Читать интересную книгу Смерть в послевоенном мире (Сборник) - Макс Коллинз

— Давай поговорим об этом позже.

Отведя взгляд в сторону, она сделала небольшой глоток кофе.

— Давай, — согласилась она.

Накинув плащ, я вышел из дома. Стоял яркий, солнечный день, пели птицы. Отчетливо был слышен негромкий стрекот газонокосилки. Скоро наступит жара, но сейчас я ощущал приятную утреннюю свежесть.

Я направился к темно-синему «плимуту», который стоял у обочины. Что ж, может быть, все не так уж и плохо, и отныне дела конторы А-1 потихоньку пойдут в гору? Вот наконец-то и наметился первый развод, который, правда, постучался в мой собственный дом.

2

Особняк из кремового кирпича с зеленой крышей давно превратился в обитель, где сейчас проживали две семьи, и производил неплохое впечатление благодаря аккуратно подстриженному газону и входу, украшенному двумя колоннами. Он располагался в квартале от озера, раскинувшегося почти на краю Норт-Сайда.

Семейство Кинана занимало весь первый этаж, состоявший из семи просторных комнат. Заработок Боба Кинана позволял ему неплохо обустроиться.

Однако в настоящий момент у него появились проблемы.

Он встретил меня у входа в дом, одетый в рубашку с короткими рукавами, без галстука. Его побледневшее лицо осунулось, в глазах сквозила тревога. Было заметно, что случившееся этой ночью резко состарило сорокалетнего мужчину лет на десять.

— Спасибо, Нат, — сказал он, нетерпеливо пожимая мне руку, — спасибо, что приехал.

— Как иначе, Боб, — ответил я.

Он провел меня через скромные, но со вкусом обставленные комнаты.

— Загляни сюда, — сказал он, показывая рукой на дверь.

Я вошел в комнату, это была детская, оклеенная розовыми в цветочек обоями. Здесь стояла изящная деревянная кроватка, рядом, на коврике, шлепанцы. Постель была не разобрана. На полке рассажены куклы. В распахнутое окно с озера залетал ветер, колыхавший легкие занавески.

— Это комната Джоэн, — произнес он так, словно это могло мне что-то объяснить.

— Твоей дочери?

Он кивнул:

— Младшей из двух моих дочерей. Джейн с матерью сейчас на кухне.

— А где же сама Джоэн, Боб? — поинтересовался я.

— Исчезла, — проговорил он. Затем, сглотнув комок, застрявший в горле, добавил: — Взгляни на это.

Он подошел к окну и указал на грязный лист бумаги, лежавший на полу. Я приблизился, опустился на колено и не стал его поднимать. Четко напечатанные на нем слова можно было прочитать без особого труда.

«Приготовь 20 000 долларов и жди указаний. Не вздумай обращаться в ФБР или полицию. Банкноты по пять и десять долларов. Сожги эту записку ради спасения дочери!»

Поднявшись, я вздохнул, посмотрел в широко раскрытые, полные отчаяния глаза Боба Кинана и спросил:

— Ты не вызвал полицию?

— Нет. Ни полицию, ни ФБР. Я позвонил тебе.

Я опять спросил, но уже с раздражением:

— Ради всего святого, почему?

— В записке сказано — никакой полиции. Мне нужна помощь. Возможно, потребуется посредник. Я абсолютно уверен, что мне потребуется кто-нибудь, кто знает, как действовать в таких случаях.

Я развел руками:

— Ни к чему не прикасайся. Ты что-нибудь трогал?

— Нет. Даже записку.

— Хорошо, хорошо. — Я опустил руку ему на плечо. — Не волнуйся. Боб. Давай пройдем в гостиную.

Не убирая руки, я провел его в соседнюю комнату.

— Так почему ты все-таки позвонил мне? — мягко проговорил я.

Он сидел рядом со мной на кушетке — крупный, сгорбившийся мужчина, уставив взгляд в пол, крепко сцепив на коленях руки.

Пожав плечами, он ответил:

— Я слышал, ты занимался делом Линдберга.

— Это было много лет назад. Тогда я служил в полиции, — ответил я, — выступал посредником между департаментом полиции Чикаго и властями Нью-Джерси.

— Кен мне об этом однажды говорил.

— Ты говорил с Кеном перед тем, как позвонить мне? Так это он посоветовал обратиться ко мне?

— Нет, скажу откровенно, я позвонил тебе потому, что... ну... говорят, что ты имеешь контакты.

Я вздохнул:

— С мафией у меня бывали кое-какие дела, но я не гангстер, Боб, и даже если бы я им был...

— Нат, я не об этом! Если бы ты был гангстером, неужели я бы тебе позвонил?

— Не понимаю. Боб.

Норма, его жена, нерешительно прошла в комнату; это была хорошенькая, маленькая женщина, одетая в платье, украшенное цветами и напоминавшее обои в детской, правда более темное. Ее привлекательное лицо искажала тревога. Она еще не выплакалась и была чрезвычайно расстроена.

Я встал, чувствуя себя очень неловко.

— Все в порядке. Боб? Это и есть твой друг детектив?

— Да. Это Нат Геллер.

Она подошла ко мне и натянуто улыбнулась:

— Большое спасибо, что пришли. Вы можете нам помочь?

— Да, — ответил я.

Ничего другого ответить я не нашелся.

Надежда проступила на ее лице, однако глаза по-прежнему оставались испуганными.

— Прошу тебя, побудь с Джейн, — сказал Боб, похлопывая ее по руке. — Джейн и ее маленькая сестра были очень дружны. Она старше Джоэн всего на два года.

Я кивнул, а его жена поспешно ушла, словно спешила удостовериться, что Джейн все еще оставалась на кухне.

Мы вновь сели на кушетку.

— Я знаю, что у тебя были дела с мафией, — сказал Кинан. — Дело в том, что... у меня тоже. Вернее, в том, что я не хотел иметь с ними дел.

— Как это понимать?

Вздохнув, он покачал головой:

— Я переехал сюда лишь шесть месяцев назад. В нью-йоркском офисе я был вторым по должности.

— В Кабинете по ценам?

— Да, — подтвердил он, кивая головой. — Надеюсь, тебе не нужно объяснять, какому давлению подвергается каждый, кто находится на таком месте. Мы отвечаем за все цены, начиная со строительных и промышленных материалов вплоть до цен на мясо, бензин и так далее. Во всяком случае, я не шел на поводу у местных бандитов. Угрожали мне, моей семье, но я никогда не брал взяток. Поэтому был вынужден просить о переводе в другое место, и вот меня прислали сюда.

«В Чикаго? Нечего сказать, хорошенькое местечко, чтобы скрываться от мафии», — подумал я.

Он как бы прочел мои мысли.

— Но у меня не было выбора, — сказал он, поднимая брови. — Ни один из этих типов пока не выходил на меня. Однако потом дела покатились вниз. Скорее всего, в этом виновато мое неподкупное прошлое? — Он горько усмехнулся: — В этом-то вся и ирония. Чертовски грустная ирония.

— В чем?

Он продолжал:

— На этой неделе будет объявлено о прекращении деятельности Кабинета. Я перехожу в Департамент сельского хозяйства.

— Понимаю, — сказал я, тяжело вздохнув. — Поэтому ты и позвонил мне, раз в записке сказано не обращаться к властям и памятуя прежние угрозы мафиози?

Он благодарно сжал мою руку, лежавшую на колене. Жест был искренним и заставил меня опять почувствовать себя чертовски неловко.

— Я прошу, помоги нам, — тихо проговорил он.

— Я помогу. С удовольствием выступлю в роли посредника и с радостью посоветую тебе сделать то, что тебе может помочь.

— Слава Богу, — прошептал он.

— Но прежде мы вызовем полицию.

— Что?..

— Боб, это плохие игры!

— Я знаю, но во имя всего святого, пойми, что я никогда не стану играть жизнью дочери!

— Мне известно, как следует действовать в подобных случаях. Детей спасают гораздо чаще, если подключаются полиция и ФБР.

— Но в записке сказано...

— Сколько лет Джоэн?

— Шесть.

— Она уже достаточно большая, чтобы суметь описать или опознать похитителей.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Боб!

Теперь уже я сжал его руку. Ответом на мой жест были его испуганные, полные слез глаза.

— Пойми, Боб, похищение детей — преступление федерального уровня, караемое смертной казнью.

Он сглотнул комок, подступивший к горлу:

— Так они могут убить ее? Если уже не убили...

— Твои шансы найти дочь значительно возрастут, если к делу подключатся власти. Начнем работать одновременно — пока полиция, стараясь найти негодяев, всех их распугает, мы будем вести переговоры с похитителями, чтобы вызволить Джоэн.

— Если она еще жива, — отрешенно проговорил он.

Я молча посмотрел на него. Затем кивнул. Он заплакал.

— Ну, успокойся, успокойся, — сказал я, похлопывая его по спине.

3

Первым из полицейских приехал детектив Крюгер из районного отделения Саммердейла, плотный мужчина в измятом костюме со скорбным выражением лица. Оно стало еще более скорбным, когда он принялся осматривать детскую спальню.

Кинан беспокойно топтался, описывая события.

— Вчера вечером, чтобы проветрить комнату, я приоткрыл это окно, может быть, всего лишь дюймов на пять. А сейчас оно распахнулось настежь.

Крюгер кивал, быстро записывая то, что ему говорил Кинан.

— Ночную одежду Джоэн никогда не укладывала так тщательно.

Крюгер пристально взглянул на него:

— Вы не слышали этой ночью каких-нибудь необычных звуков?

Кинан как-то замялся, испытывая неловкость, и проговорил: