Читать интересную книгу Я – стихия - Анастасия Акулова

Потянулась к одной из самой близких мне стихий. Вода. Спокойная и прекрасная, она способна как созидать, так и разрушать. Без воды не было бы нас, не было бы земли. И, возможно, это самая мощная стихия из всех четырёх. Пусть не столь стремительная и завораживающая, как пламя, но всё же…

Податливая стихия откликнулась, наполняя теплом всё тело, и, повинуясь мне, скопилась в тёмные тучи. Затем, потянувшись к воздуху, собрала их, и… стал тихонько накрапывать долгожданный дождик, орошая жаждущие влаги поля и леса.

Когда тебя наполняет стихия – это непередаваемое чувство. Будто ты сливаешься с чем-то мощным, неуловимым и свободным, становясь частичкой силы жизни, силы самой природы. Будто по венам вместо крови течёт та стихия, что ты призываешь… и это как минимум необыкновенно.

– Ого… – с той стороны берега, где-то далеко, послышался радостный голос Кузьмы, – Чудно…

Если мама узнает, ох и достанется мне на орехи! Потому что мне нельзя быть замеченной за использованием магии. Нельзя, иначе будет худо. Но ведь я делаю только то, что нужно не только мне?

…Как красиво и свежо у нас во время дождя!.. По ручью бежит красивая рябь, все запахи леса обостряются, свежо… И вспоминается беззаботное детство, когда бегала под таким вот дождём босой, напевая детские песенки. Вспоминаются тёплые дождливые вечера, в тот единственный год, что папа был с нами. Потом его и многих других снова забрали на войну… больше он не вернулся.

После этого мама жила только ради меня. Обучила своему мастерству – лечить хвори да раны всякие, в травках разбираться. Дело полезное. Но магию стихий строго-настрого запрещала использовать. Я в детстве очень расстраивалась из-за этого, так как тогда стихии мне казались живыми и дружелюбными. Почти что заточённая в маленькой избе у леса, я сделала их подругами своего детства, да и сейчас мне нет никого ближе них, кроме мамы.

Если честно, я перестала бояться того возможного будущего, которое предрекала мама, в случае, если обо мне узнают. Человек не может бояться вечно, иначе страх испепелил бы его изнутри. Чему быть, тому не миновать – так, вроде бы, часто говорят умудрённые жизнью люди. И я перестала понимать извечное мамино беспокойство на этот счёт, она боялась меня даже на рынок порой отпустить.

«Достаточно просто взглянуть тебе в глаза, и даже полный дурак поймёт, что ты переполнена стихийной магией» – укоризненно качая головой, часто повторяла мама, взволнованно поглядывая на меня.

Да, эта особенность во многом меня выдаёт. Цвет глаз меняется по настроению: когда злюсь – они карие, в них пляшет огонь, когда счастлива – они ярко синие, как вода, когда тоскливо – серо-голубые, цвет воздуха, а когда спокойна – изумрудные, это цвет земли. Так же меняются, когда применяю ту или иную стихию. Поэтому мама права, но… я устала бояться. К тому же, природную беспечность подстёгивал тот факт, что пока о моих силах никто не узнал, и потому оставалась крепкая надежда, что никто никогда и не узнает. Возможно, ради этого мне придётся всю жизнь быть одной, но я стараюсь не думать об этом и надеяться, что всё в жизни сложится, как у обычных людей – будет своё хозяйство, просторная избушка, любимый муж и ребятишки. Кто-то скажет, что это слишком скучные мечты, что от жизни надо требовать большего, но я в их число не вхожу. Каждый волен по-своему понимать слово «счастье» и стремиться к нему по-своему. Где-то за хиленькими стенами деревни, за этим лесом, начиналась другая жизнь – балы, королевский двор, увеселения, но я от такой жизни была далека и мало имела о ней представление. Обычно людей манит неизвестность, но конкретно в данном случае я за собой такого не замечала. Потому, читая сказки и романы – благо, мама обучила меня грамоте – я с трудом могла представить себя на месте героинь. Всё переносилось на привычный деревенский быт, в котором, кто бы что ни говорил, есть своеобразная прелесть.

Ловко оседлав Бурю – нашу единственную лошадь, ускакала, пока мама не видит. Мелкий дождик вместе с тёплым ветром бил по лицу, платье и волосы взмокли, но так хорошо бывает редко… Эта безумная скачка – иллюзорное ощущение абсолютной свободы от всех правил и запретов мира, нечто сродни использованию стихий. Буря привыкла ко мне, но после того, как я сломала в детстве ногу, упав с неё где-то в лесу, мама старается держать её как можно дальше от меня. Хорошо, что она не знает, что это бесполезно.

В такие моменты не существует невзгод и тягот. Есть только ты, широкий луг, бьющий по лицу ветер, свежесть и огромный, нескончаемый лес рядом. И кажется, что не так уж много нужно для счастья, нежели это видится большинству людей. Но я забыла о том, о чём забывать было никак нельзя: чёрные и белые полосы постоянно сменяют друг друга, и если ты счастлив сегодня, здесь и сейчас, то это не значит, что завтра всё останется так же, неизменным. Увы. Да и беспечность, которая наполняла меня, ещё никого до добра не доводила… Так или иначе всё получилось так, как получилось.

* * *

Мама решила снова выйти замуж. Она ждала папу много лет, и его давно признали умершим, хотя существенных доказательств тому не было. Отчим мне в принципе понравился – добрый и работящий мужчина, одинокий вдовец, на три года старше мамы. У него водилось своё хозяйство, а на маму он давно заглядывался. Я была только рада её счастью, хотя в душе оставалось неприятное чувство. Как бы то ни было, я отказалась переезжать из дома, в котором выросла. В свои девятнадцать уж как-нибудь сама справлюсь.

– Тебе бы тоже пора суженного сыскать, – собирая нехитрые пожитки, причитала мама, – А то уже сколько лет в девках бегаешь. Негоже так.

Всему своё время. Я, как человек довольно практичный, не особо привередлива в выборе мужа, да и в любовь не шибко верю. Но почему-то когда сватались – отказывала. Не по нраву, и всё тут. Через себя не переступишь.

– Что ж, хозяйничай, но будь аккуратна, – напутствовала мама, – если помощь какая потребуется, сразу говори мне.

Я лишь послушно кивала, как болванчик. Жаль, что магию стихийную использовать нельзя – не пришлось бы за водой таскаться, огонь из огнива да кремня выбивать. Хотя… пока не видит никто…

– Я знаю, о чём ты думаешь, – нахмурилась мама, смешно нахохлившись, – Но даже будучи наедине с собой силу свою не используй! Кто их, магов, знает, мож они это всё распознать умеют!

Я вновь кивнула, но в толк мамины слова не взяла, не согласилась. А зря.

* * *

Маленький кабак в деревне этим вечером был битком набит людьми. Впрочем, как и всегда. Всюду слышались разговоры вперемежку с пьяным гоготом, стук больших деревянных кружек друг о друга, звон бутылок. Не самого опрятного вида заведение было освещено парой-тройкой факелов, меж приземистых дубовых столиков беспрестанно мельтешили подавальщицы в довольно откровенных нарядах, за барной стойкой стоял лысый коренастый мужчина с маленькими рыбьими глазками и заискивающей улыбкой. Одни посетители горланили песни, вторые шумно обменивались новостями, а третьи предпочитали пить в одиночестве. В основном здесь по вечерам ошивался всякий сброд, но так как это был единственный кабак в деревне, здесь видели людей разных мастей и причуд. Потому никто не обратил внимания на бесшумно вошедшего мужчину, чья высокая плечистая фигура была полностью закутана в тёмно-синий плащ, а лицо скрыто глубоким капюшоном.

– Чего-нибудь угодно, господин? – Тут же подоспела одна из подавальщиц.

– Коньяк, – бросил тот, садясь за один из крайних свободных столов, – и поговорить с хозяином.

– Хозяина сейчас позову, – кивнула девушка, – Коньяк какой?

– Лучший из тех, что есть, – исчерпывающе отозвался незнакомец, обводя равнодушным взглядом собравшуюся толпу.

Спустя минуту подавальщица поставила перед ним рюмку коньяка, и, указав на стоящего рядом с ней лысого мужчину, произнесла, уходя к другим завсегдатаям:

– Вот наш хозяин.

– Чего изволите? – Спросил тот, внимательно глядя на посетителя, словно пытаясь проникнуть взглядом сквозь плотную тёмную ткань.

– Я не местный, – лениво произнёс незнакомец, – Проездом здесь. Хотел бы узнать, есть ли в вашей деревне маг.

– У нас? Маг? – Удивился хозяин, – Шутить изволите, господин? Откуда ж маг в такой глуши? И почему интересуетесь?

– Кое-что указывает на то, что где-то рядом маг всё же есть, – уклончиво ответил незнакомец.

– Хм, – хозяин задумчиво пожевал губами, – Знаете, бродило тут одно подозрение… но оно ничем не подкреплено. Целительница есть у нас, с заморским именем Кэтрин. Муж у неё на войне пропал без вести, она одна жила, вернее, с дочкой, как её там… а, Кэролин. Нелюдимые обе, а чудеса творят! Такие раны да болезни исцеляют, что диву даёмся, небось и столичному лекарю такие лечить не под силу. Вот и стали у нас в деревне думать, то у них какой-нибудь артефакт магический имеется. Но никто этого не видел и точно сказать не может. Да и уважаем мы её все, неча с такими вопросами лезть. А недавно она замуж вышла, дочку, кажется, одну в избушке своей оставила. Взрослая та уже, даром что в девках ходит.