Читать интересную книгу Огонь под пеплом (Дело сибирской бригады) - Станислав Куняев

Записано с моих слов верно и мною прочитано.

Л. Мартынов".

Протокол допроса Л. Мартынова от 8.4.1932 г.

"Новая Сибирь, Сибирь будущего, о которой я говорил в моих предыдущих показаниях, - это прежде всего Сибирь, переставшая быть провинцией, переставшая быть колонией.

Это страна, ставшая сердцем мира. Сибирь - все естественные возможности которой развернуты до предела на основе высочайших достижений индустриальной и аграрной техники.

Население этой страны, развернувшее все ее естественные возможности, это особая порода людей засухо- и морозоустойчивых - в прямом и переносном смысле этих определений. Эта порода людей создается из сочетания высоких социально-психологических и моральных качеств двух основных людских групп.

Во-первых, характеризованное в моих предыдущих показаниях коренное сибирское население и во-вторых - это переселившиеся в Сибирь выходцы из различных народов, населяющих СССР и прилегающие к нему страны. Конечно, эти выходцы из других народов - это наиболее высококачественный элемент этих народов, и его тяготение к Сибири выражает прежде всего недовольство материально-бытовыми условиями, в которых этот элемент пребывал, стремление к большому хозяйственному размаху, выражает большую самостоятельность, инициативу и предприимчивость.

Развертывая все естественные возможности Сибири, эта новая порода людей превращает ее в высокоразвитую аграрно-индустриальную, экономически самостоятельную страну.

Развитие этой страны даст общему развитию всего СССР направление к Востоку, к Тихому и Индийскому океанам. Именно в Сибири и в Средней Азии будут создаваться новые огромные культурно-политические центры, влияние которых будет содействовать освоению Востока и Юга Азии.

Записано с моих слов верно и мною прочитано. На 12-й строке слово вычеркнуто с моего согласия.

Л. Мартынов".

Протокол допроса Л. Мартынова от 5.4.1932 г.

"Много раз разъезжая по Сибири и Казахстану, я изучал хозяйственно-политическое развитие страны на фактическом материале, на основе непосредственного ознакомления с хозяйственным строительством. Приезжая в Москву и встречаясь с членами нашей группы, я знакомил с виденным и узнанным мною и делился своими оценками и соображениями. Так, знакомясь с колхозами и совхозами, я имел случай убедиться в том, что, укрепляясь в организационно-финансовом отношении, становясь крепко на хозяйственные ноги, колхозы и совхозы вырастали как коллективные собственники, интересы которых иногда не развиваются по линии хозяйственной политики советской власти и вступают в противоречие с нею.

Мне были известны также случаи, когда посланные партией ленинградские пролетарии, укрепив хозяйственно тот или иной непрочный колхоз, начинали выступать против линии колхозсоюза, в защиту интересов коллективной собственности, созданием которой они руководили.

Положительное в этом процессе я видел в том, что дальнейшее укрепление этих коллективных собственников приведет прежде всего к наиболее полному удовлетворению материальных и культурных, бытовых потребностей данного хозяйства.

Необходимо указать, что, говоря о коллективной собственности, я имею в виду не только отдельные с/хозяйственные колхозы и совхозы, но и в целом аграрно-промышленные комбинаты, охватывающие значительные территориальные районы, борющиеся между собой за крупные хозяйственные единицы: ж. д. ветки, оросительные системы, копи, торфяные болота, заводы и т. д.

Эти коллективные собственники заинтересованы в экономической самостоятельности данного (своего) района, и именно на них будут опираться окраины в борьбе с центром за свою экономическую самостоятельность.

Записано с моих слов верно и мною прочитано.

Л. Мартынов".

Протокол допроса Л. Мартынова от 16.4.1932 года

"В основе идей областничества лежала мысль о невозможности для Сибири развернуть все свои богатства, экономически и политически оформиться в тех условиях, в которых она находится. Поэтому смысл разговоров о независимости Сибири заключается именно в том, чтобы обеспечить условия, максимально благоприятствующие развертыванию всей потенциальной мощи Сибири как по линии природных богатств, так и по линии человеческого материала. Эти условия мною мыслились как обеспечение свободной борьбы свободных предпринимателей и исследователей с дикой мощной природой Сибири на основе применения последних достижений науки и техники, результатом чего должна быть победа и торжество сильнейших. Прообразом такой борьбы сильных может явиться история освоения Америки, в частности история освоения Аляски и Клондайка. Политическое и хозяйственное руководстве должно сосредотачиваться в руках людей, проникнутых идеей завоевания и освоения Сибири и представляющих собой лучших и сильнейших индивидуумов, идейно сплоченных и возглавляемых лучшими из лучших, авторитет которых свободно и законно признается остальными. Эти установки вытекают из моих анархо-индивидуалистических убеждений, которые сложились у меня на первых же шагах моей сознательной жизни.

Л. Мартынов".

Протокол допроса Л. Мартынова от 21.4. 1932 года

"Мое мировоззрение, которое я, может быть, не совсем точно определил, как анархо-индивидуализм, сложилось приблизительно так.

С самых ранних лет я ощущал себя чрезвычайно самостоятельным человеком, не желая терпеть никаких стеснений проявления своей личности.

Революция началась, когда я был двенадцатилетним мальчиком, и, таким образом, ограничения в смысле роста моей свободной личности отпали. Читать я научился лет четырех от роду, и когда было мне лет 8-9, уже вполне определились вкусы. Я высоко ценил Джека Лондона. Я думаю, что Лондон - этот большой художник и несомненно неплохой философ и воспитатель юношества, в особенности для тех времен, - оказал решающее влияние на склад моего миропонимания, мироощущения. Да и сама обстановка Сибири - я, может быть, еще не понимал этого, но чувствовал очень хорошо и ясно, - заставляла меня принимать Лондона за учителя жизни. Во время колчаковской диктатуры я познакомился с Антоном Сорокиным, которому принес первые стихи и рисунки и с некоторыми другими литераторами - Игорем Словниным, Г. Масловым. Большое впечатление произвели на меня в это же время выступления и выставка Давида Бурлюка, который гастролировал по Сибири, читал свои стихи, Маяковского, Хлебникова, Каменского. Словом, я стал футуристом. Мой футуризм не был просто увлечением, он исходил из совершенно определенной основы - основы анархо-индивидуалистической - освободиться от авторитетов, освободиться от "законов прошлого", от "русского духа", от начал, т. е. от "русской культуры" - вернее, русского бескультурья.

Я стремился разрушить и деревню, и (кстати) мне казалось в первые годы революции и Советской власти, что эта власть будет культивировать и поощрять крестьянское бытовое начало.

С первых же лет Советской власти в Сибири меня, как молодого и подающего надежды литератора, стремились "организовать" как редактора, вопрос заключался, следственно, в том, чтоб посадить и заставить работать в газете. Я и так вынужден был работать в газете, потому что литература - это единственное, что я умею, но я боялся за полную свободу в выборе тем и в системе работы. Я не хотел сидеть в аппарате и работать по заданиям на текущий день. Я "разведчик", я "конквистадор", открывающий новые Эльдорадо, экономические и политические. За все это меня ругали анархистом и анархо-индивидуалистом и всяко еще. И в самом деле, личную свободу, свободу в выборе направления я ценил превыше всего. На всякую попытку "взять меня в узду" я реагировал негодующими стихами, каковы "Безумный корреспондент", "Летающий подсолнух", "Голый странник" и др.

Свой анархо-индивидуалистический уклон я в значительной степени объясняю тем, что слишком долго оставался в условиях провинции, где не мог направить избыток сил в нужное русло, - газетная работа ограничивалась все теми же районными, краевыми рамками. Рамки теснили. Отсюда гипертрофия личных ощущений, стремление выпячивать личность на первый план, словом, все то, что в конце концов привело к "романтизации летунства", и вообще противопоставление личности всему остальному. Но все это отчасти.

В целом же я стоял на платформе раскрепощения личности и утверждения права сильнейших и лучших на звание "соль земли", думал о "переустройстве общества".

Записано с моих слов верно и мною прочитано.

Леонид Мартынов.

Допросил уполномоченный 4-м отд. СПО

Ильюшенко".

В деле также цитируются отдельные строфы из стихотворений, которые никогда не печатались ни в каких изданиях Леонида Мартынова.

Колчак сказал: "Здесь скот, руда,

Экономическая база.

Здесь Атлантида, и сюда

Сначала надо водолаза.

....................................

И нет Европ, и нет Америк,