Читать интересную книгу Ну, и как там - Эдмонд Гамильтон

Бах, бах и снова бах, удар за ударом разрывают наши внутренности, лишая дыхания: кто-то блюет, кто-то плачет; врр...врр...врр!!! - грохочет убийственный смех, а потом великан перестает смеяться и колотить нас, чувства помалу возвращаются в избитое тело, и человек начинает думать, все ли у него на месте.

В гамаке подо мной Уолтер Миллис ругается на чем свет стоит, Брек Джерген, наш сержант, выдирается из ремней, чтобы осмотреть нас, и тут посреди шума тонкий, прерывающийся голос неуверенно говорит:

- Брек, я, кажется, ранен...

Да, это был именно их парень Джо, на губах у него выступила кровь, и мы сразу поняли, что он не жилец... достаточно было на него взглянуть, чтобы понять: ему коней. Бледный, как смерть, парень держал руку на животе и смотрел на нас.

Первая Экспедиция показала, что при старте часть экипажа получит внутренние повреждения; в нашем отсеке, в нашей камере без окон это случилось с Джо.

Если бы он хоть умер сразу! Не тут-то было: он просто лежал в своем гамаке все эти бесконечные часы. Пришли врачи, надели на него что-то вроде смирительной рубашки, дали лекарство и ушли, а нас так мучила тошнота, что мы даже не могли пожалеть его, по крайней мере, пока он не стал стонать и молить, чтобы с него сняли рубашку.

Под конец Уолтер Миллис готов был это сделать, но Брек ему не разрешил, и пока они ругались, а мы слушали, стоны вдруг прекратились: ничего больше не нужно было делать для Джо Валинеса - просто вызвать медиков, чтобы они пришли в нашу тесную железную тюрьму и забрали тело.

Конечно, я мог детально описать супругам Валинес, как умер их сын. Почему бы и нет?

- Пожалуйста, - прошептала миссис Валинес, а ее муж взглянул мне в глаза и молча кивнул.

И я рассказал.

- Вы знаете, что Джо умер в космическом пространстве, говорил я. - Он получил внутренние повреждения при старте и потерял сознание, так что ничего не чувствовал. Но перед самой смертью пришел в себя. Боли он не испытывал ни малейшей, а просто лежал и смотрел в иллюминатор на звезды. Звезды в Космосе прекрасны, как ангелы. Он смотрел на них, а потом что-то тихо прошептал, вытянулся и ушел от нас навсегда.

Миссис Валинес тихо заплакала.

- Умер в Космосе, глядя на звезды, прекрасные, как ангелы... - прошептала она.

Я встал, чтобы попрощаться, но она даже не подняла головы. Я вышел из магазинчика, Валинес вышел следом и пожал мне руку.

- Спасибо, сержант Хэддон. Большое спасибо.

- Не за что, - ответил я.

Забравшись в такси, я вынул из кармана письмо и порвал одно в клочки, от души жалея, что вообще получил его. И что остальные никуда не сгинули.

На следующее утро я полетел в Омаху. Было еще рано, поэтому я заснул в самолете, и, к сожалению, мною овладели сны.

- Садимся, - произнес кто-то.

И действительно, ракета 04 свалилась, а мы, запертые в камере и привязанные ремнями к гамакам, ждали, сжимаясь от ужаса и жалея, что нет окна, через которое можно было бы выглянуть; надеясь, что наша ракета не разобьется, что ни одна ракета не разобьется, а если все-таки, то не наша...

- Садимся...

Мы садились, и долгая серия импульсов вдавливает нас в гамаки, но не равномерно, как при старте, а раз за разом.

Откуда-то с другого конца камеры до меня доносится голос Брека, но я не слышу, что он говорит, из-за шума в ушах. Нет, это шумит не в ушах, этот рев идет из-за стены: мы входили в атмосферу.

Импульсы следуют один за другим: раз, два, три, четыре! На меня падают горы, значит, уже сейчас... Боже, пусть это будет не наша ракета, прошу тебя, Боже, пусть это будет не наша...

Потом - удар и темнота; наконец я слышу, что кто-то хрипло кричит мне в ухо, и вижу склонившееся надо мной мертвенно-бледное лицо Брека Джергена.

- Расстегивай ремни и выходи, Френк! Все вон из гамаков! Мы выходим!

Мы были едва живы, а они еще хотели, чтобы мы немедленно, в ту же минуту бросились к выходу, а мы не могли двинуть ни рукой, ни ногой!

- Маски! - крикнул Брек. - Наденьте маски! Мы должны выходить!

- Боже, мы только что приземлились, как же тут двигаться!

- Вы должны! Несколько ракет разбилось, и мы должны спасти с них, кого еще можно! Надевайте маски! Торопитесь!

Мы не могли шевельнуться, но выполнили приказ. Недаром за спиной у нас остались долгие месяцы армейской муштры. Джим Клитер уже стоял, Уолтер подо мной выпутывался из ремней, вокруг слышались яростные свистки и хриплые крики.

Когда я спрыгнул на пол, у меня колени дрожали. Молодой Лассен, стоявший рядом, попытался что-то сказать, но вдруг согнулся пополам, Джим склонился над ним, но Брек орал уже от двери:

- Оставь его! Идем!

Свистки подгоняли нас, пока мы спускались по трапам; маска жала мне на нос, внизу офицер в потном мундире кричал, чтобы мы выходили и присоединялись к Пятому отделению, а трап раскачивался под нашими ногами.

Холод. Ледяной холод. Слабые лучи маленького солнца на медном небе и тянущаяся вдаль охристо-красная равнина; повсюду песок, уходящий из-под ног. Наш отряд марширует за капитаном Уоллом к разбитой ракете, лежащей в неглубокой долинке.

- Поторопитесь, люди! Быстрее! Быстрее!

Это было действительно словно из дурного сна - то, как мы шли, волоча ноги в ботинках на свинцовой подошве. Голоса наши через резонаторы масок звучали искаженно и глухо.

Сон перешел в кошмар, когда мы добрались до обломков и увидели, что случилось с ракетой 07: металлический корпус разорвался, словно бумажный, изнутри выползли несколько окровавленных мужчин, из разбитых баков, булькая, вытекало топливо, а вокруг звучали стоны и крики о помощи...

Но все это еще не случилось, мы все еще были в ракете 04, летящей к цели, мы еще не сели, но должны были сесть с минуты на минуту.

- Приготовиться к посадке.

Я не вынесу этого еще раз. Крича, я начал срывать с себя привязанные ремни и проснулся... Я сидел в самолете, надо мной склонилась испуганная стюардесса.

- Омаха, сержант. Мы садимся, - сказала она.

Все пассажиры пялились на меня. Вероятно, я кричал во сне; я был весь в поту, как в те ночи в больнице, когда просыпался снова и снова, едва приходил сон.

Я выпрямился в кресле, и все быстро отвернулись, делая вид, что вовсе на меня не смотрели.

Когда мы сели, был полдень, и горячее солнце Небраски приятно грело спину. Мне повезло: оказалось, что автобус до Куффингтона как раз стоит на остановке.

Рядом со мной сел какой-то фермер, крепкий парень. Он угостил меня сигаретой и сказал, что до Куффингтона всего несколько часов езды.

- Вы там живете? - спросил он.

- Нет, в Огайо, - ответил я. - Но там жил мой друг, его звали Климер.

Он не знал его, но помнил, что один из местных парней участвовал в экспедиции на Марс.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});