Сказанное, однако, не означает, что тезис исключается из структуры аргументации. Аргументация предполагает наличие цели. А цель аргументации, как и доказательства, привычно связывать с самим существованием тезиса. Приемлемой в этой обстановке выглядит следующая форма правил аргументации:
ПРАВИЛО ТЕЗИСА. Аргументация проводится с целью выработки, уточнения и обоснования тезиса как итога всего хода рассуждения.
Логическое требование самотождественности тезиса вообще не пригодно для случая аргументации, поскольку в корне противоречит его духу. Аргументация может быть представлена как процесс последовательной переформулировки тезиса, превращения смутной догадки, неопределенного предположения в логически четкое суждение. Субъекту, автору, должно быть гарантировано право уточнять и исправлять тезис, подбирать для него все более адекватные языковые выражения.
Теория доказательства требует соблюдения практически единственного правила, регламентирующего демонстрацию, сам текст рассуждений. Правило это обязывает неукоснительно соблюдать законы и предписания логической теории умозаключений, т.е., по (7:) существу, включает в себя всю теорию дедуктивного логического следования.
Может показаться, что арсенал дедуктивных средств вполне достаточен для нужд аргументации. Но такой вывод преждевременен. Реальная практика научных и философских рассуждений широко использует средства, далеко выходящие за пределы дозволенного дедуктивной логикой. Даже в процессе поиска математического доказательства часто и неустранимо используются аналогии, туманные догадки, чрезмерные, но впоследствии оправдывающие себя обобщения (Пойя Д. Математика и правдоподобные рассуждения. М., 1965). Широко известна практика ссылок на прецеденты в рассуждениях дипломатов и юристов, что свидетельствует о детализации в этих сферах аналогии как приема доказательства.
В поисках истины, в процессе мысленного конструирования рассуждений автор аргументации как будто руководствуется словами А. Гейтинга: «Можно очень хорошо понимать, является ли рассуждение правильным, не пользуясь логикой. Достаточно ясного научного сознания» (Гейтинг А. Интуиционизм. М., 1965. С. 14). В ходе интеллектуального анализа субъект пользуется любыми шагами в рассуждениях, которые представляются ему очевидными, допустимыми или обнадеживающими. Угаданное родство признаков, бросающаяся в глаза сопоставимость положений могут показаться рассуждающему субъекту более убедительными, нежели цепочки силлогизмов. Перефразируя А. Черча, можно сказать, что в ходе аргументации используется «логика как теория дедуктивного рассуждения плюс все то, что потребуется…» (Черч А. Математика и логика // Математическая логика и ее применение. М, 1965. С. 209) для достижения поставленных целей.
Сказанное приводит к мысли, что главным правилом, регламентирующим ход рассуждений, должно стать ПРАВИЛО УБЕДИТЕЛЬНОСТИ. Это правило ограничивает круг применяемых в процессе интеллектуального поиска модусов теми, которые дают либо достоверные, либо убедительные для разума выводы и использование которых представляется субъекту плодотворным, допустимым и безопасным. Применение законов дедуктивной логики не подлежит ограничению.
Ослабление требований к логике рассуждений в процессе аргументации может быть зафиксировано в следующем правиле.
ПРАВИЛО КОРРЕКЦИИ. Это правило допускает ревизию цепочки умозаключений с правом исправления, замены или полного отбрасывания недоброкачественного модуса. Отметим, что это правило способствует ориентации субъекта на критический лад, воспитывает в нем здоровый скептицизм и тем самым совершенствует общую культуру мышления. (8:)
Основаниями (аргументами) логических доказательств могут служить аксиомы (общепризнанные, самоочевидные или неанализируемые в данном рассуждении положения), теоремы (ранее доказанные утверждения), факты (суждения, соответствующие непосредственно наблюдаемым и фиксируемым ситуациям и обстоятельствам) и определения.
В теории доказательств применение аргументов регламентируется единственным, но четко сформулированным императивом: АРГУМЕНТЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ИСТИННЫМИ УТВЕРЖДЕНИЯМИ. Это значит, во-первых, что среди аргументов не должно быть явно или скрыто (в виде противоречия) ложных утверждений. Это значит, во-вторых, что в качестве аргументов доказательства нельзя рассматривать положения, истинность которых не установлена должным образом. Этим ставится заслон «кругу в доказательстве», а также гипотезам и допущениям в качестве аргументов.
Для случая аргументации это правило нуждается в коррекции. Действительно, аргументирующий субъект в своем стремлении к истине старается опереться на надежные основания. Но степень надежности определяется самим субъектом. Жизненный опыт, познавательные установки, эрудиция аргументирующего существенно индивидуальны. Уникальность гносеологического вооружения сказывается в выборе основания всех дальнейших рассуждений и умозаключений. Добросовестный автор аргументации может просто не знать какого-то свежего результата. В то же время он может сочувственно отнестись к безусловно ложному положению, принять на веру сомнительный факт. Поэтому в основе своей верное правило обязательной истинности оснований для случая аргументации утрачивает определенность и перестает играть роль регулятива. По существу же, проблема упирается в возможность использования в качестве оснований гипотетически истинных суждений.
Применение гипотез в ходе доказательства влечет известную ошибку «предвосхищение основания». Положение, обоснованное с помощью другого суждения, чья истинность не установлена с достоверностью, не имеет права претендовать на статус теоремы. Здесь – одно из главных отличий доказательства от аргументации. По самой своей сути и в полном соответствии с многовековой практикой научных и философских рассуждений аргументация есть скорее интеллектуальное исследование версий, чем выведение теорем из аксиом. Конечной целью аргументации является построение умопостигаемых цепочек, логически упорядочивающих суждения. Такое понимание аргументации требует отказа от запрещения пользоваться гипотезами в качестве оснований. Логический императив должен быть заменен подходящими правилами. (9:)
Вот они:
ПРАВИЛО ФИКСАЦИИ. Аргументирующий обязан фиксировать основания, которые понадобились ему в данном разветвлении рассуждения.
ПРАВИЛО ОБРАТНОЙ СВЯЗИ. Ложность или противоестественность выведенного в ходе аргументации положения обязывает субъекта критически проанализировать основания с целью отыскания первопричины парадоксального следствия.
ПРАВИЛО ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОЙ ВЕРИФИКАЦИИ. Положения, используемые в роли оснований, планомерно перепроверяются в ходе аргументации, что сопровождается рекламациями (правило обратной связи) и отбраковкой не оправдавших доверие аргументов.
Реальное, научное, даже математическое рассуждение неизбежно содержит, хотя бы для связки, кроме терминов, привычные слова родного языка. Это вынуждает автора аргументации пользоваться необходимым языковым материалом, хотя нередко «слова обращают свою силу против разума» (Ф. Бэкон). И тогда «громкие и торжественные диспуты ученых… превращаются в споры относительно слов и имен» (Ф. Бэкон), а язык «становится опасным источником ошибок и обманов» (А. Эйнштейн). История науки и философии знает множество примеров использования многозначности слов и выражений.
Применение лексики в ходе аргументации регламентируется логическими теориями понятий и определений. Знание этих теорий решительно повышает культуру аргументации. Однако несовпадение класса терминов аргументации с ее лексикой достаточно для того, чтобы позаботиться об увеличении числа регулятивов. Нововведения должны обеспечить дееспособность, надежность лексики, используемой в ходе интеллектуального анализа.
ПРАВИЛО ОДНОЗНАЧНОСТИ. Запрещает или хотя бы ограничивает использование полисемичных конструкций, выражений с неопределенной семантикой.
ПРАВИЛО ИНТЕРПРЕТИРУЕМОСТИ. Каждое из используемых в аргументации слов должно быть при необходимости эксплицировано с помощью других слов и терминов или проиллюстрировано на ясном примере.
Ревизия правил логической теории доказательства уже принесла результаты: некоторые из правил отброшены, другие отредактированы, введены новые. Но в наибольшей степени новизна кодекса аргументации заметна при анализе императивов относительно личностных компонент, полностью отсутствующих в теории доказательств. (10:)
Индивидуальность субъекта аргументации – фактор неизбежный, но не всегда желательный. Неумеренное подчеркивание субъективности оценок, мнений, способов достижения истины представляет опасность для теории аргументации, способствует превращению самой аргументации в акт шаманства. Эта опасность обязывает сформулировать специальный принцип, координирующий усилия автора аргументации.