Вот только выглядел он старше, чем был на самом деле. Да и несколько борозд тонких шрамов от уголка губ через весь подбородок, словно намекали, как давно он ходит по краю. Разве могла я оставить его без тепла?
Ворча, что раз спряталась, то наверное хочу, чтоб меня никто не находил, полезла в дупло, за бутылью с горячим отваром липового цвета и небольшим туеском. Внутри было наше, лесное лакомство. Подмороженная брусника, ядра кедрового ореха и мёд. Сок брусники смешивался с мёдом и наполнялся смолисто-масленной сладостью орешков. Ничего сложного и замысловатого, но мы с братом обожали это угощение. Эх, знал бы кто какой на самом деле сладкоежка мой брат, военный князь Буреслав Сумрачный!
По привычке влезли ложками в один туесок. И отрывались от уничтожения лакомства только чтобы сделать глоток другой отвара.
- Всё? Точно больше нет? - с тяжёлым вздохом и надеждой во взгляде спросил брат.
- Держи! - протянула я ему второй. - Этот точно последний. Больше с собой не брала.
- Говорят, ты дар не привечаешь. Тень-траву на лунной воде настаиваешь. - Начал брат, облизывая ложку. Теперь, когда первый голод утолëн, он явно собирался кушать смакуя, с удовольствием.
- Ни к чему он мне! - резко махнула рукой я, напугав Гаруна. - Из-за него...
- Мама погибла? - договорил за меня брат.
- Да, она сказала, что дар её зовёт! - уставилась я на брата. - Этот дар только беды приносит!
- Ты права, - важно кивнул брат, соглашаясь со мной. - И не права тоже.
- Зачем? - удивилась я, наблюдая, как брат одним махом руки разметал полянку уже побелевших одуванчиков.
- Сила вырвалась, - пожал плечами он. - Вот и навредил. Была полянка, а остались комья перевёрнутой земли. И это дар. А вот смотри, и это тоже дар.
Зонтики одуванчика запорхали вокруг моей головы, превращая меня саму в большой одуванчик.
- Красиво! - улыбнулся брат. - А вон, смотри туда. Видишь, птенцы замерли? Родители, наверное, за добычей полетели. А вон хорёк. Учуял гнездо, похоже, и собирается напасть.
Брат подмигнул мне, а хорёк остановился в недоумении, покрутился на одном месте и быстрой молнией метнулся по веткам и убежал.
- Ты защитил их! - засмеялась я.
- Да, Саяна, и это тоже дар. И дан он нам не просто так. Что могут птицы против пламени драконов без помощи дара, без защиты шаманов? - уже серьёзно ответил брат. - Я не буду тебя неволить, и приму твоё решение, как своё. Только вот на той поляне выжили почти четыре десятка раненых. Потому что твой дар пробудился и позвал тебя на защиту.
Брат тогда исчез так же незаметно, как и появился, оставил после себя только пустой туесок. Вот только привычка появилась осыпать мою голову при встрече зонтиками одуванчиков. А я, спустившись с дерева, решительно направилась в Гнездовище, и постучала в дверь самой старой нашей травницы.
- Учи меня, Нивелла, всему, что сама ведаешь. Осенью в обитель пойду, мало времени у меня осталось. - Решила примириться со своим даром я.
- Уггг, угуг! - Гарун на плече нахохлился, словно у него внезапно горб вырос, чем вызвал у меня улыбку.
Так он всегда изображал, любящего сидеть на корточках среди веток или камней Буреслава.
- По здорову, брат! Не покажешься ли? - громко сказала я и увидела летящие ко мне пушинки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Выдал меня пернатый! А что же ты сама лицо под капюшоном прячешь, сестрица? - в голосе брата я слышала улыбку.
- Десять лет не виделись... Боюсь, кроме как по вязи по краю плаща и посоху, ты меня и не признаешь. - Ответила я, сдергивая с головы капюшон.
- Ох, ты ж... Надо срочно из охраны всех молодых и неженатых домой отправить! - вышел на дорогу Буреслав.
Глава 2.
- Что, Буреслав, конец твоей вольной жизни? - улыбнулась я, делая шаг вперёд и прижимаясь к груди брата. - За женой тебе пойдём?
- Не пойдём, а поедем. И далеко не сразу. - Ухмыляясь ответил брат. - Дай посмотрю на тебя. Совсем птенцом тебя помню, а встречаю красавицу. Очень ты на маму похожа! Только юная-юная... Её такой, наверное, только мой отец и знал. Помню, как ворковал рядом с ней, совушкой называл.
- Ты тоже от мамы многое взял. Никто не спутает на нас глядя, сразу скажет, что из одного гнезда яйца. - Подставила я макушку под братову ладонь.
Волос у меня был густой, тяжёлый. От того и кожа у корней иной раз к вечеру болела. Поэтому я очень любила, когда макушку пальцами гладят.
- Два отца у нас было, а тебе ни от одного ласки не досталось, - вздохнул брат. - А теперь и вовсе за змеюку замуж идëшь.
- Уверен, что мне там тепла не найдётся? - нахмурилась я.
- Надеюсь, что ошибаюсь. Только... Живут змеи в каменных домах. Вечно лишь война да богатство на уме. Стянуть побольше, запрятать поглубже и бояться, что кто-то стащит. Весь смысл жизни! Вон, послушай, что Филька и Онриком рассказывают. Я б от такой жизни сбежал на четыре стороны! - сказал брат.
Филька и Онрик, верные братовы оруженосцы. И разведчики. Странно, но и их я видела в тех воспоминаниях, что мне показала обитель.
В середине лета, когда я усиленно училась, к дозорной заставе вышел паренёк. Земли наши были в глуши, да и болото с топкой трясиной надёжно прикрывало нас от драконов. А тут, мальчишка совсем, и явно из драконьих земель, просто так пришёл и встал на виду у дозорных.
Брат как раз на стенах был. Болото-болотом, но и потайная засека у нас была. С неба её не видно было. Так-то даже когда пытались драконы пройти по этой стороне, и то не понимали, откуда по ним били наши воины под прикрытием шаманов. Получается, что мальчишка-то, то ли видел, больше, чем надо. То ли точно знал, куда идти.
А я как раз тогда с Нивеллой за болотными травами и мхами ходила. Что поделать, если сухой и чистый мох, лучше всего кровь останавливает? А на болоте он жирный растёт. Высушишь такой, заговоришь, тряпицей проложишь. И уйдёт он в обозе, следом за воинами. А им там, в час нужды, лишнее напоминание, что за них душой болеют. И хоть такой малостью помочь стараются. Ну и как от любопытства удержаться?
- Эй, малой! - вышел с другой стороны от засеки брат. - Ты не потерялся ли?
- Нет, лорд. Я к вам шёл. - Теранул по носу тыльной стороны руки парень и вдруг бухнулся на колени, прямо в грязь. - На поклон я к вам. Жизнь за жизнь.
- Вот это поворот! - удивился тогда брат. - Это кто же из сов тебе жизнь задолжал?
- Никто, я свою отдам. За брата. - Всхлипнул мальчишка.
- В плену? - нахмурился Буреслав.
- Нет, он там, на той стороне. Почти умирает. А говорят шаманы и из мёртвых вернуть могут. - Скороговоркой протараторил драконыш.
- Ничего не понимаю, что ты мне зубы заговариваешь, они вроде не болят пока. Вставай и говори с чем пришёл! - ветер притащил откуда то клок тумана, впрочем, кого на болоте туманами удивишь?
Только наши воины переглянулись и крепче сжали оружие. Понимали, что это брат смог незаметно кастовать "открытие истины". Пока паренёк дышит этим туманом, всю правду выложит, никакие амулеты не спасут. Потому что нет ничего важнее и естественнее для живого, чем дыхание. И не важно, птица ли, дракон ли.