В моей голове тут же возникла картинка, виденная где-то в сети, что ли, где какой-то раззява влетает лицом в стеклянную стену. Вот примерно это самое я и ощутила. Только долбаное стекло оказалось чертовски толстым, а скорость, на которой я в него вмазалась, прямо-таки запредельной. Ба-а-а-амс! И ты стоишь, тупо лупая глазами, потому что упасть на месте вроде как не получается, и совершенно глухая пялишься на то, как двигаются губы у человека напротив.
— Я думал, что чокнусь от счастья! Люблю ее, как же я ее люблю, Полька!
Горло пересохло и свело, вынуждая сделать несколько жадных глотков, в отчаянном желании выгнать из головы воспоминание, что угнездилось там и жгло, жгло, как бы я ни заливала это ледяной жидкостью коктейля.
Тимур, Тимка, мой драгоценный Тимочка, подхватив, кружил меня по комнате, ворвавшись в мою пустую квартиру как ошалевший ураган, и повторял, повторял свое проклятое «люблю». То самое, что я ждала от него столько лет, но так и не дождалась. Двери напротив на лестничной клетке, игры в одном дворе, каждый день в школу вместе, любая проказа и наказание за нее на двоих. Слезы в подушку, когда он начал бегать за девчонками, а потом они за ним, но по-прежнему никуда не девшаяся дружба и полное доверие. У нас было столько личного и общего, столько дурацких фантазий и почти совсем серьезных планов на будущее. Я всегда была «своим парнем», который выслушает, поможет нормально все обмозговать, просто поржет над идиотскими ситуациями, глотая из горла пиво или дешевое красное вино. Я была той, кому не все равно, что с ним, и Тимка, кажется, был моим полным зеркальным отражением. Он всегда хотел знать, как я, что со мной, ловил по мельчайшей складке между бровей или краткой задумчивости мое настроение. Ему было не солгать, и перед ним не притвориться.
Было-было-было.
Когда это стало сходить на нет, а я отказалась видеть? Мне льстило, что он жизни не давал каждому парню, что пытался ухаживать за мной, гордилась, дура, и лелеяла надежду, да что там, уверенность, что еще месяц-два, ну, может, полгода и нагуляется мой Тимка и поймет, что вот она я, его единственная во веки веков. Но месяцы складывались в годы, и мне казалось, что ждать я перестала, как и надеяться. Ну в самом деле, такая дружба, как у нас, разве это и так не подарок судьбы? И двинулась я дальше, разок даже чуть замуж не выскочила. Но когда Тимка два дня назад вломился ко мне пьяный от счастья с новостью, что женится… вот тогда я и осознала, что ни черта никуда не двигалась, а так и топталась на месте, жалкой овечкой глядя в одну единственную сторону.
Дура!
Жалкая идиотка!
Это его «люблю ее!» оказалось как выстрел в грудь, а просьба помочь с подготовкой к свадьбе «его сладкой девочке», — натуральный взрыв кило тротила в голове! Я еще ни разу не видела эту долбаную «девочку», но уже ненавидела… себя, за это унижение и глупость. Как можно полюбить кого-то, с кем знаком едва ли месяц, и при этом так и не разглядеть того, кто всегда был не просто рядом, а буквально жил мыслями о тебе? В моих книгах никогда так не происходило. Не-а. Сильные и благородные мужчины с легкостью, практически с первого взгляда, узнавали в девушках своих половинок и стойко и терпеливо добивались их благосклонности, выносили их отказы и капризы, спасали от всевозможных опасностей и идеально считывали все психологические заморочки, кропотливо помогали в них разбираться. Не соответствует реальности? А кому нужна чертова реальность? Точно не мне.
Допив очередную порцию несколькими большими глотками, я постучала бокалом по прилавку, намекая на повторение, и улыбчивый бармен кивнул мне, давая понять, что заметил, хоть и обслуживал в этот момент толпу галдящих туристов.
Словно издеваясь над моими попытками залить тяжкие воспоминания, телефон истерично задергался в районе задницы. Выловив его из кармана под пристальным взглядом моего почти собутыльника, я уставилась на текст сообщения.
«Полька, что за дела? — Куча гневных смайлов. — Куда ты пропала? — Недоуменные желтые рожицы. — Я уже вторые сутки к тебе ломлюсь! Ты в порядке?». И куча еще всяких круглых уродцев, символизирующих эмоции. Те самые эмоции, которые я сейчас в гробу видала!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
О, нет, я ни разу не в порядке! Но это больше тебя ни хрена не касается, Тимочка!
— Блин! — пробормотала, остервенело тыча в экран и удаляя сообщение. Не первое, кстати, по счету. Но те я и вовсе не читала.
Глава 2
Если твои планы на офигенский вечер пошли наперекосяк еще до того, как начало смеркаться, лучше сразу идти домой и ложиться спать. Все попытки что-то исправить или компенсировать однозначно пойдут ко дну. Намного продуктивнее и эффективнее в такой день просто завалиться с бутылочкой холодного пивка перед телеком, поставить миску со снеками, включить старую добрую комедию и расслабиться, накапливая силы на следующий день, что будет гораздо удачнее во всех смыслах.
Лично у меня подобное — проверенная закономерность, но это вовсе не значит, что каждый раз я не повторяю одну и ту же ошибку.
Вот с какого меня понесло в бар?
Все потому, что обломилось столь многообещающее родео с двумя хорошенькими подружками, одна из которых была сбежавшей из-под венца невестой, поймавшей женишка на горячем. Точнее, на горячей латиночке-горничной.
И повезла горемычная несостоявшаяся жена спонтанно врачевать свое разбитое сердце на наш остров, прихватив ближайшую подругу, что согласна была охотно поддакивать в нужных местах «какой он козел, кобель и сволочь, так ему и надо».
«Так и надо» относилось к определенным планам на мой счет, когда девушки нанимали меня и мою ласточку для прогулки. И эти планы чуть не на лбу у них были написаны: у невестушки — заскочить на меня и поиметь, отчаянно мстя своему жалкому придурку, а у подружки — присоединиться и убедиться, что месть получилась обстоятельной, всесторонней и глубокой. Короче, все как раз так, как я люблю. Мой тип и профиль, прямо в точку. Все эти обиженные невесты-жены-бывшие девушки — рог изобилия и шведский стол для меня. Собственно, это было основной причиной, по которой я тут осел пять лет назад. Помимо того, что жить вот так, без напрягов и заморочек, тяжелых мыслей о будущем, выходя ежедневно под парусом, кайфуя от этого каждую минуту своего существования, и было всегда моей мечтой. Ничего никому не должен, ни к кому не привязан, ни перед кем не обязан держать ответ.
Безответственно и не по-взрослому?
Да по хрен!
Но именно сегодня у меня, видно, разгрузочный день, звезды так встали, что ли.
Невеста, как ее там… Анджела вроде, для меня же просто мисс Классная задница, и ее подружайка-утешительница — Роскошные сиськи — приканчивали уже вторую бутылку шампанского, бесцельно шатаясь по палубе и сверкая на меня похотливыми глазками все жарче. Я уже решил, что пора бросать якорь и ненавязчиво приглашать их спуститься в каюту, чтобы заняться тем, для чего они здесь. Прекратить страдать дурью, изображая, что любуются морскими далями, тогда как пьяненькие взгляды всего уже облизали и облапали, постоянно застревая в районе ширинки. И у меня есть что им показать позанимательней водной глади и летучих рыб.
Но тут в нашу сторону понесся небольшой скоростной катер, и когда он достаточно приблизился, сбежавшая невеста заголосила: «Питер! Это же Питер, он приехал за мной!».
Да-да-да, жалкий идиот, вместо того чтобы праздновать вовсю, что ярмо и кандалы просвистели мимо, не нашел ничего лучше, чем сесть в самолет и примчаться сюда, дабы упасть в ноги с пошлым цветочным веником в зубах, вымаливая прощение и лепеча вульгарную чушь о временном помутнении и «больше-никогда-ни-за-что».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кретин! Обломал меня с таким тройничком!
И мисс Классная задница — тоже дура непроходимая. Потому как повелась на это блеяние и, эгоистично прихватив Роскошные сиськи, перепрыгнула на катер и унеслась вдаль. Наивная бестолочь! Если твой жених сунул свой член в первое попавшееся отверстие чуть не у алтаря, то он и дальше будет делать это с завидной регулярностью!