Читать интересную книгу На несколько демонов больше - Ким Харрисон

— Как ты этому научилась? — спросил демон, и я дерну­лась от его странного акцента.

Гласные будто вбуравливались в извилины моего мозга.

—    Ал, — шепнула я, и демон поднял почти несуществую­щие брови. Скользя плечом по стене, я встала, ни на секунду не сводя с него глаз. Такое начало дня мне не нравилось. Видит бог, я всего-то час проспала — судя по свету.

—    А ты откуда взялся? Ты же не можешь появиться просто так! — воскликнула я, пытаясь сжечь избыток адреналина. Я стояла в коридоре в тех же майке и шортиках, которые надела на ночь. — Тебя никто не звал! И как ты мог стоять на освящен­ной земле? Демоны этого не могут, так в любой книжке напи­сано!

—    Что хочу, то и делаю. — Тритон заглядывал в гостиную, тыкая посохом через порог, будто ища капканы. — А такие до­пущения выйдут тебе боком, — добавил демон, поправляя нить черного золота, тускло блестящую на фоне полуночной крас­ноты его мантии. — На освященной земле меня не было — ты там была. А Миниас… Миниас говорил, что большая часть этих книг написана мною, так что кто знает, сколько там правды?

Гладкие черты его лица исказились досадой — на себя, не на меня.

— Иногда я не очень верно помню прошлое, — сказал Три­тон каким-то отстраненным голосом. — Или его просто меня­ют, а мне не говорят.

У меня лицо заледенело в предутреннем холодке. Тритон сумасшедший. У меня в коридоре стоит безумный демон, а мои соседи придут домой минут через двадцать. Как такая мощная сущность выжила, будучи такой неуравновешенной? Но неуравновешенный далеко не всегда означает «глупец», чаще оно значит — «сильный». И умный. И беспощадный. Демо­нический.

— Чего ты хочешь? — спросила я, гадая, сколько еще до

восхода солнца.

Тритон вздохнул, глядя встревожен но.

— Не помню, — сказал он наконец. — Но у тебя есть что-то мое. И я хочу получить это обратно.

Пока Тритон пытался разобраться в собственных мыслях и на лице у него мелькали непонятные эмоции, я щурилась в тем­ный коридор, пытаясь решить, мужчина Тритон или женщина. Демон может принимать любой облик, какой захочет. Прямо сейчас у него были светлые брови и безупречно гладкая светлая кожа. Я бы сказала, он выглядел женственно, если бы не резко очерченный подбородок и не в меру костлявые ноги. Лак на этих ногтях не смотрелся бы.

И шляпа на нем была та же, что и раньше — круглая, с прямыми полями и плоским верхом, сделанная из роскошной красной материи с золотым плетением. Короткие, непонят­ного цвета волосы, висящие чуть ниже ушей, никакого наме­ка на пол не давали. В первую встречу я поинтересовалась у Тритона, кто он — «он» или «она», а он спросил, какая разни­ца. Сейчас, видя, как он пытается собраться с мыслями, я по­думала: не в том дело, что он не считает это важным, а в том, что он забыл, с какими частями тела он — или она — родился. Может, Миниас помнит — кто бы этот Миниас ни был.

— Тритон, — сказала я, надеясь, что голос мой не слишком явно дрожит. — Я требую, чтобы ты ушел. Изыди отсюда не­медленно в безвременье, и не смей возвращаться и беспокоить меня снова.

Отличная была формула изгнания — кроме того, что я не поставила сперва круг, — и Тритон приподнял бровь. Недоуме­ние он отодвинул в сторону с легкостью, свидетельствующей о большом опыте.

— Меня не этим именем призывают.

Демон рванулся вперед, я отпрыгнула, чтобы вызвать круг— каким бы жалким он ни был, не начерченный и ничем види­мым не обозначенный, — но Тритон шагнул в гостиную, и толь­ко мелькнул подол его мантии, исчезающий за дверью. Донес­ся звук выдираемых из дерева гвоздей, резкий треск разлетаю­щейся обшивки, и цветисто выругался по-латыни Тритон.

Мимо меня на мягких лапах прошла Рекс, кошка Дженкса — любопытство вот-вот кончилось бы для нее, как обещает поговорка. Я бросилась за глупой тварью, но она меня не лю­бит, а потому шарахнулась, не даваясь в руки. Апельсинового цвета котенок остановился перед порогом, насторожив ушки. Подергивая хвостом, Рекс уселась и принялась наблюдать.

Тритон не пытался затащить меня в безвременье, не пытался меня убить. Он что-то искал, и, наверное, единственная при­чина, по которой вселился в меня — обыскать освященную цер­ковь. Что наводило на мысль, что святость территории не на­рушена. Но этот демон чертов — просто псих. Кто знает, сколько он еще будет меня не замечать? Пока не решит, что я могла бы ему сказать, где это! Чем бы это ни было.

Глухой удар из гостиной заставил меня вздрогнуть. Рекс, выгнув хвост, вошла внутрь.

Внезапный стук в дверь церкви развернул меня в другую сторону, к пустому святилищу, но я не успела крикнуть, пре­дупредить, как тяжелая дубовая дверь отворилась, не запертая в ожидании прихода Айви. Отлично. Что дальше будет?

— Рэйчел? — спросил встревоженный голос, и широким шагом вошла Кери, одетая в линялые джинсы, промокшие от земли на коленях — она явно работала в саду, хотя солнце еще не взошло. Глаза большие от тревоги, длинные светлые волосы летят за спиной — она промчалась через пустое святилище, оставляя грязные следы от вышитых тапочек, так неподходя­щих для работы в саду. Кери  —  эльф инкогнито, и я знала, что у нее режим дня как у пикси: бодрствует днем и ночью, а спит по четыре часа около полудня и полуночи.

Я отчаянно замахала руками, глядя то на нее, то на пустой коридор.

—    Уходи! — чуть не заорала я. — Уходи скорее!

—    У тебя звонил церковный колокол, — сказала она, блед­ная от беспокойства, подходя ближе и беря меня за руки. От нее чудесно пахло — эльфийский запах вина и корицы, сме­шанный с простым запахом сырой земли — и сверкал на груди крест, подаренный ей Айви. — Ничего не случилось?

А, точно, — подумала я, вспоминая, что слышала звон с колокольни, когда выпихнула Тритона из своих мыслей. Выражение «звонить в колокола» оказалось не просто фигурой речи, и я подумала, сколько же это энергии я каналировала, чтобы срезонировал колокол.

Из гостиной раздался мерзкий звук отдираемых панелей. Кери приподняла светлые брови. Черт возьми, она была спо­койна и собрана, а меня трясло в моем белье.

— Это демон, — прошептала я, гадая, удрать нам или попробовать добраться до того круга, что выдолблен у меня на кухонном полу. Святилище — все еще освященная земля, но я уже ничему, кроме хорошо поставленного круга, не верила в качестве защиты от демона. Особенно от этого.

Вопросительное выражение на треугольном лице Кери ста­ло жестким и гневным. Она тысячу лет провела в плену в каче­стве демонского фамилиара, и к ним ко всем относилась как к змеям. С осторожностью, да, но страх утратила давно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});