Читать интересную книгу Искусник. Потери и находки - Вера Чиркова

Некоторое время Инквар мысленно перебирал возможные варианты побега, не забывая прислушиваться сквозь оставленную щелку к злому шепоту ловцов. В народе именно так втихомолку называли отчаянных парней, служивших в особых отрядах баронов и правителей городов. В последние десятилетия в изменившемся мире появились драгоценные диковинки, и люди, подобные Инку, входили в их число.

Несколько планов было проверено и отвергнуто по самым разным причинам, но главной среди них стало нежелание Инквара возвращаться в дом. Смутные, как ночные тени, подозрения, догадки, не оформившиеся в точные образы, и тщательно лелеемая бдительность словно объединились воедино, ставя на самых соблазнительных замыслах жирный крест. Интуиция толкала его на использование амулета иллюзии – безумная расточительность, за которую он потом будет долго корить сам себя. Слишком трудно и долго, не за один день, пополнялась в нем энергия, расходовавшаяся за несколько часов или даже минут.

Однако Инквар уже давно уверился, как своевременны бывают редкие всплески его чутья, и предпочитал жить нищим мотом на свободе, чем богатым сквалыжником в золоченой клетке.

Лучшую из одежд, соответствующую его цели, – довольно длинный и свободный плащ, вытертый до побелевших пятен, сплетающихся в замысловатый узор, – пришлось вынимать из дорожного мешка, а амулет – из кожаного чехла, тайком собственноручно пришитого изнутри к голенищам неказистых сапог. Баул искусник засунул в мешок, отчего тот стал похож на бурдюк, в каких жившие на юге области кочевники привозили пьяное кобылье молоко.

Этот напиток считался целебным и пробуждающим мужскую силу, и именно поэтому Инквар остановил свой выбор на нем. Ловцы, как правило, жадны и падки на чужое добро, и редко кто устоит перед соблазном, пользуясь своим особым положением, прихватить для себя хоть каравай или туесок масла вдобавок к тем вещам и людям, за которыми посылал их хозяин. И можно было не сомневаться – ловцы непременно клюнут на нехитрую приманку, поступки и привычки людей имеют свойство со временем превращаться в неотъемлемую часть их натуры.

Помощником, призванным ненадолго отвлечь сидящих в засаде ловцов, искусник избрал толстого кота, питомца приходящей кухарки, и вот это нахальное животное не должно было пострадать в этом небольшом фокусе ни в коей мере.

Тот и не пострадал. Едва Инквар выпустил обжору на крышу крыльца и швырнул прочь наспех скатанный из клочка шерсти шарик, в котором кот видел иллюзорную мышку, как толстяк с мявом свалился прямо на голову одного из ловцов.

Почему тот внезапно покинул свой пост и шагнул на дорожку – услышал ли шорох или просто решил прогуляться, – гадать искусник не стал. Сейчас было необходимо сполна использовать неожиданное изменение наспех придуманного спектакля. Пока ловец шипел вслед мохнатому охотнику проклятия и копался в карманах в поисках тряпицы, искусник успел незаметно соскользнуть с крыши и присесть в тени стены. И как только котяра, не обнаружив никакой мыши, разочарованно повернул назад к знакомому крыльцу, за которым его всегда ждали тепло кухни и плошка с молоком, Инквар поспешил направить на него луч амулета, превращая животное в иллюзию покачивающегося от избытка выпитого бродяги.

И почти сразу же вступил в игру и сам. Вскочил и ринулся к иллюзорному пропойце, бормоча ничего не значащие слова на несуществующем языке и добавляя в них стоны и проклятия для прояснения зрителям сути происходящего.

– Ай, горе мне, горе, разорил, бандит, жулик! Нехим бучуй кандарбы! Выпил полбурдюка и не заплатил ни медяка! Помогите, люди добрые, я не местный!

– Эй, чумак! Ты, ты! – мгновенно попался на удочку пострадавший ловец, призывно махая Инквару руками. – Ну-ка, иди сюда! Плесни немного своего пойла… царапины протереть!

– Моя твоя не понимай, – сладенько улыбаясь, пропел Инквар и попятился назад.

– Сейчас поймешь, – оглянувшись на закрытую дверь, сошел со ступенек второй ловец, снимая с плеча свое основное оружие – хитро сложенную тонкую волосяную веревку с петлей на конце.

Все ловцы умели мастерски бросать аркан, одним движением опутывая жертву и сильным рывком роняя ее на пол, и потому медлить далее было нельзя. Инквар развернулся и ринулся прочь, хваля себя за предусмотрительность. Не раз и не два обошел он за три последних года все прилегающие дворы и проулки и знал теперь в них все щели, лазы и незапертые калитки.

Он нарочно бежал зигзагами, надеясь, что позже это спишут на страх и выпитое вино, и, едва поравнявшись с первой заветной калиткой, шмыгнул туда, как мышка. И с этого мгновения больше не изображал никакого торговца, убегал в полную силу, перепрыгивая через заборы и проскальзывая в узкие дыры.

Уже через несколько сотен шагов он оставил преследователей далеко позади, запутав их в переулке, из которого не было ни одного явного выхода на соседнюю улочку. Отныне Инк не сомневался – теперь ловцы не скоро вернутся к дому Хангильды, профессиональное чутье никогда не позволит им прекратить преследование слишком верткого кочевника.

Да и нечем больше объяснить им своим собратьям внезапный уход с поста, кроме как подозрительным поведением торговца.

Вскоре Инквар стоял возле крыльца знакомого дома и аккуратно дергал за сигнальную бечеву. Три раза, потом один и снова три. Чужих сюда по ночам не пускали. Как, впрочем, и днем.

К этому моменту он успел снять нелепый на вид плащ, спрятать свои узлы в надежном глухом закоулке и выглядел теперь точно так, как обычно. Аккуратным, застегнутым на все пуговки занудой.

– Инквар? Проходи. Раненько ты сегодня.

– Получил весточку, что контрабандисты продают друзу волчьего глаза… нужно бы посмотреть, пока Тынерс не перехватил. Сам знаешь, из волчанки получаются лучшие амулеты от ядов и сглаза. Но если ехать не нужно, буду только рад, моя кошечка скучает, когда меня долго нет.

Это тоже было хорошо продуманным ходом, преувеличенно много рассказывать, как трепетно он относится к Хангильде, свято выполняя все ее настоящие и придуманные им желания и капризы. И втихую сваливать на них те из своих поступков, каким его компаньон иначе не смог бы найти логичного объяснения.

– Где торги?

– В этот раз в «Морской звезде», – сказал Инквар чистую правду, лгать в таких вещах – самое последнее дело.

У Фертина хватает собственных, надежных способов добычи информации, и нельзя исключать возможность проколоться.

– Когда ты намерен отправиться?

– Если тебе очень нужен этот камень, то я должен уже сидеть в седле. Напрямик ехать нельзя, по улицам шныряют ловцы. Ловят какого-то кочевника, я случайно услышал. А чтобы добраться до «Звезды» в окружную, нужно не менее трех-четырех часов. Не могу же я мчаться как на пожар. Да и посмотреть на таверну издалека не помешает, мой человек обещал подать знак.

– Коляску развозчика зелени возьми во дворе Шарана, – решил Фертин, подумав не более минуты. – Фартук и шляпа под сиденьем. И может, завезешь заодно клиенту алый комплект?

– Нет, извини, но комплект не возьму, – категорически отказался Инквар, точно зная, что это проверка. – Сам знаешь, лучше не рисковать, когда ловцы на улице. Вечером вернусь и так отнесу, ничего с ним не случится, обождет.

– Как скажешь, – расслабился Фертин и выдал тяжелый кошель с золотом. – Вот деньги на камни. Если будет еще что-то стоящее – бери.

– Чтобы нам потом Тынерс пакости делать начал? – с сомнением протянул искусник. – Пусть лучше остальное он берет. Ведь договаривались все не хватать.

– С твоей осторожностью мы такие прибыли теряем!

– Зато ходим на свободе и спим рядом со своими кошечками, – начиная притворно сердиться, фыркнул Инквар. – Мне пока еще нравится смотреть в окно без решеток. Ладно, я пошел. Куда тележку поставить, когда вернусь?

– Оставь на площади, возле зеленной лавки, Миз заберет, – успокоенно кивнул Фертин, все проверки его приказчик, а на самом деле опытный искусник, прошел без труда.

Знал бы он еще, как долго и упорно Инквар готовился к этому экзамену и как тщательно изучал привычки и ловушки хозяина лавки редкостей и артефактов.

Уже через десяток минут переодетый в фартук и шляпу зеленщика искусник нарочито неторопливо катил на одноколке по посыпанным морским песком улочкам, надежно спрятав под сиденьем и корзинами со слегка привядшей зеленью свою куртку и дорожный мешок.

Он направлял лошадку на запад, как и предупреждал Фертина, но вовсе не собирался сворачивать, выехав из городка, на проселочную дорогу. Наоборот, намеревался отъехать как можно дальше и, избавившись от приметной повозки, свернуть на юг, в небольшой городок, где старый восточный тракт пересекается с дорогой, ведущей в степные районы. Здесь ему делать больше нечего, и три года, прожитые в относительном спокойствии и безопасности, потрачены вовсе не зря.