Читать интересную книгу Кегельбан для безруких, Запись актов гражданского состояния - Владимир Бацалев

-- Положено по фондам -- значит, дадут,-- насупившись, сказал Сусанин.

-- Кукиш с маслом вам дадут!.. А может, и дадут... в конце декабря. Вот и печатайте, если успеете.

-- Я тоже работаю на совесть и тоже с трудом живу без долгов. Но вместо того, чтобы воровать, я думаю, почему так дешев мой труд?

-- А я не знаю, что такое долги. Могу вам взаймы дать... Раздался звонок.

-- Это жена,-- не угадал Сусанин.

На пороге стояла очень красивая девушка, которая, судя по одежде, не умела выбирать наряды к своему лицу и своей фигуре. ("Или не могла?" -подумал Подряников.) Девушка улыбалась, словно за дверью ей сделали что-то приятное, и в руках держала штаны. Звали ее Марина, а штаны были Сусанина

-- Адам,-- сказала Марина,-- вчера ты ночевал у нас а ушел без штанов на работу. А сегодня ты ушел из дома и опять налегке. Ну, куда такое годится!

Сусанин повесил хохлатую голову, как набедокуривший ребенок. Казалось, он готов просить прощения или хоть всхлипнуть в осознание содеянного.

-- Я получил бы десять ударов палкой, если бы решился натягивать штаны вблизи Фрикаделины.

Саша сказал:

-- Проходите,-- от одного вида девушки Подряников стал похож на быка, которого привели на случку. Он достал из баула бутылку коньяка, а к ней -три рюмки из ящика.-- За знакомство!

-- Уже весь дом знает, что ты два дня забываешь надеть штаны

-- Наверное, объявят выговор по партийной линии за аморальное поведение,-- сказал Саша,-- если народ возмутится...

-- Вообразим, что ничего не было,-- сказал Сусанин тоном директора, заканчивающего прения подчиненных.

Опять раздался звонок.

-- Это уж точно Фрикаделина,-- опять не угадал Сусанин. Когда Подряников открыл дверь, за ней никого не было.

Из других дверей на этаже тоже высовывались головы. А по лестнице, спотыкаясь на каждой ступеньке, скакал постепенно деградирующий бас:

-- И-!

-дем-!

-те-!

-бить-!

-сле-!

-ca-!

-ря-!

-- Кого-то собираются бить,-- сказал Саша.

-- Слесаря-сантехника Бутылки. -- Небось, опять предал Домсовет, -решил Адам. -- Спасу его последний раз от расправы. -- И, надев штаны, он ушел.

Подряников налил коньяк.

-- Присаживайтесь,-- сел сам, похлопал место рядом с собой и протянул девушке рюмку.-- Я только сегодня вселился в этот лом и вот уже стал участником нескольких курьезов.

-- Каких курьезов? -- улыбнулась Марина.-- Обычное дело. До свидания.

-- Подождите? Вы идете смотреть, как бьют слесаря? Я с вами. Скажите, почему он предал Домсовет?

-- Я иду домой,-- улыбнулась Марина.-- Чего я там не видела?

-- Посидите еще,-- он схватил ее за подол халата,-- вернется ваш .. этот... возлюбленный, что ли? -- а вас нет.

Но в дверях уже оказался молодой человек, который кривил губы, глядя на Подряникова.

-- Вот мой возлюбленный -- Иван,-- улыбнулась Марина, и они ушли в обнимку.

Саша некоторое время сидел, уставив взор на тапочки, еще не высохшие от пролитого чая.

-- Эта девушка моя,-- вдруг сказал он и выбежал из квартиры.

На лестничной клетке стоял лысый толстый человечек -- Сашин начальник на работе и председатель Домсовета в быту -- Клавдий Иванович Сплю. Раскладывая на слоги каждое слово, он говорил Фрикаделине гадости о супруге. Он предлагал помощь Домсовета и требовал писать жалобы во все инстанции.

-- В какой квартире живут Марина и Иван? -- на бегу спросил Саша.

-- В-семь-де-сят-вто-рой, -- ответил Сплю, -но-вы-не-дол-жны-ту-да-хо...

-- Завтра доскажете,-- бросил Подряников и умчался наверх.

Дверь в 72-ю не имела видимых следов замка. Саша звонил-звонил, стучал-стучал и, не дождавшись ответа, вошел своевольно. На кровати сидел помятый отрезвевший сантехник и, прижимая ладони к щекам и всхлипывая, тихонечко матерился. Марина гладила его по голове. Сусанин и Иван стояли без дела. На Подряникова никто не обратил внимания, вернее, посмотрели так, словно он жил в этой квартире и вот вернулся с вечерней прогулки.

-- На лестнице Сплю говорит вашей жене про вас черт-те что,-- сказал Саша Сусанину.

-- Ну что с дедушки Клавы возьмешь, кроме?.. На него даже обидеться нельзя,-- ответил Адам.-- А вы -- ябеда.

-- Вот что,-- сказал Подряников,-- я хотел бы справить что-то вроде новоселья. Пойдемте все ко мне пить кофе с коньяком.

Бутылки размазал рукавом влагу по лицу:

-- Выпить я всегда рад.

-- Тащите ваш кофе сюда,-- сказал Сусанин.-- Мы не вернемся в оккупированную квартиру.

-- Хорошо,-- сказал Саша.-- Марина, вы мне не поможете?

-- Ты что? Дистрофик? Банку кофе один не дотащишь? -- спросил Иван.

-- Я хотел, чтобы Марина помогла сварить кофе.

-- У вас есть гитара? -- спросил Сусанин.

-- Есть.

-- Захватите и ее: я хочу петь.

Подряников мухой слетал туда-обратно (слесарь едва успел икнуть второй раз) и, не отдышавшись, с порога попросил объяснить ему, что такое Домсовет. Все вопросы он направлял Сусанину, потому что остальные старались повернуться к нему спиной или боком.

-- Обратитесь к Сплю,-- посоветовал Адам.

-- Но он почти не умеет говорить!

-- Домсовет -- это принудительное содружество активных и пассивных идиотов под одной крышей,-- объяснил Адам.

-- А почему это содружество распускает кулаки? -- ее унимался Подряников, как будто за слесарем наступала его очередь.-- В силу своего идиотизма?

-- Т-с-с-с! -- сказал Сусанин,-- активисты услышат. Стены-то картонные и домик карточный. А у нас тут полуподпольный штаб конъюнктивных идиотов.

-- Но все-таки, почему? -- прошептал Подряников.

-- Чтобы ответить на этот вопрос, надо рассказывать всю историю Домсовета и роль в ней слесаря-сантехника Бутылки -- личности легендарной, греческого происхождения,-- при этом Сусанин взял Бутылки за подбородок.

-- Иык! -- сделал горлом слесарь.

-- Впрочем, эллинскую кровь из него клопы уже высосали.-- Адам сел на кровать, стукнул Бутылки по спине кулаком и начал рассказывать.-- Итак, виновником создания Домсовета оказался винный магазин, пристроенный к нашему дому. Сами понимаете: чтобы распить бутылочку-другую, не стоит тащить двух случайных друзей к себе домой. Для этого существуют чудесные скверы и не менее чудесные подьезды. Но у ближайшего сквера, как назло, находится отделение милиции, а от него рукой подать до вытрезвителя, поэтому алкоголики облюбовали наш подъезд как распивочный рай и на случай: если еще приспичит -- недолго бежать. Были времена, когда в каждом пролете стояла группа лиц, и один из группы держал стакан и бутылку. Лестничные клетки были усеяны битым стеклом, окурками, плевками. Жильцы ходили возбужденные, а матерные перебранки ежедневно заканчивались дракой. Не боялся алкашей до поры до времени один Югин, потому что держал возле двери цепного пса в конуре, тот самый И ван дер Югин, жилплощадь которого вы узурпировали...

-- Она ему не понадобится. Его посадят в тюрьму или в сумасшедший дом, как только поймают,-- сказал Саша,

Сусанин усмехнулся:

-- Югина не поймают. Он переоделся грудным ребенком и скрывается в родильном доме. А если за ним придут, мы перепрячем Югина в детский дом, или я усыновлю его под псевдонимом. В конце концов, он наш друг, и того Цербера, которого алкоголики споили насмерть, подарил ему я... Но это -- другой разговор. Вернемся к пропойцам, все более распоясывавшимся, все обильнее окроплявшим места пьянок самым постыдным образом. Даже в сортире "Незабудки" запах мочи не бывает такой резкий, какой стойко удерживался в подъезде. И вот тогда нынешний костяк Домсовета, состоящий из майора...

-- Какого майора?

-- Майора в отставке Клавдия Ивановича Сплю. Вы же его знаете? Так вот: из майора, вдовствующей санитарки леса Анны Петровны и пенсионера Толика, которого все зовут Столик за то, что он -- скороспелый пенсионер. Этот костяк, вняв моим советам, решил закрыть входную дверь. Был послан герольд по квартирам с приказом собрать жильцов у подъезда. Там постановили: врезать замок и поручить Сплю изготовление ста девяноста дубликатов ключа. Вот тут-то проявил ревизионизм и уход от линии подъезда наш Бутылки: тех, кто наливал ему полстакана и оставлял пустую посуду, он приглашал в подъезд. За ревизионизм Бутылки был бит и лишен права самостоятельного входа в дом, и, оставшись без винной ренты, сильно загоревал и перед алкоголиками поклялся отомстить. Не прошло двух дней, как во всех туалетах в бачках булькал кипяток. Гадить приходилось стоя, как в древнем Египте, потому что сесть на раскаленный унитаз никто не решался. Слесарь был повторно бит и заперт в сортире. Я сам принят и той акции участие. В толь из-под двери валил пар. Бутылки рыдал и молил о прощении. Когда его выпустили, он был похож на совхозный помидор. Он капитулировал, а домовая общественность на радостях, на взлете активности решила создать подъездный сонет и дать ему всевозможные права без обязанностей. Местом заседаний костяк Домсовета выбрал подвал, в котором процветал склад винного магазина, и бросился в бумажную борьбу за подвал, и опять вышел победителем, сплоченный, как ком снега после дождя. Пенсионеры покрасили добычу, соорудили какое-то подобие сцены и трибуны, Столик притащил с помойки столик для президиума, а Сплю собрал со всех жильцов по три рубля и откуда-то приволок стулья. Старые, но сидеть на них можно...