Читать интересную книгу Эолли или легкое путешествие по реке - Михаил Пак

Отныне мне следовало соблюдать чистоту. Каждый день я мыл полы и пылесосил. Ходил по квартире в голубом халате, как доктор, нахлобучив на голову колпак.

В первую очередь я смастерил, так называемый, биологический блок, — с поршнями, цилиндрами, маховиками, стеклянными трубами, проводами. Блок занял полстены в гостиной, от него через дыру в стене шли все провода в спальню, — там, в идеальной чистоте, стояла одна лишь кушетка, на которой я намеревался по частям собирать свое произведение. Спал я в гостиной на диване.

Самой важной задачей было изобрести искусственную кожу. Эластичную, мягкую, крепкую. На вид и на ощупь совершенно не отличимую от настоящей, человеческой. Иначе вся последующая работа потеряла бы всякий смысл.

Каждое утро я уезжал в фирму, весь день работал, возвращался домой, ужинал и сразу принимался за дело. Засиживался до поздней ночи, а зачастую — до утра. Само собой разумеется, — выходные дни я работал дома безвылазно. При такой сверхзанятости не могло быть и речи, чтобы встречаться еще с девушками.

Как мне ни хотелось захламлять квартиру, но постепенно она стала напоминать лавку старьевщика. Я приносил домой все, что могло бы пригодиться. И с фирмы тащил, и с улицы. Однажды нашел во дворе у мусорного бака старую муфельную печь, которой пользуются скульпторы для обжига керамических изделий малых форм. Печь оказалась исправной, я заменил на ней лишь электрический шнур с вилкой. В печи я выдерживал в необходимой температуре химические растворы.

Итак, я целиком погрузился в работу, у меня почти не оставалось свободного времени. В студенческие годы я ни с кем близко не сошелся. Стало быть, и я не был никому нужен. Только встречался я изредка с другом детства Гришей Сомовым. Гриша был пилотом гражданской авиации, летал на внешних линиях — Париж, Брюссель, Хельсинки. Я ему заказывал кое-что для работы, и он привозил.

* * *

Позвонила Таня, девушка, с которой я познакомился однажды на концерте симфонической музыки. Она напомнила, что с последней встречи мы целый год не виделись.

— Я уезжаю, — сообщила она.

— Куда? — спросил я.

— К мужу.

— Гм… Ты, что, замуж вышла?

— Конечно. Целый год ты не удосужился даже позвонить…

— Надо же… Говоришь, год?..

— Почти вечность. Девушка не может ждать вечность…

— Гм…

— Не хочешь что-нибудь сказать мне?

— Что тут скажешь?..

— Напоследок встретиться со мной не желаешь?

— Хотелось бы, конечно…

— Давай, я к тебе завтра приду.

— Гм… Лучше где-нибудь в городе встретимся. Идет?

— Так и знала. Новую пассию завел?

— Вовсе нет. Просто в квартире беспорядок.

— Меня это не пугает.

— Гм… тогда…

— Жди меня к семи вечера!

Ровно в семь Таня пришла.

В модной кожаной куртке, косынке, повязанной на шею. И шерстяной короткой юбке. Ничего лишнего. Повесила на вешалку сумочку, с удивлением оглядела механизмы, занявшие полкомнаты, прошлась туда-сюда, наклонилась, подняла со стола какой-то предмет, поставила на место.

— Ты, что, — поинтересовалась девушка, — атомную бомбу делаешь?

— Бомбу, — кивнул я, улыбаясь.

Таня села на диван, и сказала уже серьезно:

— Рыбалку, по всему, ты забросил, следовательно, нашел занятие. И где трудишься?

— Так, одна научная фирма.

— Работа не надоедает, что и дома зашиваешься?

— Понимаешь, Таня… формулу одну не могу найти.

— Да? И что? Прячется твоя формула?

— Ага. За темным углом. Выглядывает зараза и хихикает, наблюдая, как я мучаюсь.

— Так и вся жизнь пройдет… в поисках…

— И то правда… У меня идея. Пойдем, поужинаем в ресторане.

— Что, вину загладить хочешь?

— Хочу.

Мы встретились с Таней, когда я был безработным и ловил на озере рыбу. Рыбача с утра до вечера, я иногда выкраивал время для того, чтобы сходить на концерт. В Большом зале консерватории имени Чайковского познакомились. Наши места были рядом. Слушали "Времена года" Антонио Вивальди в исполнении камерного оркестра. После концерта мы вышли на улицу, музыка Вивальди переполняла наши души, окружающее казалось нам таким добрым, теплым — улицы, дома, люди… Весь мир был полон любви, и мы шли с Таней, целиком пребывая во власти всеобъемлющего чувства, и нам ничего не оставалось, как отдаться ему… Мы пошли с ней и хорошенько расслабились, или, как это принято говорить сейчас, трахнулись, слишком вульгарное выражение, оно мне не нравилось никогда, в нем присутствовало нечто животное, неотесанное, грубое. Хотя, — занимались любовью тоже как-то по-книжному. Занимались сексом — слишком прямолинейно… В нашей ситуации больше подходило бы выражение — слияние души и тела. Секс на вершине музыки. Пусть так. Правда, я не помню, куда мы с ней пошли, где это происходило… Не на улице же, в самом деле, мы этим занимались.

Ах, вспомнил! Я провожал ее домой, — поехали на метро до станции "Выхино", там сели в маршрутный микроавтобус, ехали еще минут двадцать и прибыли в микрорайон, где она жила. Но там у нас ничего не случилось, хотя родителей Тани в тот вечер дома не было. Что-то нас сильно держало в напряжении. Может быть, возможность неожиданного появления ее предков. Поэтому мы вышли на улицу, поймали такси и поехали ко мне. На моей квартире все и произошло.

До Тани я был знаком с девчонкой по имени Зося, мы с ней общались совсем короткое время — несколько месяцев — и расстались. Верней, она куда-то внезапно исчезла, на мои телефонные звонки не отвечала и сама не звонила. Хотя, если поискать по городским казино, найти ее можно было. Зося в ту пору работала дилером в каком-то казино. Но возобновлять с ней встречи мне уже не хотелось.

Потом была Оксана, умная и начитанная, почитательница Артура Хейли. Но я порвал с ней, как только узнал, что она встречается еще с одним мужчиной.

Таня заночевала у меня.

Она призналась, что сейчас у нее никого нет, следовательно, ни о каком замужестве не могло быть речи. Правда, давний приятель, еще со школьной скамьи, оказывал ей знаки внимания. Но она воспринимала это как дружбу и ничего более.

За год девушка ничуть не изменилась. Тело ее было по-прежнему упругое и нежное. В перерыве горячей борьбы, мы подкреплялись коньяком и чаем. Я сидел, обернув вокруг бедра полотенце, а девушка — накинув на голое тело мою рубашку. Болтали о том, о сем.

— Странно ты себя нынче ведешь, — сказала вдруг, без всякого вступления, Таня.

— Что-то было не так? — спросил я.

— Все так… Только ты… как бы это сказать… Будто изучал каждую клеточку моего тела. Будто впервые видел перед собой женщину… Как новичок, честное слово… Короче, я хочу сказать, — с тобой что- то произошло. Ты не в себе…

— Гм… Ты права. У меня температура. Я болен. А больные всегда ведут себя немного странно.

— Тебе все шутки. А я серьезно. Ты что меня так внимательно изучал?

— Просто давно не виделись. Твое тело будит воображение.

— Да?.. И руки, и каждый палец на ногах рассматривал…

— Хочу купить тебе туфли. Ты какой размер носишь?

— Не надо! Дурная примета. Когда мужчина покупает женщине обувь, это означает одно — надевай-ка, родная, туфли-лодочки и уплывай подальше от меня!

— Неужели?! Вот не знал, что есть такая примета!

— Теперь будешь знать.

Утром Таня приготовила омлет, сварила кофе. Мы позавтракали, и она заторопилась в институт. Уходя, с хитрецой заглянула мне в лицо:

— Позвонишь?

— Позвоню.

— Надеюсь, не через год?

— Нет, раньше.

— Поглядим… Пока!

— Пока!

* * *

Таня была права, — прошлой ночью, при слабом свете ночной лампы, я ее пристально разглядывал. Это произошло помимо моей воли. Как ни крути, мой мозг теперь занимало лишь одно — создание куклы женщины. И я впитывал в себя все, что могло бы пригодиться, и что могло бы дело продвинуть вперед. Все верно, я внимательно изучал обнаженное тело девушки, каждый изгиб, каждый холмик. Неудивительно, что мое поведение показалось Тане странным.

К середине декабря моя работа над созданием кожи завершилась. Было сделано несколько образцов. Я подключил биологический блок к компьютеру и задал программу на вывод образцов. Из пяти проб я выбрал одну, которой дал имя — КТН- 22, то есть, "кожа таинственной незнакомки 22 лет".

Теперь стало ясно, что в мою квартиру-лабораторию приводить Таню и кого бы то ни было еще никак нельзя. Мне совсем не хотелось, чтобы о моих планах знала хоть одна живая душа.

Время шло, но я не знал, как сказать Тане. Взять, да выложить, как есть: "Cлушай, я тут секретные опыты провожу, поэтому ты пока ко мне не приходи." Так, что ли? Не годится. Обидеться может. Или сказать, что уезжаю в длительную загранкомандировку? Тоже не выход.

Новый год я встретил с Таней в уютном кафе в нашем районе, куда я иногда заходил ужинать. После часа ночи мы с ней гуляли по пустынным улицам, а затем я поймал такси и отвез девушку домой, проводил ее до подъезда, после чего вернулся домой. Не знаю, поверила ли Таня моей выдумке, что в квартире у меня сейчас полно народу, что дальние родственники с малыми детьми остановились по пути из Ташкента в Украину.