— Но я же принц, — говорит Матиор, и выражение его лица становится по-детски упрямым. — Почему я не могу говорить с ней так, как будто мы равны?
— Потому что ты варвар, — шипит Тамира. Она приподнимает свои пышные юбки, будто пытаясь заслонить меня от его взора. Уголки моих губ непроизвольно дергаются от сдерживаемого веселья, когда в ответ на действия Тамиры, Матиор косится на неё в недоумении. — Да твои люди просто племя странных, неотесанных, примитивных кочевников, недостойные даже целовать пыль у ног принцессы.
— Леди Тамира, — снова начинаю я, готовая осадить её за грубость.
Но прежде, чем я успеваю что-либо сказать, Матиор сам отвечает ей:
— Это твои люди странные, — говорит Матиор. — Мы — воины. — Он гордо выпрямляется во весь свой невеликий рост. — И к концу этого дня ты будешь стоять передо мной на коленях.
Фрейлина возмущенно вскрикивает, но прежде чем я успеваю вмешаться, двери в мои личные покои распахиваются настежь. В комнату врывается лорд Балун, близкий друг и советник моего отца, в сопровождении королевской стражи. Я тут же вскакиваю на ноги, забыв о том, что должна вести себя как леди и сохранять спокойствие. Одежда Балуна вся в крови, а в глазах плещется безумие. Он бешено озирается вокруг и, увидев Матиора, указывает на него кинжалом.
— Вот он. Хватайте маленького дикаря!
Я подозревала, что что-то подобное может случиться, и именно поэтому пленник-варвар весь этот день провёл в моих покоях вместе с моими дамами. Я спокойно подхожу к Матиору, стараясь вести себя как можно более непринужденно и естественно, и холодно смотрю на лорда Балуна.
— Что вы здесь делаете? Кто позволил вам войти в мои покои?
— Прошу простить меня, принцесса, — говорит он мне, тяжело дыша, а я тем временем встаю перед мальчиком-циклопом и пытаюсь спрятать его за своими юбками. Матиор крепко сжимает ткань платья, я чувствую, как дрожь сотрясает его маленькое тело. За всё время, проведенное юным варваром в Ишреме, он ни разу не выказал страха. Его реакция напоминает мне о том, что он все еще очень юн, совсем ребенок, на девять лет младше меня. Я старше на целую жизнь.
Лицо Балуна приобретает неестественную бледность, а руки сжимаются в кулаки.
— Мы проиграли, принцесса. Армии циклопов удалось прорваться сквозь нашу оборону, Алистер безжалостно убил вашего отца и его охрану. Они приближаются к замку, — его голос срывается от едва сдерживаемых эмоций. — Его убили как бешеную собаку! Как будто он ничтожная тварь, пыль под их ногами! — ноздри его раздуваются от гнева, и из взгляда пропадает всё человеческое, лицо приобретает хищные черты. — Отдайте мне мальчишку. Мы сможем отомстить за вашего отца и заставить Алистера заплатить за его смерть, но действовать нужно быстро.
А я стою словно громом пораженная. Его слова ранят хуже арбалетных стрел. Отец мертв. Замок захвачен. Воины-циклопы победили. Королевство падет под гнетом варвара-узурпатора.
Мне нужно быть сильной и решительной. Я должна быть королевой, в которой они нуждаются.
— Мой отец мертв? — шепчу я дрожащим голосом.
Я почувствовала, как Матиор прикоснулся к моей руке и слегка сжал мою ладонь словно в утешение.
Балун кивает, на его лице отражаются неподдельное горе и ярость. За его спиной верная гвардия, неустанно защищающая королевскую семью. Сейчас в глазах воинов отражается боль, боль потери, боль от величайшего провала терзает их сильнее самой страшной боевой раны. Они не лгут мне. У всех этих людей в глазах стоят слезы. Их король мертв, и они подвели его.
— Отдайте мне мальчика, — снова говорит Балун. — Мы сможем отомстить за вашего отца. Мы перережем ему горло и сбросим его тело с крепостной стены. Мы покажем Алистеру, что не сломлены…
— Нет.
Лорд Балун откровенно поражен моим отказом. Он темнеет лицом и грозно надвигается на меня. Пылающий гневом лорд оказывается ко мне слишком близко, с каждым его шагом мое напускное спокойствие тает. Мои дамы не более чем компаньонки, и потому в страхе отступают. Но я стою на своем и прячу Матиора за спиной.
— Отдайте мальчишку, — повторяет он. — Это не женское дело. Война удел мужчин. Вы ничего о ней не знаете. Вы не видели, как убивали вашего отца…
— Мой отец мертв, — твердо говорю я, мой голос звучит спокойно и четко, но душа кричит от боли. — И в ответ вы собираетесь убить маленького мальчика, которого вообще не следовало похищать? Мы — царство света и знаний. Подобный поступок показывает трусость, мы выше этого.
Голос мой звучит сильно и уверенно, хоть колени и дрожат от страха.
— Убейте его или сами будете преданы мечу, принцесса. Неужели вы думаете, что циклопы сжалятся над вами? Над дочерью врага? Да они убьют вас, не раздумывая, — рычит лорд мне в лицо. Он так близко, что я чувствую капельки его слюны на лице.
Матиор пытается выйти из-за моей спины, но я толкаю его обратно за свои пышные юбки и отступаю поближе к резному креслу, тем самым пресекая любые его попытки совершить какую-нибудь глупость, например, попытаться меня спасти.
— Не стойте у меня на пути…
— Мой отец мертв. Значит я теперь королева. А вы — моя королевская гвардия, — я окидываю лорда Балуна и его людей властным взглядом. — Вы смеете идти против моей воли? Матиор — наш почетный гость. Таковым и останется. Пока жива, я не позволю прикоснуться к нему.
— В таком случае вы проживете всего час, — рычит Балун. Он поворачивается к королевской гвардии.
Солдаты смотрят на него, затем на меня и опускаются на одно колено, склонив головы в жесте повиновения. Верные, отважные люди. Их преданность придает мне сил, и я гордо расправляю плечи. Я знаю, что права. Убивать пленников не наш метод, особенно маленького мальчика, который не сделал ничего плохого, кроме того, что родился сыном вражеского короля.
Лорд Балун поворачивается ко мне спиной и стремительно выходит из покоев.
Я быстро моргаю. Все происходит так стремительно. Я делаю глубокий, напряженный вдох. Звуки битвы становятся громче. Матиор сжимает мою руку, придавая мне сил, и я вспоминаю, кто я такая. Ишрем во все времена слыл прекрасным местом, царством знаний, красоты и культуры. Мы не убийцы. Даже если в этой битве мы проиграем.
И пусть мне будет суждено быть королевой всего десять минут, все эти десять минут я буду настоящей королевой для своего народа.
Я оборачиваюсь и окидываю взглядом стулья, хаотично разбросанные по комнате.
— Козира, поставь свой стул рядом с моим, — говорю я, указывая на самое большое после моего резное сиденье. — Матиор будет сидеть рядом со мной как настоящий гость. — Мои фрейлины начинают суетиться, а я снова сажусь на свой стул (теперь мой трон) и старательно игнорирую свое бешено колотящееся сердце. Я тяжело сглатываю и поднимаю голову, чтобы обратиться к страже, ожидающей моих приказов. — Если замок захвачен, а мой отец мертв, то я больше не желаю проливать кровь в этот день. Идите и отдайте приказ сложить оружие. Не все люди моего отца должны умирать во имя Ишрема. — Я разглаживаю свои юбки и окидываю воинов царственным взглядом как настоящая королева. — Мы останемся здесь, чтобы поприветствовать Алистера Завоевателя.
Молюсь лишь об одном: оставаться такой же спокойной, когда Алистер приставит меч к моему горлу, что несомненно произойдет.
Матиор кладет свою руку поверх моей. Его темная кожа так отличается от моей, молочно-бледной, а его рука кажется совсем детской в сравнении с моей.
— Я этого не забуду, Халла.
Я крепко сжимаю его руку и жду, когда наступит мой конец.
Глава 2
МАТИОР
Шестнадцать лет спустя
Я смотрю на погребальный костер моего отца. Жаркое пламя вздымается прямо к небу. По ночной тишине плывут звуки обрядовых песен. Народ обращается к небу и звездам, воспевая деяния великого короля Алистера. Они рассказывают о бесчисленных кровавых битвах, что выиграл отец. О том, как он превратил племя циклопов в грозное царство, которого стоит бояться. О его завоевании Ишрема и соседней Алассии, жители которой сложили оружие, стоило только просочиться слуху о том, что король варваров обратил свой взор в сторону их королевства. Снова и снова звучат песни о многочисленных подвигах Алистера. Пусть некоторые и не совсем правдивые, но все, несомненно, выдающиеся и прославляющие его имя.