Читать интересную книгу Пародии - Жигунов Виктор Васильевич "Bukmop"

Взгляд на любовь

Из тьмы ночной выходят двое…

Целуются! Прекрасно это.

Виктор БОКОВ Ура, сюда свернули! Думал, мимо. Любовь пугает, может быть, ханжу. А я к ней отношусь весьма терпимо. Целуются? Прекрасно. Погляжу. Но почему не вспомнят: несподручно глядеть украдкой в уголок стекла. Куда-то всё левей ведёт подружка. А у меня тут шея затекла. Да вроде им и целоваться рано! Вот взял бы я хорошую вожжу… Ага, опять целуются! Прекрасно. Пойду-ка их родителям скажу.

Вечер на рекаке

Река качнула бакен…

Сергей ХОХЛОВ У речки — зябко, пусто           (капуста). Струится вязко тина           (скотина). Едва качнулся бакен           (собакин). И лезет в воду рак           (дурак).

Пропащая голова

И мотало нас, и гнуло,

Только всё же повезло,

Ветром голову не сдуло

И в кусты не унесло.

Александр КУНИЦЫН Шёл я лесом. На поляну вдруг попал — из тьмы на свет. На себя случайно глянул, вижу, туловища нет! Ах ты, ох! Застряло разве в чаще?.. Я — скорей назад. Стоп… А это чьи завязли ноги там?.. Мои стоят! Почесать хотел затылок. Руки где ж?.. Тю-тю! Увы. Голова ль моя, семь дырок… Ух ты! Нет и головы! Видно, это к непогоде. Или шутка?! Всё. Хи-хи. Ну, куда такой я годен? Только так… писать стихи. Всё нашёл я. Неумело вновь свинтил. Ухлопал день. Но волнуюсь: вдруг да село что-то где-то набекрень?

Течение

Жизнь течёт. То лёг, а то проснулся

Пишешь, любишь. Голоден и сыт.

Чуть забылся, только отвернулся — года нет!

Работают часы.

Владимир СОЛОУХИН Родился — и с тех пор живу всё время. И надо бы прерваться на учёт. Но, может, вздорны эти подозренья: что жизнь — сказать-то совестно! — течёт. Я строгим взглядом в ходики уткнулся. А стрелки притворились, что стоят. Едва забылся, только отвернулся — и убежали. Сложный аппарат. А что есть жизнь? Скажу подробней малость. Ну, это… ешь и спишь… У всех одно, но я ещё пишу (вы догадались?) да вот голодным не бывал давно. Когда заснёшь, она течёт быстрее, когда наешься, как-то легче жить… Вот погодите, эта мысль созреет — смогу ещё подробней изложить.

Лежал в тарелке подзатыльник

Твой поцелуй —

Не угощенье

И не похмелье

Натощак.

Владимир ХАРИТОНОВ Я против ужинов обильных, но тут уж вынести не смог: лежал в тарелке подзатыльник и по-домашнему пинок. Ведь мало этого мужчине! Ну ладно. Всё во мне кипит. И я сказал жене: «Отныне кормить нас будет общепит. В столовой выбор блюд прекрасен. Щелчки в сметане — это мне, а также выговор в приказе и отбивная по спине. Тебе же — фирменная взбучка. Обоим — крепкий нагоняй…» Смотрю, жена темнеет будто. Подходит. Э, не надо… Ай! Отбиться не хватило духу, от голода не стало сил… И долго, съевши оплеуху, я зуботычину курил.

Очень серенький козлик

Овца у высоких ворот

На страже капусты стояла.

Пустила Козла в огород,

И… вскоре капусты не стало.

Василий СТЕПАНОВ Уходят века и моменты. Стал редок в тайге крокодил. Я помню из древней легенды, что козлик у бабушки жил. Слеза, не блесни и не брызни! Он умер. Но буду суров, хотя ни в сказаньях, ни в жизни с тех пор не встречаю козлов. Я понял: идёт вымиранье… И в неувядаемый стих вложить я обязан морально всё то, что запомнил о них. И вот что поведаю свету, когда просижу до зари: что ели они… ну, вот эту…. ну как… с кочерыжкой внутри. За это овечкой цепною растерзаны сотни козлят (недаром и брынзу… не помню, овечки дают иль едят?) Слезами я всё-таки брызну. Я памятник делал, но вот я вижу: ни мрамор, ни брынзу творенье не переживёт.

Любовь и автоматизация

Покажите душу свою,

как показываете пропуск на заводе.

…нас вовек не заразят

автоматической любовью!

Пётр ВЕГИН Я знаю человека. Для науки он безусловно ценный экземпляр: стальная воля, золотые руки, чугунный лоб и бронзовый загар. Он подошёл ко мне: «Такое дело… Вот ты писатель, инженер души. А у меня любовь перегорела. Разбито сердце. Как же быть? Реши». Всё ясно: потерял сопротивленье, (в виду имею радиодеталь). А коленвал? Ну точно, скрип в колене. И на лице оттиснута печаль. «Нам не узнать бы друг о друге правды, — я начинаю вкручивать мозги, — но в книжке трудовой стоят награды и по служебной лестнице шаги. У нас образование — в дипломе. Что значит ум, когда бумажки нет? И что такое мы с тобою, кроме того, что отражает документ? Ты честен? Глянем в проездном билете. Ты бережлив? Сберкнижку предъяви. А что любовь… Она в какой анкете? Ведь ни в какой. Так не было любви! Твердят: душа. А как с тарифной ставкой? На душу выдан пропуск, профбилет? Любой из нас — лишь механизм со справкой. А ты страдаешь… Оснований нет». Ещё добавить я хотел, раздобрясь, что сны хранятся в пачке «Люминал», в бутылке — храбрость, в кофеварке — бодрость… Но занят был, поршня себе менял.