Читать интересную книгу Повести. Рассказы - Николай Лесков

Конец истории «воительницы» на первый взгляд трагикомичен. На склоне лет исступленная, безумная любовь приходит к Домне Платоновне, никогда не верившей в чистоту и искренность человеческих отношений.

«А людям ведь небось и не жаль, смех им небось только. И всякий, если кто когда-нибудь про эту историю узнает, посмеется — непременно посмеется, а не пожалеет…»

В этом и заключается оригинальный, «лесковский» взгляд на изображаемое: трагедия «воительницы» видна только ей самой, для остальных же это всего-навсего смешной житейский эпизод.

В лучших произведениях Лескова 70-х годов (роман «Соборяне», повести «Запечатленный ангел» и «Очарованный странник») его художественный талант, талант «неутомимого охотника за своеобразным, оригинальным человеком», как сказал о нем М. Горький,[3] раскрывается в полной мере.

В повести «Запечатленный ангел» (1873) Лесков обращается к изображению жизни русского старообрядчества. Его привлекает быт старообрядцев, взаимовыручка, сплоченность не только в вопросах веры, но и в труде и в борьбе с сильными мира сего.

Противопоставляя лживую мораль официальных господствующих сословий честной и скромной жизни трудовой артели раскольников, автор не склонен объяснять эти различия несходством в религиозных верованиях. И в среде раскольников он отмечает элементы фальши, страсти к деньгам, моральной нечистоплотности.

«Запечатленный ангел» — одно из немногих в русской литературе «изографических» произведений, в котором автор выступает как тонкий знаток и ценитель русской иконописи. Старообрядцы в повести изображены хранителями лучших традиций иконописного искусства. В отличие от невежественных господ и чиновников, они тонко разбираются в школах и стилях иконописи, прекрасно могут отличить подделку от подлинника. Севастьян, с его большими, грубыми руками, выполняет чрезвычайно тонкую, филигранную работу, изображая на маленьком куске дерева целую цепь сюжетов, которые, подобно подковам «стальной блохи», можно было рассмотреть лишь под «мелкоскопом». Бескорыстно преданный своему искусству, он ни за какие деньги не соглашается написать портрет жены английского инженера.

Лесков не подчеркивает религиозного фанатизма староверов, не показывает обрядовой стороны их религии. Случаи, на первый взгляд «чудесные», легко разъясняются, «святость» их как бы снимается, и на переднем плане оказывается жизнь артели, ее труд, суровый быт.

Лесков отвергает не только фанатизм веры, но и культ церкви. «Веры же во всей ее церковной пошлости я не хочу ни утверждать, ни разрушать, — писал он А. С. Суворину. — О разрушении ее хорошо заботятся архиереи и попы с дьяками. Они ее ухлопают. Я просто люблю знать, как люди представляют себе божество и его участие в судьбах человеческих, и кое-что в этом знаю».[4]

Пожалуй, самый значительный герой Лескова — Иван Северьяныч Флягин из повести «Очарованный странник» (1873). Человек особенный, исключительный, человек странной и необычной судьбы, с детства «предназначенный» для монастыря и постоянно помнящий об этом, он, однако, не может преодолеть чар мирской жизни и расстаться с нею.

Многочисленные приключения героя порой представляются экзотическими (история с цыганкой Грушей, киргизский плен), но характер его всегда дается в реалистическом ключе. Сам автор сравнивал приключения своего героя с похождениями Чичикова в «Мертвых душах» Н. В. Гоголя. Однако, пройдя через суровые испытания, герой Лескова сохранил чистоту и искренность чувств, доходящую до наивности. И рассказывает о себе Иван Северьяныч «с полною откровенностью, изменять которой он, очевидно, был вовсе не способен». Дела свои он согласует лишь с собственной совестью. «Я себя не продавал ни за большие деньги, ни за малые, и не продам», — говорит он.

Поступая по совести, Флягин часто расходится с нормами общепринятой морали и готов зачислить себя в «большие грешники». Но хотя по его вине погибает монах, хотя он убивает татарского князя и сталкивает в воду горячо любимую им Грушеньку, — всем содержанием повести Лесков утверждает, что в «житейской драмокомедии» Иван Северьяныч самый лучший и честный актер.

Ивану Северьянычу, как и многим героям Лескова, свойственны сомнения в религии. «…Не понимаю, отчего же мне от всех этих молитв никакой пользы нет, и, по малости сказать, хотя не неверую, а смущаюсь, в сам молиться не стал…» — говорит он.

В монастыре Флягин оказался только потому, что ему «деться было некуда».

Именно в монастыре приходит он в состояние «страха за народ свой» и готовности «помереть» за него. Но опасность для народа Иван Северьяныч видит только со стороны внешних врагов, не помышляя о протесте против врагов внутренних, — хотя нотки иронии по отношению к ним иногда проскальзывают у него. «Наши князья… слабодушные и не мужественные, и сила их самая ничтожная», — говорит он.

«Очарованный странник» был любимым героем Лескова, он ставил его рядом с «Левшой». «Очарованного странника» сейчас же (к зиме) надо издать в одном томе с «Левшою» под одним общим заглавием: «Молодцы»,[5] — писал он в 1886 году.

В «Очарованном страннике» читатель найдет и увлекательнейший сюжет, и великолепные картины среднерусской природы, и колоритную речь людей различных сословий, профессий и национальностей. Именно «Очарованного странника» советовал М. Горький читать и изучать начинающим писателям, чтобы постичь тайны речевого искусства.

Лесков говорил об умении «вывесть язвительное сопоставление»,[6] как об одной из особенностей своего таланта. В манере «язвительного сопоставления», близкой к щедринскому циклу «За рубежом», написан рассказ «Железная воля» (1876).

В образе Гуго Пекторалиса Лесков нарочито заостряет черты, свойственные прусскому юнкерству и бюргерству: узость интересов, черствость, односторонность убеждений. Стремление Гуго к богатству и власти над людьми опирается на один-единственный жизненный принцип — несгибаемость воли. Лесков гиперболизирует эту черту характера, доводя до автоматизма поведение своего героя. Пекторалис напоминает щедринского «господина Гехта», «по контракту» присвоившего себе право выкачивать прибыли из труда рабочих.

Жизненная философия Гуго Пекторалиса чрезвычайно бедна и прямолинейна. «Всякий, кто беден, сам в этом виноват» — таков один из ее пунктов. «Железная воля» Пекторалиса привела его к бесславному концу: он разорен, от него уходит жена, и похоронен он на церковный счет. «Расчетливость Гуго Карлыча, — говорит рассказчик, — у нас по нашей русской простоте все как-то смахивала на шутку и потешение». «Уловлен на гордости», — резюмирует подьячий Жига.

80-е годы — период расцвета творчества Лескова, по словам М. Горького, «все силы, всю жизнь потратившего на то, чтобы создать „положительный“ тип русского человека».[7]

Беспокойные поиски утверждающих начал жизни приводят Лескова к решению запечатлеть типы русских праведников. «Если без трех праведных, по народному верованию, не стоит ни один город, то как же устоять целой земле с одною дрянью, которая живет в моей и твоей душе, мой читатель?» — спрашивает он в предисловии к рассказу «Однодум.» (1879), первому из цикла произведений о «праведниках».

Герой рассказа, квартальный Рыжов, живущий на жалованье в десять рублей и не берущий взяток, выглядит человеком исключительным для своей среды и своего времени. Поставив целью «самому сделаться крепким, дабы устыдить крепчайших», Рыжов ведет спартанский образ жизни и усиленно штудирует Библию. Лесков преподносит как парадокс тот факт, что человек, «до Христа дочитавший» Библию, становится для окружающих опасным «вольтерьянцем».

Александр Афанасьевич Рыжов — «однодум», потому что никогда не изменял своим убеждениям, оставался неподкупным и честным, несмотря на искушения, которым постоянно подвергался по должности. «Неберущий» квартальный удивляет даже губернатора, который просто не может поверить в его существование. «Вы вздор мне рассказываете: такого человека во всей России нет», — говорит он.

В финале рассказа «торжество добродетели» выражается в том, что губернатор присылает «однодуму» владимирский крест, по поводу чего автор замечает: «Носить же ордена Рыжову было не на чем».

Как и большинство произведений Лескова, рассказ построен на живом материале: губернатор Ланской — лицо подлинное, сохранились воспоминания и о чудаковатом солигаличском квартальном. Но лесковский «однодум» — характер оригинальный. Само его «праведничество» более восходит к здравому смыслу простого русского человека, чем к религии, так как, по словам автора, Рыжов и в вере был человек «такой-некий-этакой».

Рассказ «Несмертельный Голован» (1880) — второй из цикла о «праведниках». Герой его, пожалуй, наиболее близок к идеалу положительного характера, каким он представлялся автору.