– Мне кажется, важнее сначала выяснить, что истинно, иначе, какой во всём этом смысл? – сказала она. – Сперва самое главное, так ведь? То есть, когда я выясню, что истинно, тогда я так же смогу попытаться достичь состояния единства, верно?
– Браво, – засмеялся я оценивающе, – хороший ответ. Да, сначала выясни, что истинно, а потом можешь делать всё, что вздумается.
Несмотря на хороший ответ, в действительности Сара не приняла реального решения, как она думала. Человек не может выбрать между реализацией истины и мистическим единством, как выбирают между супом и салатом. Фактически, человек вообще не выбирает просветления. Скорее он является его жертвой, как если бы его сбил автобус. Арджуна не просыпался в то утро с надеждой увидеть вселенскую форму Кришны, у него просто был обычный тяжёлый день в офисе, когда вселенная свалилась на него.
Пора передать мяч Саре.
– Итак, ты занимаешься всеми этими вещами, потому что ты хочешь идти в определённом направлении, так?
Она кивнула.
– Ты хочешь духовного развития, быть ближе к Богу, попасть в рай, стать просветлённой, где-то рядом с этими основными направлениями?
Она снова кивнула, хотя выглядела несколько смущённой.
– Короче говоря, ты двигаешься – прогрессируешь, так? Ты направляешься от одной точки к другой?
Снова кивок.
– Но ведь, можно сказать, что практически каждый занимается тем же самым в том или ином смысле? Двигается к чему-то и от чего-то?
Опять настороженный кивок, будто я пытался её к чему-то склонить, что я, собственно, и делал.
– Я хочу, Сара, чтобы ты мне сказала чётко и определённо, от чего ты двигаешься и к чему. Не спеши, торопиться не надо. Отнесись к этому как определению своей персональной миссии, используя эти два элемента – по направлению к чему ты двигаешься и от чего. Окей?
На её лице застыло выражение паники от подобной идеи.
– Эй, – подбодрил я её, – не волнуйся так, милая. Всё, что мы делаем, это пытаемся получше рассмотреть то, куда ты идёшь и откуда. Это не астрофизика. Просто набросай план своего путешествия в наиболее сжатом виде. Это же не так сложно, правда?
– Наверное, нет.
– Это не соревнование, это просто жизнь. Нет финишной ленты, нет выигравших и проигравших. Подумай над этим хорошенько. Всё взаимосвязано. И приходи ко мне через несколько дней с тем, что у тебя получится.
Сара действует из той же неверной концепции, что и все остальные. Она верит, что, так или иначе, что-то неправильно, и она может это исправить. У всех различные понятия о том, что такое это "что-то", что с ним "неправильно" и как это "исправить", но в основе своей всё это одно и то же. Истина, однако, в том, что на самом деле всё правильно. Всё всегда правильно и ничто не может быть неправильным. Правильно даже то, что кто-то верит, что что-то неправильно. Неправильность просто не возможна. Как писал Александр Поуп, "Когда истина ясна, всё, что есть – правильно". Неправильность во взгляде наблюдателя, и нигде более.
Восприятие неправильности, однако, имеет решающее значение в продолжении непрекращающейся человеческой драмы, вместе с иллюзией отдельности и убежденностью в свободе воли. Драма требует конфликта. Нет конфликта, нет драмы. Если всё в порядке, тогда нечего исправлять, что может означать, что ничего не нужно делать. Не нужно покорять высот и измерять глубин. Не нужно достигать ни власти, ни благополучия. Не нужно зачинать будущие поколения. Не нужно ни создавать произведения искусства, ни возводить небоскрёбы. Не нужно придумывать ни религии, ни философии. И зубы не нужно чистить.
– Вера в то, что что-то не в порядке, это шило в заднице человечества, – так я объяснил это Саре.
Конечно, неправильность не совсем нами выдумана. Какое-то количество правильности и неправильности встроено в человеческий аппарат. Голод – неправильно, еда – правильно, воздержание – неправильно, сеять семя – правильно, боль – неправильно, удовольствие – правильно, и так далее. Но всё это лишь биологические указатели, имеющие силу только в контексте физического организма, нарушения которых приводят к прогрессирующему чувству дискомфорта и возможной смерти.
Где же может обитать неправильность за пределами физического организма? Очевидный ответ – нигде. Но если смысл всего этого существования в элементе драматизма, чтобы сохранить интерес, то нужен конфликт, поэтому в коктейль нужно добавить искусственной неправильности:
Страх.
Страх пустоты. Страх тёмной дыры внутри. Страх не-бытия.
Страх не-я.
Страх не-я это отец всех страхов, на нём все они основаны. Любой страх был бы маленьким и хорошеньким, если бы в его сердце не было страха не-я. Любой страх в конечном счёте это страх не-я.
– И что такое просветление, – спросил я Сару, – как не ныряние белого лебедя в бездну не-я?
Она не ответила.
Страх, не имеет значения, какое обличие он принимает, является тем орудием, которое движет человеком, как индивидуумом, и человечеством, как видом. Проще говоря, люди – существа страха. Может возникнуть соблазн сказать, что в нас присутствуют две равные части: рациональная и эмоциональная, балансирующие между правым и левым полушарием мозга, но это не так. Мы, прежде всего, эмоциональные существа, и нашей правящей эмоцией является страх.
– Смешно, да? – спросил я Сару, несколько ошеломлённую всем этим.
Когда я прошу студентов определить, откуда они направляются и куда, я делаю это не потому, что мне нужны эти подробности, и даже не для того, чтобы студенты прояснили их для себя. На самом деле я просто хочу, чтобы они пересмотрели направление своего движения, потому что если судьба или провидение поставили их передо мной слушать что я говорю, значит близится резкая смена курса, а это начинается с проверки направления их движения в данный момент.
Сара выслушала облегчённую версию монолога о страхе и неправильности, отчасти себе на пользу, отчасти мне. Не знаю, сколько из этого она действительно поняла, но ей не повредит послушать. Так я учусь, что говорить и как говорить. Я не получил "полный пакет знаний" вместе с просветлением, так что, если я хочу что-то понять, чтобы учить этому, я должен многое прояснять для себя сам.
– Должна ли я продолжать медитировать? – спросила она, в отчаянии цепляясь за что-то знакомое.
– О, да, конечно, – сказал я, и похоже, она почувствовала облегчение. Что касается просветления, то не имеет особого значения, будет ли она медитировать или нет, будет ли есть мясо или нет, будет ли набирать очки или терять их. Однако, я осознаю, что она уже достаточно выбита из привычного состояния за один разговор. Целью сегодняшнего урока было открыть ей новый взгляд на значение просветления. Если я начну разбивать её ложные концепции слишком быстро, она скоро сбежит обратно в свой индуистско-христианско-буддистско-ньюэйджевский мир, из которого она вышла для того, чтобы найти свой путь здесь.
Мы сидели на переднем крыльце моего дома посреди бескрайних полей в самом сердце Америки. Вообще-то, это раньше был мой дом. Теперь это скорее американский сельский проект ашрама, который принадлежит каждому, кто принимает в нём участие. Были времена, когда я сам убирал и ремонтировал его, делал все домашние дела, но теперь я здесь как принц во дворце. Уже много лет я не поднимал молотка и не выбрасывал мусора. Я никогда не собирался становиться принцем, это просто случилось, пока я отвернулся, но на такое положение трудно жаловаться.
Сара не единственный человек такого рода, ищущий свой путь здесь. Она пришла не чистым листом, поэтому первым делом следует помочь ей освободиться ото всего – взглядов, морали, от самых сокровенных и глубоко запрятанных верований. Короче, от эго структуры, от ложного "я". Никто не приходит на порог этого дома пустой чашкой, в ожидании, чтобы её наполнили знанием, и поскольку знание, которое представлено здесь, почти наверняка будет в остром противоречии с тем знанием, с которым они пришли, сначала всегда приходится готовить их к большой переписи.