– Ты уже второй раз это говоришь, и ты действительно не знал ее.
– Да, но ты так быстро влюбился в нее и сделал ей предложение. И…
– Любовь тут совершенно ни при чем. Лукас ошеломленно уставился на него.
– Ни при чем?
Дамиан пристально посмотрел ему в глаза. Может быть, виной тому было виски? Может быть, что-то во взгляде его старого друга? А может быть, образ той женщины возле ресторана, неожиданно всплывший в памяти?..
Кто знает истинную причину? Но сейчас Дамиан был уверен только в одном: он устал хранить правду.
– Не я делал ей предложение. Просто стечение обстоятельств, как говорится… Она была беременна. Потом у нее случился выкидыш – так она сказала.
– Что ты имеешь в виду?
– Она… она никогда не была беременна. – Желваки заходили на его скулах. – Это все была ложь.
Лицо Лукаса побледнело.
– Черт! Она дурачила тебя!
Если бы Дамиан услышал хоть нотку жалости в голосе Лукаса, он тут же бы встал и ушел. Но жалости не было. Только возмущение и злость.
Неожиданно все здесь – звук голосов и приглушенный смех, тихий звон стаканов и клацанье столовых приборов – показалось ему совершенно невыносимым. Он встал, бросил на столик несколько банкнот и взглянул на Лукаса.
– Я купил квартиру. Это всего несколько кварталов отсюда.
Лукас тут же вскочил с места.
– Пошли.
И в этот момент Дамиан впервые за последнее время подумал, что все убудет хорошо…
Они сидели в большой гостиной. Водка и виски уступили место черному крепкому кофе.
Вид вечернего Нью-Йорка, открывающийся из огромных окон, которые полностью занимали три стены, был просто потрясающий, но ни один из них не обращал на него внимания.
– Значит, – сказал Лукас, – ты встречался с ней очень редко.
Дамиан кивнул.
– Только тогда, когда бывал в Нью-Йорке.
– А затем хотел порвать с ней?
– Да. Она была очень красива. И просто дьявольски сексуальна. Но чем больше я узнавал ее… Может быть, это покажется странным… в общем, все выглядело так, словно она носила маску и эта маска время от времени с нее соскальзывала.
– Ничего странного, – усмехнулся Лукас, – есть женщины, которые пойдут на все, лишь бы окрутить мужчину с деньгами.
– И я увидел в ней то, чего прежде не замечал. Казалось, Кей заботит только материальная сторона всего, что окружало ее. Только количество денег определяло для нее ценность людей. Она просто третировала водителей такси, официантов… – Дамиан сделал глоток кофе. – Мне это надоело.
– Кому бы не надоело!..
– Сначала я просто решил больше не звонить ей. Потом подумал, что это будет не слишком красиво, и пригласил ее на ужин. На прощальный ужин. – Его лицо помрачнело. Он встал, подошел к окну и посмотрел вниз на город. – Она сразу же начала плакать. И сказала… что беременна.
– И ты поверил?
Дамиан резко повернулся к нему.
– Она была моей любовницей два месяца.
Лукас вздохнул и тоже встал.
– Ты прав. – Он помолчал. – И что же ты сделал?
– Я пообещал, что буду поддерживать и ее, и ребенка. Она же сказала, что если бы я действительно заботился о ребенке, то предложил бы ей жить вместе со мной.
– О, боже! Слушай…
– Да. Я знаю. Но она была беременна от меня. По крайней мере, я так думал.
Лукас снова вздохнул.
– Конечно.
– Это был какой-то кошмар, – Дамиан судорожно передернул плечами. – Думаю, она почувствовала себя настолько уверенно… Она обращалась с моей прислугой, как с рабами, от «Тиффани» мне пришел шестизначный счет… – Его скулы сжались. – Она стала мне неприятна, и я уже не хотел иметь с ней ничего общего.
– Никакого секса? – тупо спросил Лукас.
– Никакого. Не мог себе представить, как я вообще с ней когда-то спал. Она же думала, что я потерял к ней интерес из-за ее беременности. – Он скривился. – Начала говорить, как хорошо бы все было, если бы не ее беременность… – Дамиан встал и направился к столу с кофейным подносом, но на полпути повернул в сторону и подошел к маленькому шкафчику из тикового дерева.
– Ты что пьешь?
– Что наливаешь.
На лице Дамиана мелькнуло подобие улыбки. Он плеснул бренди в пару низких хрустальных стаканов и протянул один из них Лукасу. Они вылили.
– Через пару недель она сказала, что у нее случился выкидыш. Я почувствовал… Не знаю, что я почувствовал. Конечно, я был расстроен, что потерял ребенка. Я привык думать о нем как о ребенке, понимаешь? – Он покачал головой. – И в то же время я почувствовал и облегчение. Наконец-то мы могли закончить наши отношения.
– Но только она этого не хотела, – покачал головой Лукас.
Дамиан невесело рассмеялся.
– Ты очень догадлив. Ну так вот. Она начала устраивать истерики. Говорила, что я обещал провести с ней всю жизнь.
– Но ты же не обещал?..
– Да будь я проклят! Единственное, что нас связывало, это был ребенок. Верно?
– Верно, – повторил Лукас и понял, что теперь можно вообще ничего не говорить – ворота были открыты, поток хлынул.
– Казалось, она погрузилась в депрессию. Целыми днями оставалась в постели. Отказывалась есть. Пошла к своему гинекологу, и он посоветовал ей снова забеременеть.
– Но…
– Точно. Я уже не хотел ребенка, тем более от нее. Мне нужно было только, чтобы она ушла. – Дамиан сделал еще глоток бренди. – Она умоляла меня подумать и изменить решение. Приходила в мою комнату каждую ночь.
– У вас были отдельные комнаты?
Глаза Дамиана холодно блеснули.
– С самого начала.
– Да, да. Извини. Ты говорил…
– Она хорошо знала, что делала. Я не хотел ее, но однажды… – Желваки заходили у него на скулах. – Я не горжусь этим.
– Ладно, не вини себя за это. Она просто тебя соблазнила…
– Я использовал презерватив. Кей была в бешенстве. «Я хочу от тебя ребенка», – сказала она. А потом…
Дамиан надолго замолчал. Лукас наклонился вперед.
– А потом?..
– А потом, – Дамиан глубоко вдохнул, – потом она сказала, что снова забеременела. И ее доктор подтвердил это.
– Но презерватив?..
– Он был порван, сказала Кей, когда она… когда она его с меня снимала. – Дамиан закашлялся. – Черт, почему я должен был этому не поверить? Мы все знаем, как рвутся эти проклятые штуки.
– Значит, она снова забеременела.
– Кей была неплохой актрисой. Утренняя тошнота, изжога в середине ночи. Но она не была беременна, – его голос напрягся, – ни тогда, ни когда-либо еще…
– Дамиан. Ты не можешь быть в этом уверен…
– Ей нужно было мое имя. Мои деньги. – Дамиан зло рассмеялся. – Даже мой титул. Это, как мы оба с тобой знаем, вещь не более ценная, чем старый хлам. Но ей нужно было все. – Он глубоко вздохнул. – И вся эта ложь насчет ребенка ей нужна была только для этого.