Читать интересную книгу Сказка старого эльфийского замка (СИ) - Морецкая Анна

— Цыпа-цыпа, мои курочки! Идите сюда, зернышек насыплю! Цыпа-цыпа!

«— Вот и Лилеечка встала. Скоро придет», — довольно думает девушка, предвкушая скорую трапезу. Но почти сразу она мрачнеет, закусывая губу, вспоминая, почему она здесь ждет служанку, а не в своей спальне — в замок вчера приехала мачеха. Эту стерву белобрысую Лисса терпеть не могла.

Почему? Да потому, что сказано — стерва она! Стерва и су… хм…

Конечно, употреблять такие слова, даже мысленно, девушке ее происхождения, графской дочери, не пристало. Но… и жить так, как последние восемь зим живет она по воле этой су… хм, женщины, тоже не дело. Да и Корра жалко. Но главное, Лисса никогда не сможет простить мачехе отца!

Дело было давнее, и начало этой истории девушке помнилось не очень хорошо. Так только, на задворках памяти да в редких снах и всплывает иногда образ матери, и то все больше по портретам помнится… Снится ей, например, нежный голос, поющий песенку, а потом с картины, что когда-то висела в гостиной отцовского замка, сходит женщина и протягивает к ней руки. И глаза у нее такие же синие, как и у самой Лиссы, и грустные такие, жалостливые. А уже через мгновение девочка не может разобрать, чьи слезы она видит, толи у матери они текут из глаз, размывая родное нарисованное лицо, толи у нее самой так льются, что милый образ весь и расплывается.

Тот день, когда погибла мама, тоже не помнился… да и последовавшие за ним. Как подозревала подросшая Лисса, это бабка Росяна, тогда еще жившая в отцовском замке, ее чем-то опаивала.

Первое четкое воспоминание пришлось уже на конец того месяца, когда случилась беда — как стоят они с отцом в родовом склепе, а рядом статуя белого мрамора возвышается. И не понятно девочке, почему папа тут стоит и стоит, а подземелье-то бо-ольшое-прибольшое и красивых изваяний тех рядами много понаставлено. Ей, чтоб пересчитать их, маленьких пальчиков на обеих руках не хватит точно! Ну, а больших чисел малышка пока и не выучила…

«— Вот вернется мамочка, — думалось маленькой Лиссе, — и мы с ней придем на них смотреть. А то папа какой-то хмурый, страшно и просить-то его», — и невдомек ей пока, что мама не приедет уже никогда.

А поняла она это гра-аздо позже, когда разглядела, что статуя белого мрамора, к которой они с отцом часто приходили, уж очень на мать похожа. Да, вот после этого и стал забываться живой образ той, проявляясь в памяти все больше, то статуей этой, то портретом нарисованным.

Но, в общем-то, к этому моменту Лисса маму уже и не ждала. Отец, погоревав какое-то время, перенес всю свою любовь и трепетную заботу на дочь, наполнив ее жизнь радостными событиями и развлечениями. Он возил ее в столицу на праздники, разъезжал вместе с ней по соседним селам в ярмарочные дни, наведывался в гости к друзьям и знакомым. При этом не забывал о дочери и в будни — сам преподавал ей многие предметы, учил скакать на пони и стрелять из лука.

Так продолжалось зимы четыре, а потом в их такой радостной и светлой жизни появилась… эта крыса.

Отчасти Лисса понимала, да и Корр не раз ей в последующие годы объяснял, что графу, не имеющему наследника мужского пола, следовало повторно жениться. Иначе, случись что, его титул, имя и родовой замок ушли бы какому-нибудь дальнему родственнику. Но ведь не на такой же су… крысе жениться надо было! На что Корр всегда отвечал: «— А кто ж знал-то, что она такая?»

Действительно, кто ж знал? Она, Лисса, маленькая девочка почти непомнящая матери и воспитанная отцом в любви и заботе, была готова принять мачеху с распростертыми объятиями. А на порог их дома тогда ступила хрупкая девушка с нежным лицом, высоко взбитыми перевитыми лентами и жемчугом светлыми волосами, в красивом белом платье, которое просто поразило воображение впечатлительной малышки. Новая жена отца показалась девочке феей из волшебной сказки, у которой почему-то просто нет крыльев.

Но уже через несколько недель после свадьбы прекрасной и волшебной эта женщина Лиссе не казалась. Теперь она постоянно, поджав губы, выговаривала падчерице, что та себя неподобающе ведет, одергивая и браня непоседливую бойкую девочку. Вскоре мачеха стала пресекать и их интересные уроки с отцом, ставя на вид тому, что в поместье есть люди, которым платят деньги за это дело, и негоже графу заниматься самому такими мелочами. Она также прекратила и их совместные трапезы под предлогом, что девочка еще слишком мала, что бы сидеть за одним столом с взрослыми.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А через несколько месяцев стало еще хуже — та, которая совсем недавно выглядела как воздушная фея, теперь растолстела, а ее милое личико покрылось уродливыми коричневыми пятнами. А сама она раздражалась и кричала беспрестанно и на слуг, и на Лиссу, и даже на отца. В дом перестали приезжать гости, все зеркала были завешаны тканью, а кухарка готовила в дальнем сарае, отчего вся еда подавалась к столу уже холодной.

Через несколько месяцев такого кошмара, однажды утром, в замке появился маленький Джей — младший брат Лиссы. Впрочем, скандалы мачехи с его появлением прекратились не более чем на неделю. А дальше все продолжилось.

Сама девочка, не знавшая до этого к себе такого отношения, испугавшись этой женщины, сначала молча сносила ее придирки. Потом довольно твердый нрав, уже набирающий в маленьком теле свою силу, дал о себе знать, и Лисса стала исподволь, таясь от отца, огрызаться на мачеху и дерзить. Та истерила и жаловалась на падчерицу мужу. Мужчина же, имеющий спокойный характер и проживший в предыдущем браке в полном согласии больше десяти зим, не вполне осознавал, насколько склочной и стервозной была эта женщина по своей натуре, и все списывал на ее юный возраст и тяжелую беременность. Так что, после очередного такого скандала доставалось той же Лиссе.

Впрочем, не сильно-то и доставалось. Безмерно любя дочь, граф лишь слегка ее журил. Но плохо было то, что пытаясь свести конфликты на нет, он просто старался проводить больше времени с женой, при этом обделяя своим вниманием девочку.

Но где-то через год после рождения брата что-то произошло. Что именно, Лисса не знала, но жизнь их с того момента снова изменилась. Граф охладел к жене, а ее истерики перестали впечатлять его совершенно. Малыша Джейсона полностью передали на воспитание нянькам, а сам он, как и раньше, все свое время стал проводить вместе с дочерью. И все было бы просто идеальным, если б только они больше времени проводили в родном замке, а не разъезжали по гостям, другим городам и отдаленным отцовским поместьям. Но Лисса почти и не расстраивалась из-за этого, ведь то, о чем она столько мечтала, наконец-то, свершилось — она для отца снова стала главным человеком в жизни.

Почти полтора года девочка наслаждалась такой жизнью. Она стала старше, и ей теперь было гораздо интересней путешествовать по новым местам и находить что-то невиданное прежде там, где они уже бывали. А уроки отца, которые он возобновил, стали более содержательными и емкими.

И вот, в одно из редких посещений ими родового замка, девочка как-то подслушала странный разговор между отцом и мачехой. Нет, вы ничего такого про нее не подумайте, все произошло совершенно случайно. Рано утром, поднявшись с постели и умывшись, Лисса побежала искать отца. Их день обычно начинался с небольшой тренировки — так несколько упражнений на ловкость да пара приемчиков с кинжалами. Не обратив внимания на то, что в замке непривычно тихо для такого утреннего часа — никто полов не метет и блюда к ранней трапезе не таскает, она понеслась вниз, где, скорее всего, и ожидал ее отец. И, даже отмахнулась от Лилейки, тогда еще совсем молоденькой комнатной служанки в отцовском замке, которая попыталась ее остановить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Так и летела девочка, ни на кого не глядя, по коридорам и переходам, а остановилась только, когда ее слуха коснулся странный и непривычный звук — рыдания мачехи. Возгласы и слезливо затянутая речь доносилась оттуда, где располагался отцовский кабинет. А слышно так было, потому, что дверь в комнату, почему-то оказала приоткрыта.