адмирал страдал от морской болезни. Про морскую болезнь обязательно рассказывают в популярных изданиях. А как иначе? Прославленный флотоводец – и с таким-то недугом!
Был недуг, был. Нельсон сам признался в письме к графу Кэмдену, и именно на это письмо любят ссылаться историки. Кстати – классический пример того, что не стоит вырывать слова из контекста.
Племянник Кэмдена ушел с флота из-за морской болезни, а Нельсон попытался его приободрить. Дескать, и сам страдаю, особенно «при сильном ветре». Страдали в действительности многие. Уходили далеко не все. Морская болезнь не столь уж и страшна, но… Штрих!
О, штрих всегда делает образ главного героя объемным, ярким. Низкорослый Наполеон, страдавший от морской болезни Нельсон… Адмирал, как мы уже знаем, ростом ниже великого императора. Маленький. Тщедушный. Одноглазый (что неправда), однорукий. Его еще и укачивает при сильном ветре!
Лежащий на поверхности вывод. Это какой же силой духа для совершения столь славных подвигов он должен был обладать! С духом у Нельсона все в порядке. Со здоровьем и правда не очень. Легенды оставим тем, кто не может без них обойтись.
Легко можно обойтись и без подробного рассказа о «происхождении и родословной». Иногда это не очень существенно, и Нельсон как раз тот самый случай. Однако кое о чем упомянуть следует.
…Отца своего Нельсон почитал, но ни теплоты, ни доверительности в их отношениях не было. Такое случается и ровным счетом ничего не значит. Не было у них «точек соприкосновения».
«Здесь не будет прибежища непостоянству…» Слова преподобного Эдмунда Нельсона. Сурового, как считается, человека. С виду – необыкновенно сурового. Рано поседел, седые волосы длинные, до плеч. Черты лица резкие, взгляд тяжелый. Впрочем, кто-то говорит о том, что был Эдмунд Нельсон человеком добрым и с отличным чувством юмора. Кто их поймет, англичан. Только они могут быть сурово шутливыми.
Известно, что отец Нельсона и сам жил по правилам, и детей заставлял. Горацио унаследовал от него страсть к порядку и дисциплине, что сильно пригодилось на флоте. Считается, что веру в Бога Горацио тоже перенял, хотя очень своеобразную. Противоречив был, как и его отец.
Эдмунд Нельсон и добродетелен, и суров, но решительность и уверенность в себе в число его сильных качеств не входили. Пока была жива его жена Кэтрин, держался неплохо, потом – начал рефлексировать. Преподобный сомневался во всем. В способности убедить паству. В возможности обеспечить достойную жизнь своим детям. Он даже не женился второй раз. Тоже сомневался, наверное. Хотя… К Кэтрин он действительно был очень привязан.
Нельсоны не могли похвастаться ни знатностью, ни богатством. У Кэтрин (в девичестве – Саклинг), по крайней мере, имелись и знатные, и богатые родственники. Она – внучатая племянница едва ли не самого влиятельного британского политика первой трети XVIII века Роберта Уолпола, первого министра короля Георга II. «Премьером» Уолпол себя не называл.
Уйдя в отставку, Уолпол поселился в Норфолке, совсем неподалеку от Бёрнем-Торпа, где жили Нельсоны. Поместье Хоутон-холл не просто роскошное. Здесь Роберт Уолпол разместил свою коллекцию картин, которую современники назвали «выдающейся». Она такой и была. Однако беспутный внук великого государственного деятеля продал бо́льшую часть картин. А одним из покупателей стала российская императрица Екатерина II.
Впрочем, в Хоутон-холл Нельсонов никогда не приглашали. Родом не вышли. А Саклинги там бывали. Хотя вообще-то и они совсем не из высшего общества. Правильно сказать – крепкая буржуазия. Не богачи, но твердо стоят на ногах. Эдмунд Нельсон считался не лучшей кандидатурой для Кэтрин, однако ее отец хоть и не бедный, но – тоже священник.
Возможно, это обстоятельство и стало определяющим. А Саклинги роль в жизни Горацио Нельсона еще сыграют, причем очень значительную. Впрочем, и без Уолполов не обойдется. Пора заканчивать с генеалогией.
Кэтрин Саклинг и Эдмунд Нельсон сочетались браком в 1749 году. Приход в Бёрнем-Торпе Эдмунд получил в 1755-м. К тому времени у них родилось уже трое детей, но из них двое – умерли в младенчестве. Умер и первый Горацио. Шестого ребенка опять назвали Горацио. По настоянию Кэтрин Саклинг-Нельсон.
…В 1804 году, незадолго до смерти, Нельсон скажет: «Когда я думаю о днях прошедших, то вспоминаю о матери. Она всегда в моем сердце». А ведь он был мальчишкой, когда Кэтрин Саклинг-Нельсон умерла. Но посмотрите на портрет его матери. Горацио очень, очень похож на Кэтрин. Главное – есть сходство и в характерах. Кэтрин, в отличие от своего мужа, женщина твердая и решительная. При таком-то количестве детей – с принципами. Терпеть не могла все французское! Нельсон впоследствии любил пошутить на эту тему.
Он признавал, что со смертью матери жизнь его семьи сильно изменилась. Кэтрин умерла в конце 1767 года.
Восемь детей, младшая из сестер Нельсона – грудной ребенок. Эдмунд впал было в депрессию, но, к счастью, довольно быстро из нее вышел. С непосильной для него тяжестью – грузом ответственности.
Давайте я скажу сразу. «Тяжелым» детство Нельсона не было. Ни до смерти матери, ни после нее. Не голодали, в обносках не ходили, заботились друг о друге. До конца жизни Нельсон будет очень привязан к своим братьям и сестрам. Он хороший родственник.
Образование? В октябре 1799 года Нельсон, по просьбе одного из своих первых биографов Джона Макартура, напишет «Очерк моей жизни». Совсем небольшое произведение, да и главные его подвиги были еще впереди. Про образование – ровно одна строка: «Посещал среднюю школу в Норидже, затем переехал в Норт-Уолшем». Заметим, что в прилежных учениках Горацио не числился и толкового образования национальный герой Англии так и не получил. Что с того?
Это ему никогда не мешало. Удивительная, на мой взгляд, вещь. На флоте Его Величества хорошо образованные офицеры не то что не правило, а крайне редкое исключение. Изречениями на латыни в кают-компаниях не балуются. Да и какое там у них могло быть образование? Большинство начинало службу даже не подростками, мальчиками.
Тема интересная, обстоятельный разговор – впереди. Пока лишь скажу, что адмирал Коллингвуд, например, писал на прекрасном, безупречно грамотном английском, а Нельсон – с ошибками. Однако Коллингвуда знают лишь историки, а Нельсона – все. И кто будет обращать внимание на ошибки, если, например, письма Нельсона до сих пор читаются с большим интересом. У него были и дар, и воображение. Зачем ему латынь? Неплохо образованный Веллингтон ее тоже терпеть не мог.
Пора поговорить про «слабое здоровье». К версии про «плохую генетику» серьезно относиться не стоит. Да, мать Горацио часто болела и умерла совсем не старой, в сорок с