Буква «т» в соседстве с тремя другими согласными, стала неудобной для произношения в народном говоре. Со временем она была утрачена. Окончание слова — «ва» — специфично для русских «женских» слов. Для сравнения можно вспомнить ряд имен-фамилий: Кузнецова, Иванова, Голубева…
Старое название верховья реки — «Смородинка» — надолго не прижилось и затерялось. Остался лишь топоним «Москва», по которому стала называться будущая столица России.
Город Москва был устроен на высоком взгорье у перекрестка нескольких важных торговых путей.
К. Рабус. Вид на Кремль из Замоскворечья (фрагмент).1826 год
Здесь Волоцкая дорога (направление современных улиц Пресни, Кудринской, Большой Никитской к Кремлю) имела разветвление на Рязанскую, или Серпуховскую (линия улиц Большая Полянка — Большая Серпуховская), и Смоленскую (на ней сейчас стоит Триумфальная арка).
Юрий Долгорукий, выбрав для жительства удобное скрещение трактов, в 1156 году начал строить вокруг своей усадьбы деревянное укрепление. Позднее, уже при Дмитрии Донском, Москва приобрела каменные стены. По их цвету и составу материала ее стали называть «Белокаменная». В конце XV века территория города-кремля была расширена и огорожена кирпичными стенами. Прошли многие годы. После неоднократных реставраций и перестроек Кремль, в большей своей части, сохранился до наших дней.
Город вокруг Кремля разросся, значительно увеличился по площади. Дороги к Боровицкому холму превратились в его главные радиальные улицы: Тверская, Остоженка, Мясницкая, Покровка, Арбат, Пречистенка, Большая Никитская, Большая Ордынка, Большая Полянка, Большая Лубянка, другие. Правда, в старину улицы не имели названий. Для их обозначений говорили так: «От Предтечи вверх», «Рядом с Николой», «От моста в переулок», «От улицы к осыпи».
Между улицами-радиусами проложили соединительные улицы, которые получили название «переулки». Переулок на окраине города, имевший с одной стороны пустошь, поле, бездорожье, назывался «проезд»… Сейчас такая расстановка-градация нарушена. Например, старые проезды уже давно находятся внутри города. Наша столица имеет определенный порядок в линиях своих домов. За порядок № 1 надо принять радиально-кольцевое построение ее улиц. Это нетрудно проследить на картах и схемах.
Заблудившемуся среди старинных и новых улиц Москвы можно без особого труда выйти к ее центру, используя для ориентиров нумерацию домов. Она построена таким образом, что с левой руки человека, стоящего спиной к центру (Иверской часовне) на радиальной улице, она возрастает по нечетным цифрам: 1, 3, 5 и т. д. А справа — по четным: 2, 4, 6… Кольцевые переулки и улицы имеют аналогичный счет по движению часовой стрелки.
Однако в новых, окраинных районах Москвы встречаются исключения из этого правила, потому что в поселениях Подмосковья издавна центрами считалась либо главная местная церковь, либо (с конца XIX века) — железнодорожная станция… К слову, центром Белокаменной в разное время были колокольня Ивана Великого, Иверская часовня, недолго почтамт, телеграф. А в советское время было указано считать им Мавзолей В. И. Ленина. Сейчас у нас новая точка отсчета «нулевого километра» дорог России — это некий декоративный круг на брусчатке перед входом в Иверскую часовню.
Московские холмы и поклонные горы
Горы в славянском мире часто были местами для молений. Считалось, что там жили горные духи. У некоторых народов Европы на поклонных горах суд. Горы на окраинах городов были местами встреч и прощаний. На Руси была традиция: при подходе к городу делать остановку для поклона его святыням. Обыкновенно это происходило на пригорке, откуда впервые за время дороги путнику открывался вид на благословенный град.
Схема семихолмья
В старые времена с этих взгорий странники и путешественники кланялись с крестным знамением золоченым куполам Москвы, здесь прощались при отъезде с провожавшими их родными и друзьями. При встрече говорили: «Здравствуй, Москва-матушка — золотые маковки!» При прощании — опять с поклоном и благоговением: «Прощай, родимая, златоглавая!»
Историки Москвы 1858 года сообщали, что в окрестностях Москвы существовали три поклонные горы. Первая находилась на юге — за Москвой-рекой, по Серпуховской дороге, в районе Верхних Котлов, вторая — на севере, по Троицкой (Ярославской) дороге и третья — на западе, за Дорогомиловской заставой, по Смоленской (Можайской) дороге. Первые две горы лежали на богомольных путях: одна — в Киев, другая — в Троице-Сергиеву лавру. Через первую шли богомольцы на поклонение печерским чудотворцам, через вторую — к преподобному Сергию Радонежскому, к его мощам.
На поклонных горах у Москвы встречали чужеземных послов и, с целью сохранения города, предлагали условия мира врагам. У поклонных гор стояли войска хана Казы-Гирея, Олгерда, князя Литовского, Владислава, короля Польского, Наполеона.
На поклонной горе у Серпуховской дороги в начале ХVI века было сожжено тело самозванца Григория Отрепьева — Лжедмитрия, погребенное в Убогом доме у Покровской заставы. Позднее прах Григория Отрепьева смешали с порохом и зарядили в пушку. Выстрел произвели в ту сторону, откуда Самозванец пришел в Москву.
У Ростокинской поклонной горы на Троицком тракте москвичи в 1555 году торжественно встречали Ивана Грозного, возвращавшегося с победой над Казанским ханством. Здесь царь в пояс кланялся Белокаменной. Позднее, уже в петровские времена, с нее хорошо просматривалась Сухаревская башня.
Сретенский холм. Церковь Успения Божьей Матери на Покровке
С третьей поклонной горой связаны события 1812 года. Именно с нее смотрел на панораму города Наполеон, видел его как на ладони. Здесь он, подходивший после Бородина к Москве, ждал торжественной встречи с москвичами. Так и не дождался. Жители спешно покидали город. Никто не вынес ему ключи от города, и никаких приветствий в Москве завоевателю принимать не пришлось. Арбатская улица, по которой следовал Наполеон к Кремлю, была совершенно пуста. Только в окне местной аптеки перед ним мелькнула фигура добродушного немца, ее содержателя. Немец, завидя императора, снял свой колпак и низко поклонился. Вот и все приветствие от Москвы. Всего-то! Вскоре Наполеон увидел зарево первых московских поджогов-пожарищ…
Эта поклонная гора на Смоленской дороге — единственная, не утратившая своего названия. Она превратилась в мемориальный памятник Великой Отечественной войне.
Москва расположена на неровном пространстве, в междуречьях Москвы-реки и ее притоков, на большом количестве пригорков и овражков. Из возвышенностей выделяются семь холмов.
Вид на Таганский холм
Боровицкий, окруженный реками Москвою, Неглинною и отчасти Яузой, имеет маковицу, вершину на том месте, которое заняла Ивановская колокольня. В актах ХVIII века часть этого холма называлась «хребет Кремлевских гор».
Со спуска от Пушкинской площади Тверского холма прекрасен вид на Иверские ворота Китай-города, Исторический музей и северные башни Кремля.
Вершиной Сретенского холма (в районе Сретенки и Мясницкой улиц) считалось то место на Покровке, где стояла церковь Успения Богоматери. В 1812 году красота этого храма настолько поразила Наполеона, что он велел поставить около него охрану с целью обережения от мародеров и пожара. В советские годы величия и ценности в ней не увидели — и храм в одночасье был уничтожен. Москва лишилась одной из своих прекрасных жемчужин. На ее месте — небольшой скверик с продовольственной палаткой. Для исторической памяти о церкви осталось лишь имя крепостного архитектора Петра Потапова, сохранившееся в названии лежащего вблизи Потаповского переулка.
Следующий холм — Вшивая горка. Некоторые историки называют ее Швивой, или Таганским холмом. От Таганской площади в направлении к Яузе здешние улочки с многочисленными старинными домами-усадьбами имеют необыкновенную крутизну.
В Немецкой слободе, там, где во времена Петра Великого были поселены иностранные специалисты, находится Лефортовский холм. К слову надо отметить, что в Москве, как, впрочем, и на всей Руси, немцами в старину называли не только германцев, но и всех западных иностранцев, говоривших на чужих языках. Чужеродцы, непонятно объяснявшиеся, были как бы «немые» для обывателей. Понятие «немецкий» закрепилось в московской топонимике за слободой (поселением) в Заяузье, за улицами и за иноверческим кладбищем. О Франце Лефорте (1655–1699), сподвижнике Петра I, адмирале, можно сказать, что он был выходцем из Швейцарии, стал русским полководцем. Его полк был расквартирован в пригороде, где сейчас — крупный столичный район «Лефортово».