Читать интересную книгу Кинули (сборник) - Вера Чаплина

Сначала я пыталась отвечать на эти письма, потом пришлось отказаться. Писем приходило так много, что наш почтовый ящик перестал их вмещать, а почтальон жаловался, что обслуживает только нас.

Не меньше интересовались львёнком и репортёры. Чуть ли не каждый день приходили они к нам. Снимали, как Кинули ест, пьёт, спит, как вылизывает её шёрстку Пери.

Маша всё ещё ворчала на Кинули, но теперь уже меньше. Она даже стала мне помогать, а однажды вдруг заявила, чтобы я больше не звала практикантов. «Ребёнка доверила, а за всякую дрянь боишься. Не бойся, не хуже их управлюсь». И верно. Маша управлялась неплохо. Так же как когда-то Толю, она в строго назначенное время кормила Кинули. Её посуда блестела, а салфеточки, которыми вытирали львёнка, были всегда выстираны и выглажены. Когда Кинули пила молоко, она упиралась лапками в Машины руки и сильно царапалась. Глубокие царапины оставались на руках Маши, но Маша не сердилась. Она даже шила для неё пелёнки, перестала звать дрянью, а называла головастиком.

А голова у львёнка действительно была большая, ножки короткие, толстые, а туловище длинное. Крик у Кинули казался сначала одинаковым, потом я стала замечать разницу. По крику узнавала настроение львёнка: чего ему хочется, как он себя чувствует.

Однажды Кинули заболела. Я это заметила, когда она была ещё совсем весёлой. Домашние надо мной смеялись, говорили, что я мнительная, что мне это кажется. Но я оказалась права. На другой день Кинули лежала и ничего не ела. Проболела она десять дней. Всё это время я почти не спала по ночам, поминутно вскакивала, прислушивалась к её дыханию, согревала больную горячими бутылками.

Утром тихо стучались в комнату соседи, спрашивали о здоровье львёнка.

Когда Кинули поправилась и подросла, я стала пускать её по всей квартире. Она спокойно разгуливала по коридору, ванной, кухне, а жильцы очень осторожно ходили, чтобы не наступить на львёнка. Кинули хорошо знала жильцов. У неё были даже свои симпатии и антипатии. Одних она любила, ходила к ним в гости, ласкалась, а на других шипела. Особенно на Марию Фёдоровну – возможно, потому, что у Марии Фёдоровны был громкий, резкий голос, и львёнку это не нравилось. Узнавала Кинули жильцов и по шагам. Одна соседка уехала, когда львёнок был совсем маленьким. Вернулась, когда ему исполнилось два месяца. Услышав её шаги, Кинули насторожилась, крадучись и беспокойно шевеля ушами, подошла к двери и долго, долго прислушивалась.

Меня Кинули узнавала по голосу, по шагам, по запаху. Как только я входила в комнату, она тут же бросалась ко мне и ласкалась.

Кинули была очень весёлой и любила играть. Бывало, придут к ней ребята, станут у дверей и шепчут в замочную скважину: «Кинули! Иди сюда, Кинули!» А Кинули словно понимает: вскочит – и к двери. Поднимется на задние лапки, передней за ручку потянет, откроет и выскочит в коридор. А в коридоре уже никого нет: попрятались ребята. Ходит Кинули, ищет их. Ищет в тёмной ванной, за дверями, в передней. Везде посмотрит. Найдёт и сама прячется. Самое её любимое место было за шкафом. Место узкое, тесное, Кинули в нём едва умещалась. Знают ребята, где спрятался львёнок, да найти сразу нельзя обидится: уйдёт и больше играть не будет. Ходят ребята, посмеиваются, а сами делают вид, что найти не могут. Друг друга спрашивают: «Где Кинули? Куда делась Кинули?» И так до тех пор ищут, пока она сама не выскочит.

Самой интересной игрой считалась «охота на льва». Ребята выходили в коридор и делились на две партии. Одна становилась в одном конце, другая – в другом, а посередине – Кинули. Притаится и ждёт. Вон Юра бежит быстро-быстро мимо львёнка. Прыгнет Кинули, словно кошка на мышь. Поймает за ноги – значит, охотник убит, заденет – ранен, а ушёл – проиграла сама. Только проигрывала она редко, а как стала побольше, не проскочит никто: обязательно поймает.

Весело было Кинули с ребятишками. Зато как скучала она, когда разъехались ребята летом по дачам! Уехали и Толя с Машей. С дороги Толя писал: «Дорогая мама, не знаю, как быть: ехать дальше или вернуться обратно, потому что скучно без Кинули». Скучала и Кинули. Она привыкла целые дни возиться, играть. Теперь же, когда я уходила на работу, она оставалась с Пери, а Пери была собака спокойная и играть не любила. Тогда я решила взять для Кинули в товарищи рысёнка.

Таска

Как и Кинули, Таска родилась в Зоопарке. Её мать, большая жёлтая рысь, первые два месяца заботливо ухаживала за своими малышами: вылизывала их, кормила, а если кто-нибудь из посетителей слишком близко подходил к решётке, бросалась. Росли рысята хорошо. Они уже начали есть мясо, вылезали из домика, играли. В такие минуты около клетки собиралось много народу. Всем хотелось посмотреть на игры зверюшек, подойти поближе, и, возможно, поэтому их стала таскать мать. Она взяла рысёнка и всё бегала с ним по клетке. Напрасно кричал и вырывался малыш – ничего не помогало. Не помогли и крики публики. Когда прибежал служитель, уже было поздно: рысёнок лежал мёртвый, а рысь таскала другого. С большим трудом отняли его у матери.

Передняя лапка его была сломана, а повреждённый глаз затянуло плёнкой. Из всех оставшихся рысят он был самый слабый – такой маленький, худой, скучный. Спрячется в домик и сидит там целый день.

Рысёнок был настолько плох, что я решила взять его домой. На другой же день спросила разрешения у директора, завернула малыша в халат и повезла. Приехала, поднимаюсь по лестнице, а сама волнуюсь: как-то меня дома встретят? Отпираю дверь, вхожу в комнату, а муж смотрит, что это я такое принесла. Вынимаю я рысёнка, а он как закричит:

«Это что за гадость? Тебе что, льва мало? Или завтра ещё слона приведёшь?» Тут уж я не стерпела: «Во-первых, это не гадость, а рысь; во-вторых, была бы комната больше, я и слона бы привела». Ничего не ответил муж, только рукой махнул. Впрочем, он тут же вернулся и стал мне помогать устраивать рысёнка.

Мы посадили рысёнка в ящик, поставили туда блюдечко с молоком, положили мяса и закрыли досками. Жильцам о новом питомце ничего не сказали: к Кинули они привыкли, любили, а кто знает, как отнесутся к рыси.

Что же касается мужа, то он всё расспрашивал о рысях, потом заявил, что рысёнка возьмёт себе. Сам назовет его, сам будет ухаживать, приручать конечно, если я не обманываю и если это действительно рысь. Утром Шура вскочил чуть свет и помчался к своему детищу. Вернулся он очень разочарованный. Маленькая рысь оказалась совсем не такой ласковой, как он думал: за ночь она обгрызла весь ящик, разлила молоко, а мясо лежало нетронутым. Когда Шура просунул руку, чтобы его приласкать, рысёнок забился в угол и заворчал. Не лучше обстояло дело и с именем. Оказалось, что его придумать нелегко. Спорили долго и горячо. Муж хотел назвать рысёнка Муркой, Муськой, а я – Таскали, потому что её таскала мать. Помирились на Таске. «Северяночка Таска».

Неудачное знакомство

Ящик с незнакомыми звуками и запахами сильно заинтересовал Кинули. Она даже стала хуже есть. Ходила вокруг ящика, вынюхивала, а когда я поднимала доски, чтобы поставить рысёнку корм, Кинули старалась туда заглянуть. Кинули была много больше рысёнка, я боялась за него и откладывала их знакомство. Но мои опасения оказались напрасными.

Однажды я забыла закрыть ящик. Не успела отойти, как тут же появилась Кинули и просунула в открытую дверцу голову. Рысёнок испугался. Он спрятался в угол, заворчал, но Кинули даже не обратила внимания. Рысёнок фыркал, шипел, ворчал, а она всё продолжала лезть. Тогда доведённый до отчаяния, с круглыми от ужаса глазами рысёнок вдруг прыгнул и всеми лапами и зубами вцепился в морду львёнку. А Кинули? Она так растерялась, что даже не пробовала сопротивляться. С рёвом выскочила из комнаты и без оглядки помчалась по коридору. Опомнилась она уже в кухне, ходила из стороны в сторону, била хвостом и нервно мяукала. А рысёнок опять забился в свой угол и сидел, как будто ничего не случилось.

В этот же день к вечеру привезли из Зоопарка клетку и пересадили в неё рысёнка. Новое помещение Таске не понравилось, в ящике она могла уйти в тёмный угол, спрятаться от людей, здесь же была вся на виду. Таска грызла зубами решётку, старалась разорвать её и выйти. Всю ночь она громко и резко кричала, а утром ничего не знавшие соседи спрашивали, какой у меня ещё завёлся зверь.

Следующую ночь Таска кричала ещё сильней. Даже на улице было слышно. Чтобы заглушить звуки, пришлось накрыть клетку ковром, потом ещё добавить одеяло, матрац, подушки. Словом, была использована вся моя постель, и всё-таки крики Таски были слышны и мешали спать. Тогда я перенесла клетку с рысёнком на балкон. На балконе было спокойнее, и никто туда не ходил. Но Таска всё равно боялась. Вздрагивала от каждого шороха, звука, старалась спрятаться, а если чистили клетку, кидалась на руки, царапалась, кусалась.

Чего только я не делала, чтобы приручить дикарку! Кормила из рук, проводила с ней всё свободное время, а когда уходила, нарочно включала радио, чтобы Таска привыкала к незнакомым звукам.