У всех на устах вопрос: а родители не против? Не каждый врач правильно понимал их отношение к происходящему, тогда я объяснял, что газету с проектом положила на мой стол мама. А вот папа стоит за дверью, прикрывает тылы: вдруг врач не поверит, что они сами сплавляют сына на съедение крокодилам и злобным соплеменникам. В Средней Азии мои родители занимались экологическим туризмом, ходили по горам Памира и Тянь-Шаня. А в тринадцать лет мне разрешили самостоятельно пойти с группой в горы Киргизии на десять дней. Но об этом рассказывать не приходится, бумажки нужные к обеду собраны. Собираю рюкзак.
Ни друзья, ни моя девушка не верят в успех предприятия. Только родители воодушевлены и полны оптимизма. Даже странно: чего они так радуются моему отъезду?
На поезд до Москвы билетов нет, на самолет — нет, на автобус — НЕТ!
Такой осады никак не ожидал. Автобус, последний вариант, считался абсолютно надежным. Увы, конец лета, все спешат в столицу. Водитель автобуса немногим старше меня, и это помогает установить контакт. Меня берут с перспективой, что кто-нибудь выйдет до Москвы, и я сяду на его место. В глазах, «правильных» пассажиров с билетами внятно читается либо сочувствие (до чего же бедными стали наши студенты!), либо осуждение (совсем обнаглел парень: уже и здесь зайцем норовит проехать!)
Долго на ступеньках автобуса не сидел. Преодолев определенные комплексы и дождавшись, пока выключат свет в салоне, вытягиваюсь в проходе во всю свою длину: завтра с утра беседа с продюсером и надо отдохнуть. Только бы не наступил кто ненароком.
К путешествиям в спартанских условиях мне не привыкать. В 1992-м в Таджикистане, где мы тогда жили, началась война. Даже во двор выходить было опасно. А когда однажды в час ночи пешком вернулся домой из школы в центре города, — транспорт не работал, — родители решили отправить меня от греха подальше к бабушке во Фролово, в Волгоградскую область. Билет на поезд с огромным трудом достали, но хлопоты оказались напрасными — на моей полке сидели трое. Забрался на багажную полку и около трех суток старался без нужды не спускаться.
…Ночь. Под Рязанью кто-то выходит, сидячее место освобождается, хотя мне и мое «лежачее» успело понравиться. Даже поспал, хотя дует понизу изрядно. Усевшись в кресло, пытаюсь честно ответить сам себе на вопрос: зачем все-таки еду в Москву?
Как ни банально, не из-за денег. Во-первых, слишком заоблачна эта цифра. Во-вторых, не очень представляю, как вообще можно выиграть такую большую сумму денег. После фильтрации вариантов в сонных мозгах остается лишь светлое, доброе и пушистое. Хочется испытать себя, не взрывая селитру во дворе и не бегая по льдинам в двадцатиградусный мороз по Волге, а вот так — на острове… Что опасней — большой вопрос, но в тропиках интереснее. И это несмотря на то, что суть процесса этого выживания представляю очень слабо. От мысли о возможном участии в проекте бегут мурашки по коже, а в голове рождаются самые невероятные сценарии развития событий. Схватки с крокодилами, битвы с оцелотами… Но до этого далеко, а забегать вперед, рассчитывая на то, чего еще нет, не люблю.
Вместе с тем к предстоящей беседе отношусь со здоровой опаской человека, уже имеющего неприятный опыт общения с королями «лохотронов» и императорами сетевого маркетинга. Настрой можно сравнить с мандражом перед собеседованием о принятии на работу…
Офис проекта «Последний герой» отыскал быстро. Вместе со мной это удалось еще одиннадцати искателям приключений, которых обнаружил в помещении. Все уже либо что-то писали, либо застыли в ожидании. Прохожу в глубь небольшого «вольера» для соискателей, сажусь на свободное место. Неизвестность заставляет нервничать. Людей рассматривать неловко, но замечаю, что я явно моложе всех. А проекту наверняка зубры многоопытные нужны. Энтузиазм несколько спадает, но с заполнением первого теста отвлекающие мысли улетучиваются. Тест каверзный, можно отвечать только «ДА» или «НЕТ». Как бы вам, например, понравился вопрос типа: «Как часто вам приходят в голову мысли, которыми вы не хотели бы делиться с остальными?» Иногда такое приходит в голову. Не то что делиться, самому вспоминать противно. Кстати, прочитал этот вопрос и такая мысль относительно составителей анкеты в голову пришла, что тоже лучше ни с кем не делиться.
Подходят другие новички. Как и я час назад, пряча глаза и волнуясь, быстро заполняют анкету № 1. Заполнившие анкету ждут бесед с продюсером, психологом, врачом… Кого нам, интересно, судьба еще уготовила? Часа через два беседуем с психологом. Похоже, мои туристские и иные подвиги мало кого интересуют. Им важнее понять, что я собой представляю.
Все приехавшие чувствуют себя невероятно уставшими. Некоторые прибыли сюда прямо с поезда с сумками и рюкзаками, но уверяют, что не огорчатся, если не пройдут в следующий круг. Особого напряжения нет, поскольку слишком все кажется нереальным. Мутно и подозрительно. Каждая трещинка помещения в мельчайших подробностях изучена нашей компанией из 12 человек, томящейся по воле режиссеров около 8 часов в одной из голостенных комнатушек. Неужели путь на загадочный архипелаг Бокас-дель-Торо может начинаться в стенах недостроенного офиса с этим странным подвесным потолком?
Шесть часов вечера. Извинения продюсера Татьяны в связи с нашим долгим ожиданием увенчались главным — сообщением о результатах собеседования. Выбрали троих, и я в их числе. Особой эйфории на лицах удачливой троицы нет, скорее радость от не зря прожитого дня. Как, впрочем, и нет печали на лицах аутсайдеров. Мы прощаемся.
После первой встречи с организаторами стало ясно, что они будут стараться организовать столько всего всякого, чтобы отобрать из нас самых-самых, что скучать не придется. А еще после знакомства с тем, что организаторы организовали, стало понятно, что их организация оставляет желать лучшей организации.
В первый день пребывания в собственном номере гостиницы, чего со мной доселе не случалось, хотелось просто лечь в мягкую теплую кровать, тупо уставиться в экран, переключать монотонно каналы. Хотелось делать это, а точнее, ничего не делать до того момента, когда глаза плавно закроются сами собой. Но этой затее сильно мешал телефон. Незнакомые девушки с мелодичным голосом беспокоились о часах досуга отдыхающих. Сначала отвечал вежливо, с виноватым оттенком, но потом уже не стеснялся в выражениях.
Вообще-то кандидатам в герои не рекомендовалось общаться друг с другом. Но скоро выяснилось, что в нашей гостинице едва ли не вся Россия собралась: Новосибирск, Саратов, Уфа, Йошкар-Ола, а позже еще и одесситы, киевляне… Появление украинцев сразу внесло особый колорит в наши будни. Прежде всего, они были убеждены, что все русские, окружающие их, это москвичи и мечтают они только об одном — как бы обидеть ни в чем не повинных украинцев. Сплоченность представителей дружественного нам народа особенно ярко выражалась в «участии» в очередях. Стоило одному из них затесаться среди нас, как тут же и его земляки оказывались впереди смирных россиян.