Читать интересную книгу Совок – 3 (СИ) - Агарев Вадим

Чем черт не шутит, он хоть и алкаш, но процессуально полноправный свидетель. Пообещав страдальцу в случае успеха бутылку водки, я, вызвонив из ОУР опера Гусарова, попросил его показать свидетелю Мысенкову все имеющиеся фотоальбомы жуликов. А сам поехал в прокуратуру отбывать поденщину у старшего следователя Вдовина Сергея Геннадиевича. Часа два с половиной, проклиная и самого следака Вдовина, и отдавшего ему меня в рабство Данилина, я допрашивал свидетелей. Тех, которых сам Вдовин допрашивать пренебрегал. За полным отсутствием в этом смысла. Он просто наполнял дело бумагой. По принципу: «Больше бумажек – чище следовательская задница». Чтобы, когда случится заслушивание по резонансному делу, то при отсутствии реального результата, можно было бы предъявить гору бумажных доказательств своей активной работы. Гад этот Вдовин. То повестки заставляет разносить, как дружинника, то посадил вот почти на три часа зря бумагу переводить.

По возвращении в РОВД, я заглянул к Зуевой и честно доложившись, что вернулся из прокуратуры, пошел к себе расследовать свежеотписанные дела.

Сидящая за столом Иноземцева грызла яблоко и печатала на машинке.

– Приятного аппетита! Как себя чувствуешь? – поинтересовался я у будущей матери, со всей уверенностью, что беременным надо задавать именно этот вопрос.

– Все хорошо, быстрей бы в декрет. На год. Или на два! И, если бы еще без родов! – мечтательно закатила глаза к потолку Юлия.

Бесцеремонно нарушив ее мечтательность, в кабинет по-хозяйски, на правах особы, приближенной к руководству, вошла Тонечка.

– Корнеев, давай быстро к Данилину! – как-то неопределенно и слишком уж панибратски объявила она.

А ведь Тонечка раньше и даже совсем еще недавно такой нахалкой не была. Хотя… Мы запросто могли с ней и на брудершафт употребить, ведь я с той свадьбы, оказывается, много чего не помню…

Я перестал копаться в процессуальной макулатуре и, осмотрев критическим взглядом недурственную фигурку дерзкой девицы, с удовольствием потянулся и откинулся назад.

– Юль, – обратился я через стол, – Ты как считаешь, имеет мне смысл до Первомая на Тонечке законным браком жениться? Или стоит еще год-другой повременить?

Сидящая напротив Юлия зависла, не завершив жевательного цикла ровно посредине. Так и не закрыв рта, она сначала как-то неуверенно посмотрела на Тонечку, а потом перевела взгляд на меня и окончательно замерзла.

– Вот и я не знаю, – вздохнул я, так и не дождавшись ответа от опытной замужней дамы на свой матримониальный вопрос.

После чего поднялся из-за стола, снял со спинки стула пиджак и, обогнув стройный соляной столб с таким красивым женским именем Антонина, пошел к ожидающему меня руководству.

В приемной Данилина я увидел капитальную во всех отношениях женщину. Валентину Викторовну. И выходящего мне навстречу из своего кабинета начальника всея СО Октябрьского РОВД.

– Я срочно в область! – известил меня хмурый майор, – Вечером, после оперативки поговорим! – я уважительно посторонился с его пути, потом развернулся и пошел из присутственного места в направлении столовой. Обед закончился, но есть хотелось опять. Это Тонечка, наверное, виновата, перебила мне весь метаболизм своими попрёками относительно Клавдии. Или, просто, расту еще. Впрочем, ничего предосудительного в своем повторном посещении столовой я не видел.

Коллега Николай Жданов

Когда я запивал курник киселем, ко мне подошел тоже припоздавший Олег Дубовицкий.

– Серега, ты помнишь Жданова, следователя из Ленинского, он еще по твоему разбою выезжал и тебя опрашивал?

– Помню, а что? – подобрался я и даже поморщился от нерадостных воспоминаний о гопниках, боли в голове и боках. И о прессовавших меня упырях. О партийце Копылове, и о начальнике Ленинского РОВД Герасине.

– Он встретиться с тобой хочет, какой-то разговор у него к тебе.

– Что за разговор, ты в курсе? – поинтересовался я.

Я перебирал в голове возможные варианты, припоминая коренастого парня, угощавшего меня чаем в своем кабинете.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Не знаю, он не сказал, а я не допытывался. Мы с ним вместе в универе учились, только я сюда распределился, а он в Ленинский. Он сейчас в Краснодарский край переводится, на днях отбывает.

– Да не вопрос, я завтра весь день на месте буду, пусть подъезжает – назавтра я действительно планировал приводить дела в порядок и назначать с помощью Зуевой несколько сложных экспертиз в ЭКО области.

– Лучше вам встретиться у тебя дома, он так сказал. Коля парень порядочный, ты это имей в виду, – Олег протянул мне какой-то листок, – Тут его телефон, он сегодня будет весь день на работе, дела сдает.

Поднявшись в кабинет, я набрал Жданова. Тот ответил сразу и подтвердил свое желание встретиться. Я продиктовал ему адрес и мы договорились о встрече после работы.

Мы сидели у меня на кухне и пили водку, принесенную Ждановым. Вместе с бутылкой он достал из портфеля квадратную плоскую коробку.

– Я в прошлом месяце в двушку должен был заселиться, ремонт уже сделал, – поведал Жданов. – Мне уже три года, как квартира положена, а я с беременной женой и ребенком до сих пор в общаге живу. В жилбыткомиссии сначала с обещанной комнатой, как молодого специалиста кинули, потом еще три года за нос водили.

Я разлил водку и мы опять выпили. Коллега Николай вытащил из кармана пачку сигарет и я почему-то не стал его окорачивать. Только поднялся и открыл форточку.

– Я когда понял, что жилья мне не светит, сам этот вопрос решать начал. Переговорил с нашими участковыми, они дали несколько наколок на притоны по своим участкам.

Коля дымил, а я не понимал, зачем ему притоны. Парень, он вроде видный и, если уж решил загулять от жены, то вполне мог рассчитывать на общество приличных женщин. Эти свои соображения я ему и озвучил, в очередной раз наполнив рюмки.

Жданов недоуменно уставился на меня. Потом что-то поняв или вспомнив, начал объяснять.

– Забыл, что ты недавно служишь. Ты вникай, авось пригодится. Все жилье делится на исполкомовское и ведомственное. У каждого предприятия есть свой жилой фонд для опять-же своих работников. И в каждом жилфонде обязательно проживают уроды, превратившие свои квартиры в шалманы. Коммуналку они годами не платят. И все они, в основном, ранее судимые и не по одному разу. Алкаши, наркоманы, тубики. Для соседей это жуткая беда. То пожар, то наводнение, постоянно шум и скандалы. Соседи стонут и пишут жалобы. Участковые ставят эти квартиры на учет и профилактируют, как могут. По нашим законам реально с ними ничего сделать нельзя, хоть и есть в УК статья. Но, если на притоносодержателе вдумчиво сосредоточиться тогда он уйдет на зону. И после этого, по ходатайству начальника РОВД к держателю жилищного фонда, можно забрать эту квартиру. Есть такие негласные договоренности. Главное, чтобы срок лишения свободы был более шести месяцев, чтобы можно было по закону выписать гада.

Я начал не только улавливать смысл, но и вспоминать, что да, так оно и было в эти времена махрового социализма. Хоть и пришел я в МВД в прошлой жизни немного позже, но застал все эти способы и методы. Однако, при чем тут я, мне так и не было понятно. Но перебивать собеседника я не торопился.

– Полгода назад у меня получилось упаковать притонщика. Все по-честному и все по закону. Он «планом» и маковой соломкой торговал. Сам его со своими операми задержал и все первичные следственные действия провел как положено. Барыга на четыре года ушел. С замом по быту швейной фабрики я тоже все согласовал, неси, говорит, письмо от своего начальства, получай ордер и заселяйся. Герасин вроде бы согласился, но две недели протянул с ходатайством. А потом я узнал, что его подруга из паспортного отделения в мою квартиру заселилась. И ходатайство на нее было подписано. Короче, кинул меня Герасин. Сука! Ну да ладно…

Николай поиграл желваками.

– Я теперь этого борова видеть не могу, не то, что работать с ним. К теще на Кубань уеду. Меня там старшим следаком в ГРОВД взяли.