Читать интересную книгу Идеальная мишень - Чингиз Абдуллаев

Впрочем, не нужно загадывать. Я ведь сознательно сделал свой выбор. Я осознанно пошел на риск. Самое главное, чтобы убийцы всегда находились у меня за спиной.

А я — у них перед глазами. Как реальная мишень, в которую нужно целиться. Как идеальная мишень, которая не имеет права исчезать. Моя задача под ставиться, может быть, даже под их ножи и пистолеты. Занять их внимание. Или, если угодно, вызвать гнев. С этой секунды я становлюсь идеальной мишенью, и моя единственная задача — оставаться таковой в течение всего путешествия. Несколько дней или недель, пока я не найду нужного человека. Нужного… Впрочем, расскажу все по порядку… С самого начала…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЗА ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ ДО НАЧАЛА

Москва. 27 июня

Водитель сидел в машине, терпеливо ожидая, когда выйдет «хозяин».

Служебная машина приезжала за ним точно в половине девятого утра. От дома до министерства не больше двадцати минут езды, но он считал, что нужно выходить именно в половине девятого, чтобы не опаздывать на работу.

Рашит Ахметов был заместителем министра уже второй год. Вообще в министерстве работал больше семи лет, пройдя путь от ведущего специалиста до заместителя министра. Грамотный, толковый, хорошо говоривший по-русски, он довольно успешно делал карьеру. К сорока двум годам, когда министр предложил ему пост заместителя, Ахметов стал не просто одним из лучших специалистов в.

Минтопэнерго, его уважали сотрудники за удивительную работоспособность и даже самоотверженность в работе. Министр знал, что среди его заместителей Ахметов был тем, кого принято стало называть трудоголиком. Кроме того, он обладал ровным, спокойным характером, выдержанностью, имел репутацию довольно осторожного человека.

И все же «идеальный» Ахметов владел двумя иномарками, большой двухэтажной дачей, стоимость которой превышала его зарплату в министерстве за сто лет безупречной службы, имел пятикомнатную квартиру в городе. Но в Москве на такие «мелочи» уже давно не обращали внимания. Каждый устраивался как мог, и каждый жил по своему разумению. Никому даже в голову не приходило, что ответственным правительственным чиновникам следовало бы жить поскромнее, соизмеряя свои расходы с доходами. Общая атмосфера безнравственности и вседозволенности, установившаяся в девяностых годах, стала нормой жизни для руководителей всех рангов.

…Ахметов вышел из дома, держа в руках большой темный портфель, когда-то подаренный ему в Словакии. Сев в машину, он хмуро кивнул водителю и коротко бросил:

— На работу. — По дороге он обычно просматривал утренние газеты, купленные водителем. Ахметов не любил терять времени, справедливо полагая, что на работе нужно заниматься исключительно делами.

Уже подъезжая к зданию министерства, он почувствовал какое-то неудобство. Может быть, опять слишком сильно накрахмален воротничок. Сколько раз говорил жене, чтобы следила за рубашками, которые привозят из прачечной. Он повертел шеей, чуть ослабил узел галстука. Выходя из автомобиля, машинально кивнул водителю, оставив газеты на заднем сиденье. Все сотрудники знали, что заместитель министра — строгий руководитель, не допускавший панибратства. С портфелем в руке он прошел к кабине лифта. Поднявшись на свой этаж, прошел в приемную, где его уже ждала секретарь. Она знала, что первые несколько минут шефа нельзя беспокоить. Он должен пройти в свой кабинет, устроиться, просмотреть бумаги и только через десять минут вызовет ее для сверки графика приемов и неотложных дел на день.

Пройдя в свой кабинет, он положил портфель на стул рядом с вешалкой.

Подошел к столу, взглянул на телефон правительственной связи, словно решая, стоит ли звонить прямо сейчас. Разделся, уселся в свое кресло, посмотрел на часы, подвинул папку с бумагами. В этот момент раздался телефонный звонок. Он недовольно покосился на аппарат внутренней связи. Секретарь твердо знала — в первые минуты его нельзя беспокоить. Но, возможно, приехал министр или случилось нечто непредвиденное.

— В чем дело? — спросил он недовольным голосом.

— К вам приехали… — виновато сообщила секретарь. Не дослушав ее, он поморщился. Только этого не хватало, чтобы посетители врывались так рано. Нужно увольнять эту бестолковую женщину.

— Пусть ждут, — буркнул он, но в этот момент дверь кабинета распахнулась, и порог переступили четверо мужчин. Еще не зная, кто они, он кожей почувствовал волнение, знакомое по ночным кошмарам. Но это был не сон.

— Мы из прокуратуры, — представился один из вошедших, — у нас есть ордер на ваш арест и обыск в вашем кабинете. Вы сами выдадите ценности или мы все же должны проводить обыск?

— Что? — машинально спросил он, чувствуя, что в эту секунду рухнуло все. Вся его прежняя жизнь.

— Вот ордер на ваш арест. — Руководитель группы сотрудников прокуратуры положил на стол бумагу.

— Какие ценности?.. — пробормотал Ахметов, заикаясь. — У меня… нет никаких ценностей.

Руководитель группы, человек лет пятидесяти пяти, с побелевшими висками, чуть прихрамывая, прошел к его сейфу. Как глупо все получилось, подумал Ахметов. Давно нужно было забрать оттуда деньги.

В кабинет вошли секретарь и начальник управления кадров.

— Будете свидетелями. Вы можете дать ключи? — обратился сотрудник прокуратуры к Ахметову.

— Я их потерял, — выдавил из себя Ахметов, все еще прикованный к креслу. Он врал, хотя уже понял, что его ничто не спасет.

— Может, они все же остались в вашем столе? — спросил сотрудник прокуратуры — помоложе.

— Их у меня нет, — ответил, все еще надеясь оттянуть неизбежное, Ахметов.

— У вас есть запасные ключи? — спросил руководитель группы у секретаря.

Женщина метнула испуганный взгляд на Ахметова и покачала головой.

— Мы их потеряли несколько дней назад, — сказала она, пытаясь подыграть своему шефу. Не совсем дура, с облегчением подумал Ахметов. Зря он бывал с ней груб и несправедлив.

— Это ничего, — усмехнулся руководитель группы, — у нас есть специалисты. Капитан Торопов, вы сумеете открыть этот сейф?

Тот, кого назвали Тороповым, кивнул, доставая связку ключей. Подошел к сейфу. Он возился с замком не больше минуты — и дверца громко лязгнула, открываясь.

«Ну вот и все», — обреченно подумал Ахметов.

— Ознакомьтесь, пожалуйста, — пригласил всех к сейфу старший сотрудник прокуратуры. В глубине лежали пачки долларов. Ахметов точно помнил, что там было шестьдесят тысяч. Как глупо, снова подумал он. Нужно было увезти их еще несколько дней назад. Почему он оставлял их в сейфе? Все время забывал. Он ведь взял себе за правило никогда не оставлять деньги в сейфе или дома. Дома… Если они сделают обыск на даче, то найдут еще больше. Кажется, он оставил там больше ста тысяч долларов. Черт возьми, как же все нелепо.

И, словно услышав его мысли, сотрудник прокуратуры негромко сказал:

— После обыска в вашем кабинете мы поедем на квартиру и на дачу. Вы не хотите добровольно выдать все ценности, которые мы можем у вас найти?

Ахметов хотел что-то сказать, возразить, начать спорить, возмущаться…

Но он по-прежнему сидел в кресле и не мог произнести ни слова. Отныне его жизнь была разделена на две части, и водораздел проходил через этот день. Эти утренние часы двадцать седьмого июня.

«Хорошо, что часть денег я успел спрятать за рубежом, — подумал Ахметов, — жена не проболтается. Это не в ее интересах. Тем более что часть суммы переведена на ее счет, открытый в немецком банке. Господи, когда они приедут домой, с ней наверняка случится истерика».

— Мы составим протокол, — сказал седовласый, извлекая пачки «зеленых».

Ахметов вспомнил, что в портфеле у него лежат документы, от которых он хотел бы избавиться. Но теперь и это поздно. Все поздно. Документы попадут в руки сотрудников прокуратуры, и все будет кончено. Он обреченно закрыл глаза.

Какая разница, думал Ахметов, немного больше или немного меньше улик. Все равно крах неизбежен. Ну и черт с ними! Ведь его арестовали наверняка с разрешения кого-либо из руководства страны. Чтобы получить санкцию на арест заместителя министра, нужно обращаться к премьеру или в администрацию президента. Значит, на самом верху принято решение о его сдаче. Значит, они решили его сдать. Пусть теперь пеняют на себя. Он не станет молчать. Расскажет обо всем. Он не хочет играть роль крайнего. Расскажет все, что знает. Ему-то терять нечего!

— Я хочу сделать заявление, — сказал он вдруг хриплым голосом, стараясь не смотреть на своего секретаря, у которой в глазах стоял неподдельный ужас.

ЗА ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ ДО НАЧАЛА

Москва. 3 июля

Когда раздался утренний звонок, он посмотрел на часы. Половина восьмого утра. Интересно, кто мог позвонить так рано? Он толкнул жену, надеясь, что та возьмет трубку. Но жена, невразумительно буркнув что-то, продолжала спать.