Когда бессовестный ветер прекратил трепать ее волосы и уложил их обратно на тонкие, изящные плечи, Кэт облокотилась на спинку сидения и торжественно вручила сложенную в несколько раз карту Дарэну.
Недолго ворочая ее у себя на коленях, Дарэн сказал, что на месте они будут не раньше чем через полтора часа. С глубоким безразличием услышав эту новость, Кэтрин сделала вид, что все нормально и повернула голову, чтобы взглянуть на малыша: Томас спал крепким, богатырским сном все на том же боку, что и раньше, лишь только большой палец больше не торчал у него во рту, а лежал рядом, оставляя мокрый отпечаток на мягкой коже заднего сидения.
Машина мчалась по гладкой как шелк дороге; из радио доносились меланхоличные звуки легкого джаза – так нравившегося Дарэну; сидевшая с краю Кэтрин, листала какой-то старый глянцевый журнал, который она нашла в бардачке, вместе с картой. Проехав десять миль на юг, Дарэн повернул направо и, миновав еще три мили по ужасному бездорожью городка Талис, машина, скоротав путь, снова вернулась на автостраду. Мимо них проносились все те же бескрайние поля и серые крыши огромных фермерских угодий. Пасшиеся вдоль обочин пятнистые коровы отмахивались длинным хвостом от назойливых мух и протяжным мычанием провожали пролетающие мимо автомобили.
Наблюдение за однообразием, исчезающих в боковом зеркале авто, сельских пейзажей, окунула опьяненного мелодиями джаза, Дарэна, в омут, нависших перед глазами воспоминаний. Он вспомнил то время, когда он был озорным двенадцатилетним Дарэном Брайсом, который вырос в одном из подобных провинциальных городков и все свое детство пробегал по полям и глубоким оврагам, стреляя из рогатки невинных воробьев. Тогда он был беспечным, веселым и жизнерадостным мальчуганом, у которого в голове не было ничего кроме ветра и желания больше никогда не взрослеть. Подобными глупостями были наполнены и головы его многочисленных друзей, мечтавших, когда они вырастут, стать знаменитыми хоккеистами. Дарэн тоже этого хотел и лишь только тихие воды реки сковывал первый лед, он доставал из чулана старые коньки и покрытую пылью клюшку и вместе с другими мечтателями шел на лед. Они играли дни на пролет; утром, с обеда и до самого вечера они никогда не чувствовали усталости, а забивая очередную шайбу в ворота неприятеля, они победоносно взмывали клюшкою вверх, представляя себя Бобби Эдвардсом или Чейзом Нэйманом.
Увы, но порой, а обычно это происходит почти всегда, мечты имеют странное свойство – не сбываться. Дарэн об этом узнал только спустя семь лет, после того, как его отец, настоял на том, чтобы его сын поступил в Эвэрбэйский национальный университет имени Джеферсона и в будущем стал юристом, как и он сам. Разрушив подобным решением давнюю мечту мальчика, отец и сам не догадывался, что и его мечте несуждено будет сбыться. Вот такая вот ирония.
Пока Дарэн находился в призрачном плену у прошлого, он и не заметил как ворочающийся позади него Том, уже успел проснуться и открыть большие карие глаза – так сильно похожие на папины.
- Па, - сказал тихим, скрипящим ото сна голосом Томас, - мы уже плиехали?
- Нет, - ответил Дарэн, - еще не приехали.
- А долго еще?
- Где то час, может меньше.
- Мне жалко.
И действительно, палящее в облаках утреннее солнце, светило так, словно уже был полдень, и пятилетний Томас, с трудом выговаривающий букву «р» почувствовал это первым.
- Сейчас мама откроет окно, - повернувшись к малышу, сказала Кэтрин и потянулась к дверной ручке. Открыв окно на половину, чтобы малыша не просквозило, она запретила ему высовываться наружу и вернулась на свое место.
- Кушать не хочешь? спросила она, уже играющегося с браслетом Тома. – Под тобою лежит синенькая коробка, а в ней лежат сэндвичи…
Но не успела Кэтрин договорить, как Том изъявил желание сходить в туалет. Кэтрин взглянула в глаза Дарэна.
-Через две мили будет заправка, - сказал Дарэн, - пусть потерпит. Да и мне тоже что-то приспичило.
Кэтрин повернулась и сказала мальчику, чтобы он немножечко потерпел, на что Томас ответил смиренным молчанием. Через десять минут издалека показалась квадратная крыша заправочной станции.
Первым остановился Chevrolet Дарэна, за ним заскрипел тормозами синий пикап Бэна. Кэтрин взяв за руку Тома, отправилась в уборную. Дарэн вынужден был остаться у машины, чтобы объяснить идущему на встречу Бэну, причину вынужденной остановки.
Бэн был среднего роста, худощавым, одетым в тонкую, ситцевую рубашку, пятидесяти пяти летним мужчиной, обладающий редким для своих лет ясным, юношеским взглядом. Он подошел к Дарэну и, отдергивая мокрый от пота воротник, сначала пожаловался на духоту, которая начала его мучить с полчаса назад, и только потом спросил, о причине этой остановки. Дарэн ответил коротко, и еще добавил, что это не надолго. На что Бэн сказал, что они могут не спешить, так как его всю дорогу беспокоил слабый стук из-под под капота его автомобиля, и что пока он разберется, в чем дело, Дарэн еще может успеть сходить в магазин. Дарэну эта мысль показалась удачной, ведь у него уже начинало пересыхать в горле, а бутылки с водой, которые Кэтрин приготовила перед поездкой, он забыл в холодильнике.
Пока Бэн колдовал под открытым в тени капотом, Дарэн направился к маленькому магазинчику, зеркальные двери которого ослепляли его взгляд игривыми зайчиками.
Входная дверь с легкостью приоткрылась, зацепив маленький серебряный колокольчик, висевший над ней; в лицо остановившегося на пороге Дарэна ударило ледяным потоком работающего внутри кондиционера. Пение болтающегося на веревочке серебряного колокольчика, сразу же привлекло внимание стоящего за прилавком полного, волосатого продавца, одетого в черную, растянутую майку и засаленные джинсы.
- Добрый день сэр. Чем могу помочь?
- Воды, - сказал Дарэн и сделал глубокий вдох, наполнив свои легкие волшебной прохладой. – Минеральной…Литр… А лучше два и похолоднее, если можно.
Засуетившийся за прилавком продавец приветливо заулыбался: - Конечно можно сэр! Ведь на улице скоро начнется настоящее пекло! Хэ-Хэ. Но вы я думаю, об этом уже знаете.
Продавец уже стоял у холодильника с водой. Когда Дарэн уточнил у него, о чем он должен знать.
- Ну как о чем, - отвечал тот, - по ящику еще с вчера предупреждали о резком скачке температуры и тому подобное. Представляете – к обеду обещают тридцать пять градусов. Тридцать пять! После этих слов он гордо поднял указательный палец вверх. – И это только в тени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});