Читать интересную книгу Место Силы 5. Трагикомедия в пяти актах - Василий Анатольевич Криптонов

смешно всё это вспоминать теперь! А сместив точку восприятия к Виллару — ещё и непонятно. Ну, то есть, умом-то он понимает мои чувства, но не сердцем, не душой.

Так же, как я могу умом понять, что клоп-самец для оплодотворения пронзает хреном брюхо самки. Понять — могу, как биолог. Но не больше. То, что во мне большего, хочет лишь плеснуть бензина на эту нечисть, чиркнуть спичкой и уйти, не обернувшись.

И всё же. Даже будучи этим Ваней или Петей, или, чем чёрт не шутит, Стёпой, я где-то в глубине души оставался психологически Вилларом. В моей основе был слепок сознания Виллара, зерно личности.

Хранительница когда-то путано объяснила мне, что Место Силы рассчитано на тех, кто не находил себе места в мире, кто чувствовал себя чужим и ненужным на этом празднике жизни. Я тогда ещё возмутился, что ко мне эта характеристика не относится никак. Теперь вижу, насколько ошибался…

Хранительница объяснила, как поняла сама, и как умела перевести на мой язык. Возможно, если бы она постаралась чуть лучше, то сказала бы, что речь не о затюканных интровертах, пережёвывающих детские комплексы. Речь об Онегине и Печорине, мать их так.

Да, если не приглядываться, то я жил быстро и капитально, брал от жизни всё, ну или почти всё. Однако если напрячь мозги, то окажется, что я просто не воспринимал жизнь всерьёз. Не знаю уж, с какого момента, наверное, с раннего детства, я вдруг почувствовал, что всё это — какая-то игра.

Игра с определёнными правилами, часть из которых надо бы соблюдать, часть можно обойти, а часть — безжалостно сломать.

Но суть не в правилах, а в том, что в жизни не может произойти ничего по-настоящему серьёзного, по-настоящему важного. Поэтому — да, запросто можно поступить в универ на спор. А когда родители выпучат глаза, равнодушно пожать плечами: «Господи, да какая разница?! Покажите мне человека, который сегодня нормально живёт, работая по специальности, и я покажу вам, как летать без крыльев. Универ нужен для того, чтобы слить куда-то четыре года, растянуть детство. Филфак или мехмат, или Гриффиндор — невелика разница».

Занятно, как из одной мысли может вырасти целое соцветие. Это — свойство человеческого мышления. И когда я думаю так, я — не Виллар. Виллар сидит где-то в уголочке и не знает, как вмешаться.

Зато когда начинает думать он — Крейз уходит в сторонку. Потому что даже в самой жаркой ситуации Виллар будет холоден, собран. Ни одной лишней мысли. Он будет разрабатывать стратегии, одну за другой, пока какая-то из них не сработает.

— Ничерта не понимаю! Если они такие дохляки, то какого чёрта мы сидим взаперти?!

Это Сайко. Он лёг на гравитационную скамью и подбрасывает на руках гравитационный стержень. В его представлении это — гриф от штанги, а «блинов» в зале нет.

Сайко быстро оправился от ранения, Алеф хорошо его заштопала. Уже никто и не вспомнит, что пару часов назад он, пошатываясь, вышел из лазарета, бледный до синевы.

Ответить? Боже, как лень даже языком шевельнуть…

Алеф подошла к скамье, и я улыбнулся.

— Ты забыл включить, — сказала она и коснулась чего-то в воздухе.

Стержень рванулся к глотке Сайко, тот чудом успел напрячь руки и теперь хрипел, толкая стержень вверх.

— Прости… — Алеф повела в воздухе рукой. — Вот, двадцать килограмм, тебе должно хватить.

Сайко рывком выжал стержень и поставил его на стойки. После чего сел и уставился на Алеф:

— Ты рехнулась, женщина?!

Алеф с улыбкой отвесила ему щелбан. Сайко так и замер с раскрытым ртом. Алеф же подошла ко мне и села рядом.

Что ж, это — эволюционное. Самки адаптируются ко всему гораздо быстрее, чем самцы. Пока мужик бухает и жалуется, что пришлось переехать из особняка в гостинку, женщина уже вымоет окна и нагуглит десять вкусных и полезных блюд из гречневой крупы.

Мерное жужжание. Илайя шагает по беговой дорожке уже почти час. И не надоест ведь ей… Удивительное создание. Моё создание…

Тогда ещё не было Илайи, были лишь висящие в воздухе концы нужных линий. Собрать их в один пучок и прикрутить к нему человека — на словах просто. По факту же пришлось основательно менять как механику Места Силы, так и личность даже самой подходящей кандидатки.

Вот почему я к ней так относился с самого начала. Как к родной, блин, дочери. Погребённое чувство вины.

Илайя, будто почувствовав, что я думаю о ней, повернулась и с улыбкой махнула рукой. Ответила ей Алеф, я же до сих пор не мог заставить себя даже шелохнуться.

Впрочем, я был не одинок. Райми и Сиби тоже молча сидели на тренажёрах и смотрели на меня, что-то переживая. Гайто слонялся по залу взад-вперёд, трогая подбородок большим пальцем.

Вот он остановился передо мной и повернулся.

— Так. Давайте расставим точки над всеми буквами, над которыми в наших нативных азбуках они должны быть. Крейз! Я правильно понимаю, что ты на самом деле — один из этих серых… инопланетян?

Как же не хочется во всё это лезть, боже…

— Смотря что считать «самым делом», — выдавил я и замолчал.

По ощущениям — вагон кирпичей разгрузил. Может, этого хватит?

— Я прав или не прав? — нахмурился Гайто.

— Ты прав и не прав, — мягко вмешалась Алеф. — Того… того звали Виллар. Крейз — это было прозвище. На самом деле, страшноватое, скорее оскорбление. Но он носил его с гордостью. А тот, кого ты сейчас видишь перед собой — человек. Настоящий человек, родившийся от настоящих родителей, как ты. Просто в нём сейчас объединены две личности: человеческая и нечеловеческая. То же самое со мной.

— А мы? — Рядом с Гайто встала Лин. — Мы все?

Тут я нашёл у себя какой-то тайный сундучок, в котором хранилось ещё немного сил, открыл его и заговорил:

— Вся наша пятёрка в принципе делалась по одному лекалу. Я, Гайто, Лин, Алеф, Сайко — в каждом был слепок личности… «инопланетянина». По плану мы, все пятеро — я, Тайо, Нилли, Алеф и Айк — должны были в итоге переместить свои сознания в эти тела. Но по факту получилось так, что сделали это лишь мы с Алеф.

— Давай называть вещи своими именами, — вмешалась Алеф. — Сделал — ты. Я просто умирала.

— Пусть так, — буркнул я.

— А мы? — подала голос Райми. —