— Свою личность я ей раскрыл, чтобы ты не успел вмешаться и сделать это раньше меня, — все внутри сжалось от нехорошего предчувствия. Что-то было не так. Этот разговор, поведение брата, его слова — всё казалось странным, тревожным, предвещающим беду. — А расследование Ди поручил, чтобы эта чертова муза не сорвалась с крючка! Она и так постоянно выделывалась — то не хочу, это не буду! А так она стала смирной, боясь, что собственные подруги ухватят ее за жабры.
— Так, значит, Фируса действительно усердно трудилась на обоих фронтах, — холодно рассмеялся Лозовский, и по его тону было очевидно — данная мысль посетила его не только что и даже не неделю назад. Он уже давно все прекрасно понял.
— Тварь черноглазая, — выругался я, не сдержавшись. Муза оказалась хитрее и умнее, чем я предполагал. Чем мы все предполагали. Фируса уже давно вела какую-то свою игру, вот только условия этой игры оказались не такими уж очевидными, как могло бы показаться на первый взгляд. Даже я в её махинациях еще не разобрался до конца. Слишком много участников оказалось в этой пьесе.
— Нет, думаю, ты мне врешь, — вдруг заявил Димка и в первый момент я даже не сообразил, о ком именно он ведет речь. — И правда в том, что ты хотел, чтобы Ди обо всем узнала. Но узнала сама. Ты хотел оставить её одну, хотел сделать так, чтобы рядом с ней не осталось никого, кому она могла бы довериться. Никого, кроме тебя. И тогда она стала бы податливой и покорной, и ты смог бы делать с ней все, что только захотел. Люди с разбитым сердце — очень легкая добыча. Хотел упростить себе задачу?
— Ты — преувеличиваешь, — отрезал я, но пальцы мои сильнее стиснули телефон, который тут же угрожающе затрещал, готовый вот-вот не выдержать такого напора.
— Нет, братец, я не преувеличиваю, потому что уверен — Элли и Нису выбрал ты, — твердо заявил Лозовский, поцокав языком, словно, догадываясь, какие именно чувства меня сейчас захлестывают, и наслаждаясь этим. — С Нисой все понятно. Близкая подруга, которая, как тебе казалось, представляла для тебя угрозу. Всегда рядом, всегда готова поддержать, кроме того, сильный маг, который в скором времени вступит в полную фазу своей силы и станет еще большим препятствием к осуществлению твоих планов, чем прежде. Предполагаю, что в ночь с ягуареттой она выжила благодаря стараниям музы. Фируса, кем бы её сейчас не считали в городе, все-таки не желала убивать подругу, но и не выполнить твой приказ она тоже не могла. Скорее всего, что-то было не так с таблетками, поставки которых ты так старательно выторговывал в спальне госпожи Чжао и, видимо, в этом деле ты действительно хорош, раз китаянка отказала всем, кроме тебя. Кстати, а Ди знает, каким именно местом ты развиваешь свой бизнес?
— Нет, — ответил я, всем своим естеством больше всего желая оказаться сейчас рядом с братом и вцепиться ему в глотку. — И не узнает.
— Конечно, не узнает, — мигом согласился все еще продолжающий веселиться брат. — Если кто-нибудь её не просветит. Насчет этого и насчет того, что устроенное в её квартире представление с Альфой в главной роли тоже было затеяно тобой. Ты понимал, что остановить Ди, горящую желанием узнать правду и восстановить справедливость будет очень трудно, а потому поручил своему оборотню всё ей рассказать, но с некоторыми корректировками. Ведь тебе не нужно было, чтобы она узнала всю правду — от начала и до конца. Например, о том, что больше всех убийство Элли были выгодно именно тебе. Она ведь помогала тебе со сбытом наркоты. У неё было очень много знакомых как раз в той среде, где и крутились твои потенциальные покупатели. Но со временем девчонка начала выставлять ультиматумы, требовать увеличения процента от продажи. И ты решил, что дешевле будет от неё избавиться, понимая, что аппетиты девчонки будут только расти. А рассказы про морских демонов курам на смех. Если бы это были они, то вырезали бы всю семью, а не только одну неудачливую певичку.
Я устало отер лицо.
— Зачем ты звонишь? К чему вообще вся эта беседа, если ты и так всё понял и всё знаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Отложи свою идею о слиянии с ацтекским богом, — вдруг очень серьезно заявил брат. — Потому что сейчас у нас нет времени воевать друг с другом. Есть проблема посерьёзнее.
Моё сердце тут же ускорило бег, и я требовательно рявкнул:
— Говори прямо!
— Одна птичка донесла, что в город направляется Чума. А может быть, он уже здесь. Знаешь, кто это?
— Знаю, — выдохнул я, стараясь не показать, насколько сильно меня впечатлила эта новость. Как будто земля дрогнула и начала уходить из-под ног.
— Осознаешь степень надвигающихся проблем? — все с теми же непередаваемыми и неподражаемыми нотками, которые присущи исключительно старшим детям в семье, повторил Лозовский.
— Осознаю, — подтвердил я. И как бы я его ненавидел, сейчас или в принципе по жизни, Джэхан был прав. Замаячившие вдруг на горизонте проблемы имели все шансы приобрести космические масштабы.
— Что будем делать? — вдруг очень по-деловому, как будто мы не беседовали по телефону, а сидели в большом зале для переговоров и обсуждали условия заключения новой сделки, спросил брат. В принципе, ассоциация достаточно верная. И он, и я прекрасно понимали, что значит вести бизнес.
— Предлагаешь объединиться? — хмыкнул я, сообразив, куда он клонит.
— А ты думаешь, что справишься с Чумой самостоятельно? — вновь начал веселиться брат, только на этот раз его веселье носило не издевательски-насмешливый характер, а мрачный оттенок холодной нарастающей решимости. Той самой решимости, с которой отправляются на войну, даже заранее зная о своем проигрышном положении.
— По крайней мере, я могу попробовать, — теперь пришла моя очередь ехидно улыбаться в трубку. — Кроме того, мне сперва необходимо получить доказательства не только его прибытия в город, но и в принципе — его существования. Чума — это что-то вроде мифа! Страшилка для детей!
— Эта страшилка — вполне себе реальна, а по поводу мифов… мы с тобой тоже что-то вроде мифа. Люди уже не просто не верят в наше существование, они о нас даже не помнят.
— У них есть новые боги, — безразлично сообщил я. — Им их достаточно. А по поводу Чумы, если все так, как ты говоришь, то я смогу сам с этим разобраться. Мне не нужна твоя помощь.
И я прекратил звонок. Сунув телефон в карман брюк, махнул Бахиру.
Парень, который во время разговора тактично старался держаться в сторонке, создавая для меня иллюзию уединения, хотя мы оба прекрасно осознавали, что он слышал не только то, что говорил я, но и то, что сообщил мне брат, быстро подошел в ожидании нового указания.
— Поехали в офис, — кивнул я и направился к машине, припаркованной на другой стороне улицы.
Едва только Бахир сел за руль, а я занял место сзади, он чуть развернулся назад и спросил:
— В офис, который официальный или который…, - он не договорил свой вопрос, немного нерешительно замявшись.
— Едем в «Шанхай», — распорядился я.
«Шанхай» был моим творением, моим детищем. В отличие от всех остальных заведений, которые я просто скупал, как скупают произведения искусства, этот закрытый ночной клуб был создан лично мною от начала и до конца. План, концепция, меню — все было разработано, следуя моим указаниям. По итогу получилось именно то, что я хотел — визуально приятный интерьер, отменная кухня и исключительно избранная публика, готовая платить большие суммы за всё, что им способны предложить — от экзотических танцев в исполнении красивых танцоров до покерных турниров. Вся территория клуба была разбита на зоны, каждая из которых могла предложить особенные услуги для самых искушенных гостей. В целом, клуб приносил отличные деньги, но любил я его не за это, а за то, что именно там я мог хоть ненадолго расслабиться, отдохнуть и побыть самим собой. Охраной занимались Гришины волки, так что безопасность там была на самом высоком уровне. А все гости прежде, чем переступить порог «Шанхая» проверялись тщательнее, чем на таможенном досмотре. Скажем так, пограничникам и не снился такой уровень контроля.