Читать интересную книгу Своенравный подарок - Кира Стрельникова

— Эйар, я дома! — раздался весёлый голос Харвальда, но богиня даже не повернулась в его сторону, не вздрогнула.

На пороге гостиной появился широкоплечий улыбчивый мужчина с аккуратной русой бородой, в просторной рубахе и штанах, украшенных вышивкой.

— Здравствуй, Харвальд, — тихо ответила Эйар и наконец посмотрела на него, не мигая.

Улыбка увяла на лице бога, он переступил с ноги на ногу, не решаясь зайти дальше в комнату.

— Эйар? — осторожно переспросил он. — Что-то случилось, милая?

— Где ты был? — вместо ответа поинтересовалась она, всё так же глядя ему в глаза.

И уловила, когда в них мелькнула неуверенность. Харвальд отвёл взгляд и пожал плечами.

— По делам, как всегда, ходил, — ответил он вроде спокойно, но чуткое ухо Эйар всё равно подметило нотки неуверенности.

Богиня несколько мгновений молчала, а потом заговорила ровным, без эмоций, тоном:

— Ты думал, я не узнаю, Харвальд? Думал, не услышу? Она ко мне обращалась, благодарила, — слова падали хрустальными льдинками, и с каждым словом на лице бога всё больше проступала растерянность. — Ты ведь не любишь её, Харвальд, зачем? Зачем ты так поступил со мной, с ней? Что с этим ребёнком теперь будет, что будет с нашим ребёнком? — тут Хравальд вздрогнул и непонимающе уставился на супругу, но она не дала ему ничего спросить или сказать. Эйар встала, тряхнула головой, отбросив косы за спину. — У тебя будет достаточно времени подумать, муж мой, нужны ли мы ещё тебе, а мне тоже надо решить, хочу ли я возвращаться к тебе, неверный, — она подняла ладони перед собой. — Я ухожу, Харвальд. Не пытайся искать меня, не получится, — Эйар предупредила возражения и вопросы, готовые сорваться с губ опешившего и окончательно растерявшегося бога. — Я ухожу и забираю свою благодать из этого мира, и отныне все люди будут поровну получать дары при рождении, — с пальцев Эйар посыпались серебристые звёздочки, и в комнате ощутимо похолодало. — И только способность полюбить по-настоящему пробудит третий дар, и лишь верность его удержит, — лучистые глаза Эйар похолодели, в них заискрился лёд. — А твой сын никогда не будет счастлив в любви, Харвальд, это моё наказание тебе, — её голос стал тише, в нём прорезалась горечь. — Сколько бы он не перерождался, в любом воплощении женщины будут его обманывать, как ты обманул меня, и предавать, как ты меня предал, — она с болью посмотрела на Харвальда, вокруг богини стала закручиваться настоящая метель из серебристых звёздочек.

— Эйар, остановись, пожалуйста! — бог не на шутку испугался и шагнул в комнату к жене, протянул руки в попытке остановить. — Не уходи, давай поговорим! Я виноват, прости…

— Я вернусь, только когда твой сын добровольно пожертвует жизнью во имя любимой, — она не дала Харвальду договорить, голос Эйар становился тише, а завеса из звёздочек — гуще, фигуру богини уже было почти не различить. — Но ты не сможешь ему передать мои слова, не сможешь ничего подстроить. Он никак не узнает, и должен совершить это по собственному желанию, не во имя твоих интересов, Харвальд. Если ты обманешь меня и сейчас, ты никогда нас не увидишь…

— Нас?! Эйар, нас?.. — прошептал мужчина и медленно опустился на колени, не отрывая взгляда от вьюжного кокона, скрывшего его супругу. — Эйар… как же так…

Его лицо исказилось, на нём проступило отчаяние. Он корил себя за слабость, за то, что поддался случайному увлечению и не подумал, что обычная человеческая женщина захочет от него ребёнка… Харвальд готов был поклясться жене в верности ещё раз, принять любое наказание, лишь бы она не уходила.

— Эйар! — выкрикнул Харвальд, сжав кулаки.

— Прощай… — дуновением ветерка прошелестело в воздухе, и звёздочки растаяли, а вместе с ним — и богиня.

В комнате воцарилась тишина, воздух снова стремительно нагревался. Харвальд потерянно огляделся, подмечая каждую мелочь: вот пяльцы с вышивкой и незаконченной картиной, на полке ряд фарфоровых статуэток, в маленькой вазочке на туалетном столике — букет фиалок. Везде неуловимо витал дух Эйар, и от осознания, что её больше нет рядом, грудь Харвальда пронзила боль, от которой навернулись слёзы на глаза. Он, бог, заплакал, раздавленный осознанием собственной вины, и тихо завыл, даже не вспомнив об оставленной человеческой женщине, носившей под сердцем его ребёнка. Ему нужна Эйар, его нежная, тихая, заботливая Эйар! Она так незаметно освещала его жизнь, что он привык к ней, как к солнцу на небе, и только когда оно исчезло, понял, как было хорошо и тепло с ним.

Харвальд вскочил, взлохматил светлые волосы, ещё раз обвёл комнату жены невидящим взглядом и выскочил в коридор. Он вернёт её, обязательно. И не будет обманывать никогда, о нет, ни за что! Бог сбежал на первый этаж в свой кабинет и распахнул дверь, обведя помещение слегка безумным взглядом. Хорошо, он не будет посылать вещих снов, не будет являться в видениях ни своему сыну, ни его матери, как и сказала Эйар. Но в его силах послать весточку, найти пророка, который примет послание своего бога, и потом сделать так, чтобы сын добрался до этого пророка и получил послание, пусть таким хитрым образом. И тогда Эйар вернётся. Не одна. И у них будет настоящая, крепкая семья, и ещё появятся дети.

Улыбнувшись, бог подошёл к шару из тёмного матового стекла на подставке и положил на него ладонь, замерев и прикрыв глаза. Снова мелькнуло воспоминание об Эйар, о её нежном лице, мягких губах, и Харвальд глубоко вздохнул, выискивая готового принять послание бога пророка. Ему повезло, такой нашёлся в отдалённом горном монастыре на границе двух стран, в одной из которых жила мать его будущего сына. Шар под ладонью Харвальда вспыхнул сотней разноцветных искорок, а далеко внизу слепой монах выгнулся в припадке откровения, и юный послушник рядом застрочил пером, записывая слова. Бог медленно улыбнулся, убрал руку с шара и упал в стоявшее рядом кресло, устало вздохнув. Эйар вернётся. Обязательно. И он увидит свою дочь. И больше никогда не обидит жену, не посмотрит на другую женщину.

Глава 1

Тысячу лет спустя, Реннара, столица Ровении.

В роскошном будуаре, убранном шёлком и бархатом насыщенных зелёных оттенков и отделанном позолотой, горели лишь несколько магических светильников на стенах. На кровати поверх скомканного одеяла лежала на животе женщина лет тридцати на вид, совершенно обнажённая, по плавным изгибам и округлостям её тела скользили блики. Волна волос цвета спелого каштана закрывала спину почти до самой поясницы, на пухлых губах играла небрежная улыбка, на чуть вздёрнутом носике виднелись несколько веснушек. Тёмные, почти чёрные глаза походили на вишни, и в их глубине притаилось раздражение, которое дама изо всех сил старалась скрыть. Согнув ноги в коленях, она держала бокал с тёмно-золотистым вином, поглаживая хрустальную ножку, и не сводила взгляда с мужчины в кресле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});