Марвин соглашается:
— Это правда. Но мы с ней сошлись во мнении, что вы с Ральфом Микером — очень хороший дуэт.
— Да, согласен, — отвечает Рик. — Из нас и впрямь вышел хороший тандем сына и отца. Это ебучий Майкл Каллэн выглядел так, словно его усыновили. Но, глядя на меня, зритель верит, что Ральф — правда мой батя.
— Ну, у вас двоих очень похожий говор — вот почему вы так хорошо сыгрались.
Рик смеется:
— Особенно в сравнении с ебучим Майклом Каллэном, который звучит так, что ему самое место на сер ферской доске в Малибу.
«Окей, — думает Марвин, — это уже второй раз, когда Рик унижает своего партнера из „Таннера“. Плохой знак. Говорит о малодушии. И о привычке валить вину на окружающих». Но эти мысли Марвин держит при себе.
— По-моему, Ральф Микер — талантище, — говорит Рик агенту. — Лучший, черт возьми, актер из всех, с кем я когда-либо работал, а я работал с Эдвардом Г. Робинсоном! Еще он был в двух лучших сериях «Закона охоты».
Марвин продолжает вспоминать двойной сеанс Рика Далтона:
— И тут уместно сказать про «Четырнадцать кулаков Маккласки»! Что за фильм! Сплошное веселье. — Он изображает стрельбу из пулемета. — Стрельба! Убийства! Сколько нацистских ублюдков ты положил за фильм? Сто? Сто пятьдесят?
Рик смеется:
— Я не считал, но сто пятьдесят похоже на правду.
Марвин ругается себе под нос:
— Гребаные нацистские ублюдки... Ты же сам работал с огнеметом, а?
— Ну а кто ж, блин, еще, — говорит Рик. — И это абсолютно ебанутая пушка, на прицеле которой оказаться не захочется, уж поверьте мне на слово. Я тренировался с этим драконом по три часа каждый день на протяжении двух недель. Не только чтобы хорошо выглядеть в кадре, но и потому что, не буду скрывать, я его сам до усрачки боялся.
— Невероятно. — Агент впечатлен.
— Знаете, то, что я получил роль, — это же чистая удача, — говорит Рик. — Изначально ее дали Фабиану. Затем за восемь дней до старта он сломал плечо на съемках «Виргинца». Мистер Уэндкос вспомнил обо мне и уговорил начальство в «Коламбии» взять меня в аренду у «Юниверсал» на съемки «Маккласки». — Эту историю Рик заканчивает своей стандартной репликой: — По контракту с «Юниверсал» я снялся в пяти фильмах. И какой самый успешный? Тот, ради которого меня одолжили «Коламбии».
Из внутреннего кармана пиджака Марвин достает золотой портсигар, открывает его со звуком «дзинь». Предлагает Рику.
— Как относишься к «Кенту»?
Рик берет сигарету.
— Как тебе мой портсигар?
— Очень красивый.
— Подарок. От Джозефа Коттена. Один из самых дорогих моему сердцу клиентов.
Рик реагирует именно так, как ожидает агент, — изображает, что очень впечатлен.
— Недавно я выбил ему роли в картинах Серджио Корбуччи и Исиро Хонды, и портсигар — это знак признательности.
Рику эти имена ни о чем не говорят.
Пока мистер Шварц убирает золотой портсигар обратно во внутренний карман, Рик быстро достает из кармана джинсов зажигалку. Щелчком открывает крышку серебряной «Зиппо» и зажигает обе сигареты жестом крутого парня. Прикурив, по-щегольски громко защелкивает крышку «Зиппо». Наблюдая за этой бравадой, Марвин посмеивается, затем вдыхает никотин.
— Что куришь? — спрашивает он Рика.
— «Кэпитол Дабл-ю Лайте», — говорит Рик. — Но еще «Честерфилд», «Рэд Эппл» и — только не смейтесь — «Вирджинию Слимс»[3].
Марвин все равно смеется.
— Эй, мне нравится вкус, — защищается Рик.
— Я смеюсь над тем, что ты куришь «Рэд Эппл», — поясняет Марвин. — Эти сигареты — грех против никотина.
— Они были спонсором «Закона охоты», вот я и привык. Кроме того, мне казалось, это будет умно — курить их на публике.
— Очень мудро, — говорит Марвин. — Что ж, Рик, обычно твой агент — Сид. И он попросил меня встретиться с тобой.
Рик кивает.
— Ты знаешь, почему он хотел, чтобы мы встретились?
— Чтобы узнать, не захотите ли вы со мной поработать? — отвечает Рик.
Марвин смеется.
— Что ж, в конечном счете — да. Но я о другом — ты ведь знаешь, чем я занимаюсь тут, в «Уильяме Моррисе»?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да, — говорит Рик. — Вы агент.
— Да, но у тебя уже есть агент — Сид. Если бы я был просто агентом, ты бы тут не сидел, — говорит Марвин.
— Да, вы особенный агент.
— И еще какой, — говорит Марвин. Затем указывает на Рика дымящейся сигаретой: — Но я хочу, чтобы ты сказал мне, что же во мне такого особенного.
— Ну, — говорит Рик, — мне так объяснили, что вы пристраиваете известных американских актеров в иностранные фильмы.
— Неплохо, — говорит Марвин.
Теперь, проговорив главное, джентльмены глубоко затягиваются «Кентом». Марвин выдыхает длинную струю дыма и заводит свою шарманку:
— Теперь, Рик, если мы хотим поладить, главное, что ты должен узнать обо мне, — это что для меня ничего... я серьезно, ничего нет важнее, чем список клиентов. Причина, почему у меня есть завязки в итальянской киноиндустрии, и в немецкой киноиндустрии, и в японской киноиндустрии, и в филиппинской киноиндустрии, — это клиенты, которых я представляю, и то, что представляет собой мой список клиентов. В отличие от прочих, я не имею дел с теми, кто вышел в тираж. Я занимаюсь только королями Голливуда. Ван Джонсон — Джозеф Коттен — Фарли Грейнджер — Расс Тэмблин — Мел Феррер.
Каждое имя агент произносит так, словно их лица высечены на голливудской горе Рашмор.
— Короли Голливуда с фильмографиями, приправленными вечной классикой!
Агент приводит легендарный пример:
— Когда пьяный Ли Марвин потерял роль полковника Мортимера в «На несколько долларов больше» — за три недели до начала съемок, — это я потащил жирную задницу Серджио Леоне в отель «Спортсмене Лодж»[4] выпить чашечку кофе с недавно протрезвевшим Ли Ван Клифом.
Агент делает паузу, чтобы значимость истории заполнила собою всю комнату. Затем, беззаботно затянувшись «Кентом», выдыхает дым и произносит еще одно из своих фирменных заявлений об индустрии:
— Остальное, как говорится, уже мифология вестерна.
Марвин, прищурившись, смотрит на актера-ковбоя по ту сторону стеклянного столика.
— Знаешь, Рик, «Закон охоты» — хороший сериал, и ты в нем был хорош. Многие приезжают сюда и обретают славу, занимаясь херней. Спроси хоть Гарднера Маккэя.
Рик смеется над шпилькой в адрес Гарднера Маккэя. Марвин продолжает:
— Но «Закон охоты» был вполне приличным ковбойским сериалом. Этого не отнять, и ты имеешь полное право им гордиться. Но, говоря о будущем... хотя прежде, чем перейдем к будущему, давай еще немножко истории.
Пока они курят, Марвин начинает забрасывать Рика вопросами, как если бы тот оказался в телевикторине или на допросе в ФБР:
— Значит, «Закон охоты» — это у нас NBC, верно?
— Угу. NBC.
— Сколько?
— Сколько что?
— Сколько шел сериал?
— Ну, серии были получасовые, так что двадцать три минуты с перерывами на рекламу.
— И как долго длился?
— Мы начали осенью в сезон 1959-1960 годов.
— И когда тебя сняли с эфира?
— В середине сезона 1963-1964-х.
— В цвете выходили?
— Нет.
— Как получил роль? Пришел с улицы или продюсер позвал?
— Я снялся в серии «Историй Уэллс-Фарго». Играл Джесси Джеймса.
— И этим привлек их внимание?
— Да. Пробы все равно понадобилось пройти. И охуенно постараться. Но да.
— Расскажи подробнее о фильмах, в которых снимался после сериала.
— Ну, сначала было «Восстание команчей», с очень старым и очень стремным Робертом Тейлором в главной роли. Но теперь это лейтмотив почти всех моих фильмов. Старик в паре с молодым. Я и Роберт Тейлор. Я и Стюарт Грейнджер. Я и Гленн Форд. Не бывало такого, чтобы я играл сам по себе, — разочарованно говорит актер. — Всегда я и какой-нибудь старый хрыч.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})