Читать интересную книгу Элементали - Ана Адари

– Нас, Батлеров, и так слишком много. Оставь Теру в покое.

Но ведь положено женщине выйти замуж! Ее удел – рожать детей и вести домашнее хозяйство! А Тера… Странная она какая-то. В день, когда она родилась, вдруг повалил снег, чего в этих широтах не бывало вот уже лет двести! Или даже больше. Во всяком случае, старожилы такого снегопада не помнили. Снег был густой и липкий, и валил он с неделю! А потом был невиданный урожай. Земля цвела так, будто завтра должен был наступить конец света, и она торопилась отдать себя людям всю, без остатка! Фермеры еще по весне не знали, куда будут девать свой товар, когда урожай созреет, цветочники давали огромные скидки, торговые сети всерьез опасались разориться. В тот год фруктовые деревья все, как одно, оделись в белоснежную кисею, и свадьба эта была такой пышной, будто земля отдавала все свои соки, а солнце самолично венчало брачующихся, держа над их кронами сияющую золотую корону. Ох, что это был за год!

Тера как-то незаметно подросла. Удивительная вещь, но она почти не болела. Или совсем не болела? Мэтью не помнил, чтобы у младшей дочери хоть раз поднялась температура, или Тера слегла бы на неделю с гриппом. Впрочем, детей в семье так много, что они с женой этого, быть может, просто не помнят? Тера везде, где она нужна, и все у нее получается. Учителя не раз говорили Мэтью, что девочка очень цепкая, хотя и без фантазии. Но когда дело касается цифр, или законов, тут уж Тера на высоте. У младшей из Батлеров феноменальная память, а, главное, убедительная, грамотная речь. В общем, Тера Батлер – девушка серьезная и рассудительная, а что касается парней… Слава богу, романы ее не интересуют. Совсем.

Почему, слава богу? Да потому, что с такой внешностью запросто можно остаться с разбитым сердцем. Парни опасаются таких серьезных девушек, отчаянно некрасивых и не по-женски умных. Если только какой-нибудь гений, такой же умник…

Но видимо, в планы Теры это не входило. Она старательно училась и радовала своими успехами учителей. Мэтью в первую очередь делал ставку на сыновей, но способной к учебе оказалась именно Тера. Ей легко удалось поступить в один из лучших в стране колледжей и с блеском его окончить, после чего Мэтью ничего другого не оставалось, как взять кредит на образование именно для своей младшей дочери. Остальные Батлеры добровольно и без лишних уговоров уступили. И сделали это очень охотно, хотя Мэтью не видел, чтобы Тера их упрашивала. У нее был странный взгляд, всезнающий, можно даже сказать тяжелый, гипнотизирующий, порою Тере даже не надо было тратить слов, чтобы добиться своего. Просто посмотреть. И она получала все, что хотела.

Шли годы. Мнение Мэтью о младшей дочери менялось по мере того, как она взрослела. Тера всегда знала, чего она хочет. Она без колебаний, интуитивно отметала все лишнее, видя перед собой одну только цель. Но кто знает, что это была за цель? Похоже, и сама Тера этого пока не знала. Она просто не разменивалась на мелочи. Молодежные вечеринки, походы в кино, долгие разговоры с подружками по телефону, – все это ее не интересовало. Да и подружек у Теры не было, равно как и парней. Она была сама по себе, надежная, как скала, неулыбчивая, всезнающая, и рядом со своими ровесницами кажущаяся даже не старшей их сестрой, а, скорее матерью.

У Мэтью иногда возникало чувство, будто все, что происходит с Терой, предопределено заранее. Уж больно легко и уверенно она шла по жизни и была в семье Батлеров словно чужой. Ни на кого из них не похожая, очень уж умная и какая-то значительная. Ей суждено покорить большие вершины, а не жить интересами маленького рекламного агентства, хотя какое-то время Мэтью надеялся, что растит себе помощницу.

Что ж, большой человек должен выйти на заданную орбиту, а орбита эта гораздо выше, чем провинциальный городок, в котором живет семья Батлеров и едва сводит концы с концами их маленький бизнес. Взялась бы за него Тера, дела наверняка наладились бы. Но она не собирается возвращаться в родной город после того, как получит университетский диплом. В конце концов, на младшую дочь Мэтью махнул рукой. Ну не хочет она замуж, не собирается рожать детей, не интересуют ее маленькие женские радости. И рекламный бизнес не интересует. Взгляд у Теры такой, будто она смотрит мимо тебя. Не куда-нибудь, а в будущее. Интересно, что она там видит?

Дочь уехала в столицу, и с тех пор виделась Тера со своей семьей редко. Хотя деньгами всегда помогала. И дела у Мэтью действительно наладились благодаря ней. Девушка выучилась на юриста и как-то очень уж быстро нашла работу. Причем, работу высокооплачиваемую, в солидной юридической компании. Но и там Тера Батлер надолго не задержалась. Ее приглядел перспективный темнокожий сенатор и сделал своей помощницей. Вскоре уже Тера отвечала за его избирательную компанию. Писала сенатору речи, согласовывала график его встреч, заботилась об имидже. Нет, ничего личного. Мужчины Теру по-прежнему не интересовали, а она их. Ничего, кроме работы. Но зато работу эту Тера делала с блеском. Сенатор, не раз, ласково приобнимая ее за плечи, называл «душкой» и незаменимой. Хотя «душка», – это явно было не про Теру.

Она и сама удивлялась тому, как легко складывается ее политическая карьера. Когда была способна чему-то удивляться. Времени у нее катастрофически не хватало, график у сенатора был напряженным, а планы грандиозные. Когда поутру Тера наспех и без особого удовольствия причесывала свои густые непослушные волосы, похожие на мотки колючей проволоки, в зеркале отражалось широкое, некрасивое лицо, цвета эбенового дерева. Черные лоснящиеся щеки, тяжелый подбородок, мясистые губы. Но Тера не чувствовала при этом недовольства, хотя любая другая женщина легко пришла бы в отчаяние. Тере же нравилось ее лицо. Она даже что-то припоминала… Какие-то видения проносились в затуманенном дыханием стекле, пока Тера причесывалась, и они не имели ничего общего с этой, земной жизнью.

Слишком уж много Тере предстояло сделать, и она это чувствовала. Как чувствовала почти физически растущее напряжение во всем мире. Это началось в тот день, когда в южном штате вопреки всем законам природы повалил густой снег. Тера не могла этого помнить, ведь ее только что извлекли из материнского чрева при помощи кесарева сечения, но странным образом помнила. С этого момента что-то пошло не так. И это был знак. Существующий порядок вещей оказался нарушен: на юге, там, где росли пальмы и триста шестьдесят дней в году светило солнце, поднялась метель. И начался хаос. Это и был знак хаоса: невиданный доселе снегопад, и Тера это почувствовала. Ей надо было дождаться второго знака, чтобы окончательно в этом утвердиться.

И второй знак был ей дан…

Ближний Восток

Огромные колеса внедорожника утюжили барханы, поднимая маленькую песчаную бурю. Вкупе с дикой жарой это было похоже на конец света. Непривычный человек давно бы уже заблудился и умер от жажды, но для Биляла пустыня была родным домом. Она напоминала ему море, которое у Биляла почему-то ассоциировалось с родиной. С той стихией, которая нянчила его в своей колыбели, и из которой он появился на свет. Именно из воды, хотя настоящая родина Биляла на добрую половину состояла из песчаных барханов и мертвого камня.

Первый раз в пустыню совсем еще крохотного Биляла вывез отец. Шейх Абдулла всех своих сыновей с малолетства приучал к соколиной охоте, посвящая во все ее тонкости. Ведь соколиная охота была на Ближнем Востоке излюбленным развлечением шейхов, да и просто богатых людей. А последнее время на нее, словно на крючок, ловили туристов, охочих до всяких ярких, необычных зрелищ. Понятно, что главные деньги – это жидкое золото, которое добывают из нефтяных скважин, но и туризм доходы приносит немалые.

С туристами Билял на соколиную охоту не ездил никогда, даже если это были очень важные гости. Средний сын шейха Абдуллы вообще отличался строптивостью и какой-то дикой, необузданной независимостью. У Биляла были необычные глаза, вроде бы темные, как и у всех арабов, но если долго в них смотреть, возникало ощущение, будто они синие, как море. А скорее, чернильно-синие, словно океанские впадины, и также затягивают в бездонный водоворот. Кстати, имя Билял переводилось с арабского как «влага». И не считалось у шейхов популярным. Обычно они называли сыновей в честь пророков или героев. И вдруг: Билял.

В тот день, когда он родился, в знойной пустыне пошел проливной дождь. Это было так необычно, что мать Биляла, шейха Моза, настояла на своем. Сыну тоже надо дать необычное имя. Это будет для него знаком, и пусть, о Аллах, это будет знак удачи! Шейх Абдулла охотно потакал капризам своей любимой красавицы-жены. Билял так Билял. Все равно ему не быть правителем.

Наследным принцем считался старший сын, о чем официально и было объявлено, поэтому Билял, зная, что не имеет шансов на престол, позволял себе выходки, которые его отец откровенно не одобрял. К примеру, целыми днями пропадал в пустыне, в той ее части, которая считалась особенно опасной. Ее облюбовали для своих вылазок террористы, да еще бедуины промышляли в поисках заложников. Охота шла в основном на иностранных туристов, проявивших беспечность. Иногда Билял вплоть до самого возвращения домой не давал о себе знать, ведь в некоторых местах, которые он выбирал для своих многодневных прогулок, отсутствовала сеть. Постоянно натыкаясь на молчаливое неодобрение отца, принц Билял больше времени уделял спорту, чем наукам, презирал дипломатию и ненавидел заискивать перед богатыми соседями. В нем чувствовалась сила, а на Востоке, как известно, постоянно плетут интриги и строят заговоры.