности, а о 40-35-тысячелетнем развитии одного суперэтноса и одного языка, породивших в своем развитии множество родственных этносов и множество родственных языков.      Такая схема исторического процесса полностью соответствует накопленному к настоящему времени научному материалу. Народы и их языки не самозарождались стихийно и непроизвольно в разных местах земного шара.      Самозарождение даже нескольких народов в течение нескольких тысячелетий практически абсолютно невозможно. Ничего кроме умиления наивностью не вызывают предположения историков прошлого – типа, скажем, что «финны вышли из хладных скал севера», а «нубийцы из знойных пустынь юга». Никто ниоткуда не «выходил», ибо человек рождается не из местности, и не выводится в каждом краю из местных палеоантропов, он порождается лишь себе подобными, а потом уже расселяется по «скалам», и по «пустыням». Народы, еще будучи родами или племенами, отпочковываются от отцовского народа, и часто в будущем еще и сами дают этнические «побеги». В случае с Хомо сапиенс сапиенс мы имеем дело, безусловно, с первичным суперэтносом, изначальным стволом, давшим тысячи ветвей и побегов, как самостоятельно, так и в смешении с растворившимся в нем к настоящему времени, предшествующим предсуперэтносом Хомо сапиенс неандерталенсис.      Но вернемся к нашему «ядру». Для того, чтобы проследить развитие основного ствола подвида Хомо сапиенс сапиенс и израстающего из него ствола бореалов-протоиндоевропейцев мы должны вернуться к предыдущим нашим изысканиям и открытиям.      Как известно, в монографии «Дорогами богов», выдержавшей четыре переиздания, излагается наше фундаментальное открытие, позволившее многое в исторической науке не только понять, но и поставить на свои места.      Открытие это, основанное на скрупулезном лингвоанализе, на анализе архаичных мифообразов народов индоевропейской языковой семьи и на серьезном археологическом, этнографическом и пр. сопутствующем материале, заключается в том, что этническо-культурно-языковое ядро праэтноса индоевропейцев состояло из непосредственных прямых предков славян-русов. Открытие это по аргументированности не имеет себе равных в области индоевропеистики. Мы можем с полным основанием принять его за основу основ и данного труда. Не знакомых с ним мы отсылаем к первоисточнику.7 Приведем лишь заключительные ключевые строки научной монографии: «Основной проблемы индоевропеистики более не существует. Установлено – праиндоевропейцами, породившими практически все народы и народности Европы и значительной части Азии, были те, кого принято называть славянами (хотя это поздний и далеко не единственный этноним развивающегося во времени народа; пример других самоназваний – арии, расены, венеды, русы…). Прародины индоевропейцев-русов, как первичная, так и вторичные, находились в местах их обитания – на Ближнем Востоке, в Малой Азии, на Балканах, в Средиземноморье и по всей Европе». Открытие, изложенное в монографии «Дорогами Богов», мы используем в данном труде как незыблемый постулат, и в объективное подтверждение обоснованности этого можем заметить, что за прошедшие десять лет с момента его опубликования (фрагменты монографии с многими базисными изысканиями публиковались и ранее), ни один из приведенных в монографии аргументов не был опровергнут или подвергнут сомнению.      Чтобы избежать терминологической путаницы, мы вынуждены будем отказаться от этнонимов «славяне», «протославянство» и др. в отношении к ядру праэтноса и основному стволу этнодрева, как от достаточно поздно возникших и способных исказить смысл излагаемого.      В наших изысканиях целесообразнее и правомерней будет использование этнонима «русы», как наиболее древнего и наиболее отражающего подвидовый признак (как мы помним, Хомо сапиенс сапиенс в результате генной мутации выделился из среды светлым окрасом своих волосяных и кожных покровов, светлым цветом глаз, а изначальное значение слова-этнонима «рус» и есть «светлый» – подробнее об этимологии «рус» будет написано выше). В связи с этим применительно к ядру изначального суперэтноса, сохранившему до Х века н.э. в наибольшей архаике и первородности этно-культурно-языковые признаки и корневые основы самого первоязыка, мы будем применять в дальнейшем этноним «русы».      Исходя из вышеизложенного мы можем утверждать, что имеем дело с Историей одного суперэтноса8 на протяжении 40 тысячелетий.      В этом случае этно-хронологическая таблица будет выглядеть следующим образом:      – 40-30 тыс.до н.э. – проторусы (русы-кроманьонцы);      30-15 тыс.до н.э. – прарусы (русы-бореалы);      с 15 тыс. до н.э. – русы (русы-индоевропейцы).      Применительно к представителям суперэтноса в его временном развитии на всем протяжении его истории от зарождения до конца исследуемой эпохи в описательно-смысловом плане мы правомерны использовать этноним «русы». В научной печати длительное время идут дискуссии по поводу происхождения этнонима «русь». Мы не будем пересказывать их содержание за явной устарелостью и неактуальностью более масштабной дискуссии «норманизм-антинорманизм» (о каких «норманнах» и «викингах» шведского, датского или норвежского происхождения может идти речь, если в 6-10 веках н.э. все побережье Балтийского и Северного морей было заселено славянами и русами-поморами, а сами шведская, датская и норвежская народности сформировались в лучшем случае к 15-му веку. Об этом говорят лингвистические, топонимические, антропологические и археологические данные. Что же касается «норманских» саг, то достоверно известно, что это плоды поэтическо-компиляционного творчества исландских монахов 13-14 веков – то есть, все саги написаны спустя столетия после реальных событий и написаны на базе переводных русских летописей и русских былин). Приведем лишь две гипотезы: первая – этноним «русь» происходит якобы от притока Днепра реки Рось – неубедительна, так как сам этноним на тысячелетия старше наименования реки и встречается на столь обширных территориях Евразии, что локализация его в районе небольшой полянской речушки выглядит странно, вполне объяснимей, что саму реку назвали вполне по-русски, по-славянски – «светлой» или «русской»; вторая, маргинальная гипотеза утверждает, что шведы-норманны были гребцами на своих драккарах, а на финском языке слово гребцы звучит «руотси» (что неверно), несмышленые и простоватые славяне, дескать, услышав, как финны называют шведских гребцов, решили назвать себя русскими – бредовость этой «гипотезы» безгранична и парадоксальна, тем не менее, она кочует из учебника в учебник, из справочника в справочник – авторы, ставящие свои фамилии на подобных учебниках и под подобными статьями в энциклопедиях вряд ли могут считаться учеными. Мы не опустимся до диспута с ними.