обратно поехали, а тут вот...
— Нет, нормально так, а дорога-то куда подевалась? — не то чтобы я запаниковал, просто как-то заело.
— Да ты чё пристал, мужик? Мы столько же, сколько и ты видим, чё те надо?
— Ясно, — понимая, что происходит что-то странное и скорее всего очень нехорошее, я отошёл от машины дэпсов и, подойдя к своей лаче, принялся разглядывать окрестности, отмечая случившиеся перемены.
«Может землетрясение?» — понимая, что исчезли не только столбы, но и всё, что было на линии горизонта, я попытался найти объяснение увиденному, точнее, не увиденному.
Вот только версия с землетрясением не выдерживала никакой критики, а других у меня не было.
«Вон, ещё кто-то катит...» — сквозь поземку замигали фары приближающего автомобиля, — «людям сюрприз будет».
Но здесь я ошибался, для водителя подъехавшей нивы сюрпризом это не стало. Сергей Иванович Кривоухов, глава нашего села, серьёзный пятидесятилетний мужик, был в курсе произошедшего и приехал проверить, не изменилось ли чего.
— На десять часов я назначил общее собрание, — дождавшись, пока люди повылазят из машин, заговорил он, — так что нечего тут торчать, давайте все в клуб.
Клуб, или деревенский дом культуры, ДК, расположен был рядом со школой: большой, в три этажа, бетонный, с широченным крыльцом и огромными окнами по периметру, построен он был ещё в восьмидесятые годы. В наше время никому бы в голову не пришло возводить в деревне что-то подобное. И понятно, что наличие в нём актового зала делало его местом для всевозможного рода мероприятий.
— А что всё-таки происходит?.. — давя рвущиеся наружу слёзы, спросила молоденькая барышня из тёмно-серого матиза.
— Действительно? Что происходит? — повторил плешивый мужичок с маленькими глазками и натянутой по самые щёки шапке-гондонке.
— Да хрен его знает! — рявкнул глава. — Давайте все в клуб, там разбираться будем! Не дай бог вас ещё тут накроет!
Как ни странно, слова Кривоухова подействовали на всех, и уже через минуту замыкаемая дэпэсниками колонна машин возвращалась обратно в село.
* * *
— Ань, просыпайся... — разбудил я жену и, стараясь говорить коротко и по делу, обрисовал ситуацию.
— Ты серьёзно? — так же, как и я, посмотрев на телефон, улыбнулась она, принимая моё сообщение за шутку. — Вроде не первое апреля...
— Одевайся, через пятнадцать минут нас ждут в клубе.
— Зачем?
— Глава общий сбор объявил, решать будем.
— Ну хорошо... Сейчас только, умоюсь сначала, — Анна хоть и не поверила, но спорить не стала и, подоткнув одеяло у дочери, пошла в ванную.
— Вода во фляге! — напомнил я на всякий случай, мало ли...
В общем, оделись мы, обулись и, решив машину не трогать — до клуба метров триста всего, двинулись туда.
Наверное, ни одно собрание, включая выборы депутатов, не собирало столько народа.
Актовый зал, рассчитанный на две сотни мест, оказался забит под завязку, зайти внутрь нам удалось, но и только, пройти дальше можно было лишь по головам.
— Вот, видишь, здесь свет есть, — глазами показывая на освящённую сцену, прошептала Аня.
— Это генератор работает, слышишь?
Даже сквозь гул толпы шум гудящего дизеля слышался очень отчётливо.
— Минуту внимания! Попрошу тишины! — появился глава, и тут же, как по мановению волшебной палочки, зал замер.
— Не буду ходить вокруг да около, скажу сразу, без предисловий. Сегодня ночью произошло несчастье, — как-то торжественно, даже, я бы сказал, мрачно начал он свою речь.
— Не знаю, как и почему это произошло, поэтому только факты, — тут он надолго замолчал, видимо, собираясь духом, и уже тише, — орать необходимости не было, — кратко озвучил обстановку.
А получалось вот что.
Рано утром, часов в пять, кто-то из местных не смог выехать из посёлка и обратился за помощью к дежурившему неподалёку патрульному экипажу.
Те проверили обнаруженный факт и, убедившись, что действительно так — выезда нет, разбудили главу.
А дальше всё закрутилось уже по-взрослому. О том, что дело хреново, говорило множество факторов: исчезновение дороги, причём вместе с лесополосой, линии ЛЭП, отсутствие на горизонте огней, причём вообще, даже в стороне города ничего не светилось, пропажа сотовой связи, хотя батареи на вышке ещё не разрядились. В общем, то, что дело пахнет керосином, глава заподозрил сразу, а когда рассвело и в стороне, где должен был быть город, ничего не оказалось, полностью уверился в этом.
Тут как раз вернулся отправленный на разведку тракторист, вместо расчистки дорог глава дал ему задание проехать по просёлку в сторону соседнего села — всего в пяти километрах, и тот, вернувшись, доложил, что и там ничего нет, а дорога обрывается примерно на полпути.
Что это значит, кто виноват и что делать, никто не знал, поэтому глава решил, что обстоятельства сложились чрезвычайные, и предложил создать штаб для решения текущих вопросов и анализа ситуации.
Понятное дело, ждать мы не стали: в селе во власти существовали два конкурирующих лагеря, вот они и принялись за обсуждение кандидатур. А у нас дом нетопленный, дети одни остались, поэтому, вырвавшись наружу, едва не срываясь на бег, мы рванули домой.
М-да... Никогда бы не подумал, что эта печка ещё когда-нибудь пригодится — старая голландка давно уже не использовалась по назначению и оставалась на месте просто по привычке, разбирать и выносить её решительно не хотелось, это же и в потолке дыра, и в полу, и в крыше...
Но сейчас, потихоньку привыкая к новой реальности, я только порадовался своей ленивости и, зайдя в дом, первым делом приступил к реанимации каменной старушки.
Ободрать наклеенные по кругу обои, проверить тягу, подёргать за все имеющиеся заслонки, залезть на чердак, чтобы убедиться, что возле трубы нет ничего горючего, и на огород, за дровами.
Которых, к счастью, у меня было припасено достаточно много. Ведь, не имея своей бани — очередной долгострой, дрова я не тратил, а потихонечку складывал в поленницу — доски старые, куски забора, щепки. Так что тут всё нормально, до тепла должно хватить.
В общем, разведя огонь, я переложил его поддержание на сына, а сам двинулся к Андрюхе, живущему через забор соседу.
— На собрании был? — вопросом встретил меня он.
Высокий, чуть выше меня, с густой бородой, в старом советском ватнике и с Сайгой наперевес Андрюха напоминал вылезшего из берлоги моджахеда, особенно эпично смотрелась сдвинутая набок пошарпанная шапка-ушанка.
— Ага, — протягивая руку, кивнул я.
—