И вот время пришло.
Мэри взяла Кэтрин за руку своей натруженной рукой, надеясь передать той хоть немного собственной силы, чтобы несчастная женщина смогла пережить эту ночь.
— Леди Кэтрин, вы должны меня выслушать. Я думала, что сумею повернуть младенца, но столько времени прошло, а он все еще не родился. Мы больше не можем ждать. Выбора нет, придется тащить плод за ножки.
На мгновение Кэтрин закрыла глаза, а когда вновь открыла их и взглянула на Мэри, та увидела, что они полны слез.
— Он умрет, Мэри? Умрет еще до рождения?
Мэри улыбнулась, стараясь ободрить роженицу, хотя и не верила, что ей удастся извлечь ребенка из тела матери, не причинив ему вреда. Впрочем, жизнь миледи тоже была в опасности.
— Не-е, миледи, не стоит волноваться. Думаю, с дитем ничего не случится, если только мы все быстро сделаем. Мне приходилось принимать роды, когда малыш лежал ножками вниз. Таким способом на свет появилось несколько мальчишек, и сейчас все они здоровые и крепкие как быки. Если вы будете слушать меня, миледи, все пойдет как по маслу. И у вас непременно родится мальчик.
Кэтрин глубоко вздохнула, пытаясь собраться с силами и вновь обрести хоть немного мужества.
— Ах, если бы Чарлз мог видеть, как малыш появится на свет… — Она смотрела в потолок. — Мой дорогой Чарлз… Как мне тебя недостает!.. Я по-прежнему люблю тебя, мой милый… — Глаза ее затуманились, и женщине показалось, что Чарлз стоит на коленях возле кровати, шепчет на ухо ободряющие слова и поглаживает спутанные волосы. И так гордится ею!
— Чарлз…
— Надо спешить, — поторопила госпожу Мэри. — Вам придется тужиться, миледи, только не делайте этого, пока я не скажу. Я слегка потяну малыша, чтобы ему стало полегче. Вам будет больновато, но больше ничего нельзя сделать. Дать вам немного времени, чтобы подготовиться?
Голова роженицы заметалась на подушке.
— Нет, Мэри, нет… Делай все что угодно, лишь бы спасти моего ребенка… Быстрее… Я так боюсь за его жизнь…
Задрав окровавленный подол рубашки, Мэри закатала его наверх, обнажив огромный живот женщины. Кэтрин была такой хрупкой, ее бедра так узки, а ребенок, рвавшийся на свет, оказался на редкость крупным, из-за чего бедняжке пришлось провести в постели последние восемь недель беременности. Чуть отступив от кровати, Мэри положила одну руку на живот роженицы и слегка нажала, а пальцы другой руки засунула во влагалище. Кэтрин судорожно выдохнула.
— Все хорошо, миледи, все хорошо… Я уже нащупала его ножку… Осталось ухватить вторую и…
Кэтрин закричала.
— Вот она… Я нашла ее. Нет-нет, миледи, тужиться еще рано. Знаю, что вам этого хочется, но мы должны все делать медленно. Если поспешите, то промежность у вас порвется, а ребенок…
Кэтрин закричала еще сильнее.
— Какого дьявола ты там делаешь, чертова ведьма? — донесся злобный крик из соседней комнаты. — Если только ты навредишь ей, я потребую, чтобы тебя наказали за нерадивость!
Не обращая внимания, Мэри продолжала заниматься Кэтрин.
— Ну вот… Вы — молодец, миледи, ей-богу… Теперь можете немного потужиться… Когда вы родите, я приготовлю вам большую чашку лечебного отвара. Положу туда ложечку меда, чтобы было не очень горько. А когда вы отдохнете, я вымою вас в прохладной ванне с мятой… Это поможет… вот увидите.
Не умолкая ни на мгновение, чтобы отвлечь Кэтрин, Мэри продолжала действовать.
— Нет-нет, миледи, не напрягайтесь так, — мягко проговорила она, почувствовав, как сжалось тело роженицы. — Головка младенца очень мягкая, но появляться на свет подобным образом небезопасно. Откиньтесь назад, откиньтесь, а я медленно вытащу его. Мне придется держать ручки малыша, чтобы они не сломались. Только так и можно, миледи. Вам будет очень больно, не стану скрывать, но уж потерпите. Это недолго.
Казалось, слова Мэри немного успокоили Кэтрин, и ее напряженные мышцы немного расслабились. Женщина откинулась на подушки, а Мэри, не сводя глаз с ее лица, принялась медленно тянуть ребенка.
Кэтрин прилагала все силы, чтобы сделать все как надо. Ее муж гордился бы ею! Мэри не сводила с Кэтрин глаз до тех пор, пока ее пальцы не нащупали ягодицы ребенка. И только тогда посмотрела вниз.
Кожа на крохотных ножках малыша была голубоватой, чересчур голубоватой. Необходимо как можно быстрее извлечь его из утробы матери, но Мэри могла повредить его головку. Когда показались плечики малыша, Кэтрин почувствовала, что боль усиливается. Мэри подложила одну руку под спинку ребенка, а другую положила ему на животик и стала медленно поворачивать его, а затем потянула.
Кэтрин закричала.
— Вот он, миледи, вот, тужьтесь! Вот, уже скоро! Ручки и ножки уже выбрались, я вижу шейку…
Вопль Кэтрин заполнил собой все пространство комнаты, а потом резко оборвался. Лишь ее прерывистое дыхание нарушало тишину. Мэри быстро вытащила головку, перевернула младенца и слегка шлепнула его по попке.
Ни звука.
Мэри развернула новорожденного и увидела, что это мальчик. Сын. Леди Кэтрин так мечтала о сыне, чтобы подарить Чарлзу наследника, которого тот так ждал. Ее сердце разобьется, если она потеряет его.
Очистив носик и рот ребенка, Мэри обернула его в пеленку и принялась яростно растирать посиневшую кожу. Она терла крохотные ручонки и ножки, гладила грудь, моля Господа о том, чтобы мальчик сделал наконец первый вдох. И вдруг, когда она почти потеряла надежду, крохотный комочек в ее руках кашлянул и тихо заплакал. Это был еле слышный плач, но Мэри знала, что скоро он станет громче. Ей казалось, что она в жизни не слыхала звука приятнее.
Повитуха позволила себе облегченно вздохнуть.
— Это мальчик, миледи, отличный малыш!
Лицо Кэтрин озарилось слабой улыбкой, когда Мэри положила сына ей на живот.
Но тут дверь в комнату распахнулась, и в мерцании угасающих свечей возникла фигура дьявола. Одетый во все черное, он стоял, расставив ноги и уперев руки в бока.
— Так ты говоришь, мальчик, шотландка? Леди Кэтрин родила наследника?
— Да, милорд, — пробормотала повитуха, опустив голову, чтобы смотреть на ребенка, перерезая при этом пуповину. С того дня, как этот человек без приглашения прибыл в дом своего двоюродного дедушки, Мэри чувствовала, что Зло черным плащом окутывает его. Хоть он и скрывал свою сущность за вежливыми словами и льстивыми улыбочками, Мэри не сомневалась: это — исчадие ада.
Запеленав новорожденного, Мэри передала его Кэтрин в руки.
— Прими мои поздравления, Кэтрин, — проговорил вошедший, подходя к кровати, хотя какие уж там поздравления, когда его темные глаза полыхали злобой. — Похоже, твой муженек перед смертью позаботился оставить наследника. — Выхватив малыша у матери из рук, он внимательно оглядел его. — Что-то он больно бледен, думаю, все из-за неуклюжести этой шотландской женщины. Я немедленно отдам ребенка кормилице, чтобы та покормила его. Тогда мы можем быть за него спокойны.