пронзает меня копьём. Больно.
Затем очередной момент, где история повторяется, но в этот раз реципиент погиб от меча. После меня убили секирой, а далее пронзили стрелой в сердце.
Череда смертей продолжалась. Стоило раскрыть глаза, как я видел какое-нибудь оружие, несущее мне погибель. Впрочем, один раз меня ударила молния, потом сгорел в огне, а однажды улетел со скалы в пропасть…
А потом обстановка изменилась и меня убивали не воины в доспехах, а какие-то дикари в шкурах. Впрочем, особой разницы нет, кто именно тебя пронзит — любое проникновение в тело отточенной стали или копья всегда сопровождается острой болью. И вот спрашивается, что можно увидеть глазами предков, если меня постоянно убивают?
Я сбился со счёта смертей. Это какой-то аттракцион ужасов. Знал бы, что путешествие вглубь веков будет проходить именно так, хрен бы согласился. Хотя, надо признать, после первого шока, начал анализировать ситуацию, пытаясь как-то влиять на окружающую действительность. Наблюдая за гибелью предков, пришёл к выводу, что у меня есть секунда до смертельного удара, а после боль, шок и забвение. Что можно сделать? Уклониться? Но как? Я всего лишь наблюдатель и не могу влиять на движения предка. Мне не подчиняются ни руки, ни ноги, только глаза.
Странно то, что обстановка на поле боя всегда разная и противники у меня тоже не одинаковые: сначала блондины в сияющих доспехах, потом дикари в шкурах, затем узкоглазые люди, напоминающие китайцев, после индусы. Кстати, там меня убивали много раз подряд. А дальше началось путешествие через горные хребты, где мне удалось упасть в пропасть и замёрзнуть на обледеневшей скале. Чуть позже меня завалило камнями, а враги снова изменились — сейчас они напоминали темноволосых иранцев. Очередной виток — скачки на горячих жеребцах и смерть от стрел с бронзовыми наконечниками.
Снова путешествие на юг и война с бородатыми ассирийцами и египтянами с оливковой кожей. Там меня сожрал крокодил — на мой взгляд, самая неприятная из всех смертей. А потом я погиб под стенами какого-то города с высокими кирпичными стенами, и что самое удивительное, меня убил огненный шар — вполне возможно защитники подожгли кувшин с нефтью и запустили его при помощи катапульты.
Кстати, мне посчастливилось умереть в бою против македонской фаланги — хотя там нечем гордиться, так как конь случайно споткнулся, и моего предка выкинуло на острые пики.
Так или иначе, но мне удалось умереть более сотни раз, и почти всегда смерть проходила насильственно. А самый интересный случай произошёл в бою, когда мне на голову опустилась палица, и в тот же миг сознание перенеслось в воина, который видел, что огромный мужчина в чёрных доспехах убивал «моего отца» — поняв, что «сын» собирается броситься вперёд, чтобы отомстить, мне хватило сил прокричать:
«Стой! Перекат через левое плечо и бей снизу в живот».
И что любопытно, «сын» выполнил команду и пронзил врага…
А дальше произошло нечто непонятное — вместо того, чтобы продолжить путешествие по последним мгновениям жизни, я очутился в комнате пять на семь метров. Обстановка совершенно незнакомая: дорогая мебель с резными узорами, высокие стрельчатые окна, занавешенные плотными шторами, широкая кровать с балдахином, а в углу кожаный диванчик.
К сожалению, мне не удалось осознать, что случилось, потому что дверь распахнулась, и в помещение вошли пять человек: четверо мужчин в смокингах и одна брюнетка в длинном платье до пола. Уж не знаю, как называется этот стиль, но подобную одежду показывали в фильмах о конце девятнадцатого начале двадцатого века — корсет до середины бёдер, а юбка подбиралась назад и чуть ниже талии драпировалась в так называемый турнюр.
— Ну что, ублюдок, празднуешь? — воскликнула она. — Напрасно! Мой Борислав не позволит тебе насладиться наследством! Ты же, как змея, пригрелся на груди тётушки и влил в её уши яд. Дожили, ей не милы родные племянники! Как это так, она лишила нас доступа к состоянию. Потомственных аристократов с чистой кровью, променяла на какого-то ублюдка, рождённого кухаркой! Не бывать такому! Борислав, покажи ему.
— О чём вы?
— Наглец! Ты посмел нас оскорбить! — заявил крупный шатен.
Хоть убей, не пойму, что происходит, но после сотен смертей пережитых наравне с предками, как-то странно просыпаться в совершенно незнакомом месте. К тому же эти люди обвиняют меня в чём-то непонятном. Какая тётушка? Что за наследство? Куда я вообще попал? Где мой офис чародея Благовеста? Александр Белопольский говорил, что путешествовать будет только моё сознание. Бред какой-то.
А тем временем шатен сконцентрировался, и его тело покрылось странной субстанцией, сильно напоминающей прозрачную плёнку. Он шагнул ко мне, но его придержал другой мужчина и сказал:
— Борислав, не порть обстановку пятнами крови и не вздумай устраивать пожар. Надо выкинуть его в сад. Подожди, сейчас открою створку.
Он распахнул настежь окно и, схватив меня за воротник, вышвырнул со второго этажа, словно маленького котёнка. Приземление получилось жёстким и мне снова стало больно. Однако разлёживаться не имело смысла, так как шатен спрыгнул вниз и демонстративно медленно направился в мою сторону.
— Ну что, ублюдок, страшно? Вместо того чтобы подтирать задницу графине, стоило заняться тренировками…
— Борислав, не спеши, сейчас к вам спущусь, — крикнула брюнетка. — Хочу посмотреть, как ты накажешь этого ублюдка!
— Да, дорогая, — кивнул шатен и, повернувшись ко мне, с ехидной ухмылкой произнёс: — Видишь, Любава выторговала тебе лишнюю минутку.
Мне совершенно не нравилась ситуация, в которой оказался. Пора линять, пока могу передвигаться. Медленно поднявшись, сделал шаг в сторону парка, а потом побежал со всех ног. Честное слово, я не трус, но однозначно боюсь, так как с детства ни с кем не дрался. А учитывая то, что у Борислава и у другого мужчины какая-то странная нечеловеческая сила, желательно оказаться подальше отсюда.
— Эй, куда собрался? А ну стоять!
— Пусть бежит, — донёсся другой голос, — там дальше поляна и пруд.
Как бы печально это не прозвучало, но они оказались правы — дорогу преградил широкий водоём. Отступать некуда, но сдаваться без боя тоже нельзя. И хотя мне давно не доводилось махать кулаками, я готов броситься на обидчиков. Выбежал на полянку, развернулся и стал в боксёрскую стойку, на что Борислав ехидно заметил:
— О, решил оскалить зубки? Бранимир, помнишь, ты показывал «хвост дракона»? Смотри, чему я научился.
Шатен сделал шаг и нанёс удар ногой с разворота. Пятка угодила мне в правое плечо, и сила инерции смела меня на землю. В глазах потемнело, но чувства быстро пришли в норму. Огляделся и с удивлением констатировал, что лежу