я уже готова была считать секунды. Но даже такая мелочь не мешала нам быть счастливыми, вот, например, сегодня мы собирались в кино.
— Я сегодня буду поздно, — известили меня уже на пороге.
— Почему? — удивилась я, потеряв равновесие, и чуть не упала при попытке влезть в джинсы.
— Приезжает один из западных коллег, договорились вместе с ним поужинать да обсудить будущие проекты в неформальной обстановке.
— Хорошо, — протянула в ответ, давая понять, что обиделась.
Неужели он забыл, что мы собирались сегодня идти в кино?
— Ну, малыш, не сердись. Это очень важно. Если он замолвит за меня слово перед директором, место начальника отдела точно будет моим, — мне виновато улыбнулись.
— Ладно.
Я все равно обиделась. Даже если это очень важно по работе, мог бы и предупредить, между прочим. Я же билеты купила, теперь придется искать с кем пойти.
— Ты такая забавная, когда дуешься, — меня нагло привлекли к себе и поцеловали. — Все, до вечера.
Я посмотрела, как за женихом закрылись двери лифта, и вернулась в квартиру. Мне тоже бы надо поторопиться со сборами, я как-никак работаю. Вроде…
* * *
Константин
Ненавижу людей.
Этих мелких вечно суетящихся, шумных и тупых букашек, что меня окружают. Была бы моя воля, никуда бы не выходил, а лучше — купил остров, и поселился там вдали от больших городов и всего этого общества.
Позади просигналили, и я открыл глаза. И, правда, зеленый, но ничего, переживут. Тронулся с места, осматриваясь по сторонам в поисках нужного адреса. Как меня вообще угораздило согласиться приехать в этот город?
Мне и в Москве-то не по себе, я предпочитал жить и работать в Сочи, где тепло и солнечно. Но «семья — это святое», как утверждала тетя, руководящая нашим северо-западным филиалом.
Семейный бизнес процветал. А новые контракты с западными партнерами только укрепляли положение на отечественном рынке. Это у других кризис, а мы процветаем.
Сейчас же у меня была задача навестить приболевшую тетку, по чьей прихоти я вообще оказался в этом сыром и сером городе.
Вот и сейчас опять накрапывал дождь, вызывая желание развернуться и уехать отсюда подальше.
Наконец, приметив нужный дом, вздохнул свободнее. Чем быстрее появлюсь перед глазами больной, тем быстрее смогу освободиться от обязательств на сегодняшний день.
В мои обязанности входит контроль и моральная поддержка родственницы, совсем недавно перенесшей операцию. К счастью, это не обозначает, что я должен быть при ней сутками напролет.
Богатая парадная несколько удивила. Я знал, что моя Фаина Григорьевна выкупила старую коммуналку, и ожидал соответствующего подъезда. Но вместо этого на первых двух этажах обнаружил: адвокатскую контору, гостиницу, рекламное агентство, турагентство, кабинет психолога и психотерапевта. Этажа с четвертого пошли жилые квартиры и, судя по дверям, явно не коммунальные.
Нужная мне находилась как раз на последнем, седьмом, этаже.
— А лифт сделать — никак, — я вздохнул, глядя вниз.
Семь этажей пешком. Хороша зарядочка, ничего не скажешь. Зажал звонок, и прислонился к двери лбом в ожидании, когда же мне соизволят открыть. Прошло меньше минуты, когда до меня снизошли.
Дверь открылась резко, и я насилу успел отскочить, чтоб не получить в лоб.
На пороге стояла женщина лет пятидесяти, а может и старше, никогда не берусь судить о возрасте истеричной половины человечества. Редко можно угадать, а за прямой вопрос можно и получить такую истерику, что пожалеешь о собственном рождении.
— Константин Алексеевич, — то ли спросили, то ли подтвердили факт.
Быстрый взгляд на часы, и у меня возникло чувство, будто я только что получил несколько плюсов к карме.
— Вы сама пунктуальность, — продолжила открывшая, — проходите. Фаина Григорьевна вас ждет.
Меня пустили в квартиру, чем я быстро воспользовался. Не знаю, кем себя возомнила эта дама, но даже без цветастого платья и халата она все равно вызывала у меня стойкую ассоциацию с Фрекен Бок.
Я передернул плечами, отгоняя такие мысли. Что, право, за ерунда?
Когда меня провели в комнату тетки, я невольно поморщился. Все пропахло лекарством. На комоде стояли всевозможные склянки, в углу заметил целый ящик со шприцами, а в углу стойку для капельницы.
По спине пробежал холодок. Я несмело перевел взгляд на кровать, где лежала больная. Последний раз мы виделись примерно год назад, и эта бледная женщина сейчас была лишь жалкой тенью моей жизнерадостной и неугомонной тетки.
На голове платок, под глазами синяки. Худая, с синяками от постоянных уколов. Нет, это точно была не моя тетя.
— Верен себе, являешься минута в минуту? — ее бледные губы улыбнулись.
— Приехал, как и просила, — пропустил мимо ушей замечание насчет моей привычки приходить вовремя.
Это всегда было причиной насмешек с ее стороны. А сейчас, из уст больного человека, те же слова звучали, как страшный грех. Я поспешил отвести взгляд.
— Что, так плохо выгляжу? — усмехнулась Фаина.
— Ну, я бы не сказал, что хорошо, — уклончиво известил, набираясь смелости взглянуть на нее.
Никогда не был трусом. Но больные и покойники всегда вызывали у меня желание бежать прочь.
— Ну, ты как всегда — сама тактичность, — весело засмеялась женщина, наконец, возвращая сходство с моей неугомонной теткой. — Ладно, не столь важно. Скоро встану на ноги, и всех вас переживу, еще твоих внуков нянчить буду. Помяни мое слово!
— Звучит как угроза, — нахмурился я. — Надеюсь, ты мне жену не нашла?
— Тебе жену? И сократить себе жизнь? О, нет, дорогой мой. Я, может, хочу быть бессмертной, а ты мне прекрасно это обеспечишь.
Новый камень в мой огород. Мои сестры давно уже обзавелись семьями, у меня одних только племянников пять штук. И это притом, что в семье я — самый старший сын.
Но брак интересовал меня меньше всего.
Только вот кому-кому, а Фаине следовало бы промолчать. В свои шестьдесят пять, она ни разу не была замужем, детей у нее не было. Эта женщина любила только себя, ну и, наверное, меня, судя по тому, что я единственный удостаивался чести получать от нее поздравления и подарки.
— Очень смешно, — я изобразил улыбку.
— Как всегда серьезный. Но не суть, отец сказал, зачем тебя сюда отправили? — серьезный взгляд светло-карих глаз заставил вытянуться, как при команде смирно.
— Сказал, что за тобой нужен уход, — тут же доложил, сдавая отца.
— Это за ним нужен уход, — тут же возмутилась Фаина, почти подскакивая с места, но закашляла, и ее тут же уложили обратно, подав стакан воды.
Потребовалось, наверное, еще минут пять, прежде чем со мной снова заговорили.
— Я хочу отойти от дел, — наконец, сказала тетка слегка охрипшим голосом. —