Читать интересную книгу Мамбо втроём - Ариадна Сладкова

Сначала отец, потом погиб старший брат, которого Хельга тоже почти не помнила. Мать рано состарилась и поседела. После войны Хельга окончила медицинское училище и работала медицинской сестрой в том же госпитале, что и мать. Она мечтала стать врачом, но встретила Ханса – прекрасного парня и замечательного музыканта. Ей казалось, что это было только вчера: улыбающийся Ханс с цветами в руках, они бредут по тихой берлинской улочке. Она уехала к нему в Мюнхен, где родились их дети, где они прожили тридцать лет. От воспоминаний Хельгу отвлек звонок телефона. Звонила Марта, давнишняя подруга Хельги по Пиештянам. Они условились о встрече. Хельга начала переключать пульт телевизора. Замелькали картинки австрийских программ. Ничего интересного. Словацкие программы были еще нудней. Внезапно в кадре прозвучало: «Косово», – и Хельга замерла. На экране разрушенные храмы, пронзительное пение монахов. Откуда он родом, Мирон? Они никогда не говорили о войне. Темы их разговоров были легкие и веселые. Хельга знала, что где-то в Югославии жили жена Мирона и его взрослый сын. Он мало говорил о своем прошлом. Чувствовала, что за спиной Мирона трагедия, но, может быть, она сумеет растопить лед…

Сегодня они с Мартой ужинали в разное время и потому условились встретиться у дома Винтерова. Они часто встречались там. Это было их любимое место. Набегаются по магазинам, и в назначенный час к дому Винтерова. Тем самым они как бы отдавали дань уважения этому человеку, одному из основателей их любимого курорта. Сегодня Хельга в прекрасном приподнятом настроении. На ужин она выпила пару бокальчиков красного вина и развеселилась. Каракулевое манто, отороченное песцом, аккуратно уложенные прекрасные густые волосы, слегка подкрашенные губы. В эти вечерние часы улица Винтерова была особенно красива. Мягкий свет фонарей подсвечивал двух-трехэтажные здания различных архитектурных стилей, и они гармонично сочетались друг с другом. Магазины, магазинчики… Вот и дом Винтеров с оригинальным значительным фасадом, на нем мемориальная табличка. Марта еще не появилась. Мягкий свет падал на старинный дом, шел мелкий мокрый снег. Кругом мелькали зонтики. Хельга с любопытством вот уже в который раз вглядывалась в окна. Она всегда пыталась представить, как он жил. Ведь это он построил здесь первые гостиницы, приобретал необходимое оборудование. Управлял всем этим, а в сороковом году, во время войны, его семья вынуждена была покинуть это место, как это несправедливо…

Наконец невдалеке показалась Марта, тоже нарядная, тоже с разноцветным сине-красно-голубым зонтиком. У них с Мартой много общего. Она тоже много лет уже лечилась в Пиештянах, была соседкой Хельги в отеле. Марта выросла без отца, он погиб на фронте в Италии в самом конце войны, и она его знала тоже только по фотографиям. Как и Хельга, она была младшей в семье. Когда-то в молодости она была журналисткой, жила в Берлине, неудачно вышла замуж, муж оказался гулякой и ловеласом. Она разошлась с ним. В наследство от матери ей осталась земля и несколько домов-отелей на большом острове в Балтийском море. Теперь Марта живет на острове Рюген. Хельга уже несколько раз была у нее в гостях. Красотища! На острове прекрасные сады, безлюдные пляжи, меловые утесы, много чаек, ослепительно белый песок…

Марта бежала из магазина Деона. Его они знали давно, в его магазинах всегда покупали золотые украшения. Деон был удачливый торговец. В Пиештянах он открыл уже четыре ювелирных магазина. Деон из Югославии, бежал от войны со своей семьей. Он очень коммуникабелен, его знал весь город… Марта похвалилась новым ожерельем, сплетенным из красивых сердечек граната и сердолика, и так относительно не дорого по европейским меркам. Но вот и арт-кафе. В зале шумно, почти все столики заняты. Мимо столов то и дело пробегают юркие официанты. Хельга всегда бронировала столик у сцены. Марта, как всегда, заказала бутылочку красного, а Хельга свой любимый крепкий оранжевый коктейль. За их столиком тотчас же образовалась компания. Их радостно приветствовала немецкая пара из Берлина. Они были знакомы уже несколько лет с этой веселой парочкой. Гюнтер любил рассказывать забавные курьезы об их путешествиях на яхте. К ним подсели пожилой аптекарь со своей маленькой супругой. С ними Хельга в прошлом году сидела за одним столиком в ресторане санатория. Они были словаками, жили в Братиславе, но хорошо говорили по-немецки. Юрек был мастер анекдотов, часто непристойных. Хельга раскраснелась, много смеялась…

Внезапно зал радостно загудел, на сцену шли музыканты. Высокий сутуловатый Мирон в серой ничем не примечательной курточке позади всех… Он помахал рукой Хельге, и та отвечала восторженным воздушным поцелуем… Для разогрева публики было предложено несколько легких популярных песенок. Гитарист играл и пел, зажигая присутствующих. Зал подпевал знакомые мелодии. Внезапно гитарист смолк. Возникла неестественная тишина. И в этой тишине, подобно ослепительной вспышке молнии, зазвучала партия ударника. Необыкновенно сложный музыкальный рисунок. Виртуозная техника игры, нарастающий темп. Это было подобно электрическому разряду. И не было конца этой сложной импровизации, в которой были и отзвуки пережитого, от которого замирали сердца слушателей, и триумф жизни и любви… Соло закончилось всеобщим ликованием. Гости вскакивали со своих мест с криками «Браво!». И этот острый взгляд в сторону Хельги, как будто все это только для нее. Снова зазвучал гитарист с зажигательной мелодией. Хотелось двигаться и танцевать. Молодой красавец-босниец, завсегдатай кафе, задал тон. Они с белокурой подругой темпераментно задвигались на площадке у сцены. К ним присоединились остальные. Могла ли усидеть Хельга. Ее невозможно было узнать. Они темпераментно отплясывали с Мартой, и в их движениях был лишь молодой азарт красивых, самоуверенных, знающих себе цену женщин. Только музыка, только веселье, только радость… Хельга чувствовала в этом вечере что-то особенное. Знала, что разговор неизбежен, предвкушая победу, и все в ней дрожало, как в молодости, от желания этой любовной встречи. Пропали сомнения, мучившие ее днем, и все в ней говорило: «Пора, пора, пора…»

Ну вот и музыкальная пауза. В зале душно, накурено. Музыканты спустились со сцены в зал. Подвыпившая компания немцев, отмечающих чей-то юбилей, шумно приветствовала их и пригласила к себе за стол. Вечер был в разгаре. Хельга громко смеялась, ей хотелось, чтобы Мирон поскорее отделался от назойливых гостей и подсел к ним, но желающих пригласить к себе за столик музыкантов было множество. Марта потянула разгоряченную подругу подышать воздухом у парадного крыльца, мол, Мирона так просто не отпустят. После душного и жаркого арт-кафе свежий воздух казался спасительным. Многие вышли покурить во время музыкальной паузы. Хельга почувствовала, что устала, но ведь ей еще предстоял важный разговор. С гор спускался туман. Становилось зябко. Марта вдруг вспомнила интересную