Вечер сегодня особенный. Канун Пасхи.
Гости разошлись, возбужденный ребенок уложен и, довольный, посапывает в обнимку с мохнатым зверем непонятного цвета, названия и пола. Именно своей неординарностью, полагаю, он так понравился Димке.
Перемытая посуда расставлена и разложена досыхать по всем свободным поверхностям, чтоб завтра, утрамбовавшись в аккуратные стопочки, занять свое место в стареньком бабушкином буфете. До следующего торжества.
Наверное, все-таки мне не грустно, как случается каждый раз после бурного и насыщенного событиями дня. Когда все затихает в доме и вполне логично возникает единственная ежевечерняя мысль: ну вот еще один день прожит, пора укладываться в свою одинокую постель…
Прочь крамольные мысли! У меня все хорошо.
ВСЕ хо-ро-шо.
Где-то должны быть сигареты… Вдруг захотелось покурить, чего не случалось несколько месяцев. А, вот и они, тонюсенькие никотиновые трубочки, спрятанные от моего дотошного сынишки подальше. Курю я редко, так что втянуться нет никакой угрозы. Или это заблуждение?
За окном раскачивается на ветру фонарь, подвешенный к проводу. Неумно как-то подвешенный. Зимой, когда вокруг летают снежинки, появляется в нем что-то привлекательное и даже, можно сказать, романтическое. Ну а сейчас – ничего, ровным образом ничего, кроме тоски. Рыжий, одинокий, болтающийся… Он как мое нынешнее состояние: вроде светит, вроде пользу кому-то приносит, но вид до того сиротливый, что лучше и не смотреть на него.
Почти полночь. Уходит день, прибывает новый. Что он нам готовит?
Звонит телефон.
– Аллё? – говорю в трубку с надеждой.
– Привет, Алька! Поздравления принимаешь?
– Лиза, ты? И не думала, что вспомнишь о нас.
– А зря. Разве могла я пропустить Димкин день рождения? Как вы там? Празднуете?
– Отпраздновали. Гости разошлись, сижу в полном одиночестве на кухне, курю, размышляю.
– Опять закурила? Хандришь, что ли? Брось, для тебя имеется приятный сюрприз.
– Вот как? Сюрприз? Да еще приятный? Говори скорее!
– Как ты смотришь, Алечка, на возможность прилететь ко мне?
– В Штаты? – я присвистнула. – Здо́рово. Но как?
– На самолете!
– Я спрашиваю, как могло случиться, что ты вдруг решила меня пригласить?
– Просто прежде у меня не было такой возможности, а теперь она появилась.
– Сгораю от любопытства. Что за возможность такая?
– Я хочу… познакомить… тебя…
– Ну, не тяни, Лиз!
– …с достойным человеком.
– Меня? С достойным? Чем обязана?
– Алька! Не дерзи, могу ведь передумать!
– Ладно-ладно, раскалывайся, что за достойный человек? Кто такой? Где ты его откопала? Почему решила именно меня им осчастливить?
– Значит, так, – резко прерывает поток вопросов Лиза. – Он позвонит тебе завтра. Зовут его Григорий. Будь милой, любезной, максимально учтивой. И не вздумай ёрничать!
– Ну как ты себе это представляешь? – удивляюсь искренне. – Это ж мой стиль общения!
– Аля! Постарайся хотя бы не мельтешить и не перебивать его в разговоре! Ты же можешь, когда хочешь.
– А я хочу?
– Захоти! Будь умницей. Целую, мартышка. Перезвоню через пару дней.
Всю жизнь меня воспитывает, поучает, наставляет старшая сестра. И не надоело ей?
Глава 2. Сватовство вслепую
Я случайно зацепилась за дверную ручку, стеклянная бутылка с нарзаном выскользнула из рук и разбилась, ударившись ровно о порог.
– Хорошая примета! – воскликнула Белка. И, увидев недоумение на моем лице, пояснила: – Когда на пороге бьется стекло, это к удивительным переменам.
«Хотелось бы верить, – подумала я. – Удивительные перемены были бы сейчас как нельзя кстати».
Мы прошли в дом, я стремительно собрала на стол. Все, что осталось от вчерашнего праздника. Так называемые «черствые именины». Самое вкусное, вообще-то говоря. Потому что далеко не все, что стоит на столе, в суете застолья удается попробовать. Зато на следующий день – остатки сладки!
После двухчасовой прогулки с детьми на свежем воздухе набросились на еду как изголодавшиеся тигры, молча, с урчанием. Не до разговоров было.
Раздался телефонный звонок. Красивый и незнакомый мужской голос попросил к телефону Александру.
– Это я, Александра, – ответствовала заинтригованно.
– Добрый день, а меня зовут Григорий. Григорий Стил. Ваша сестра предупреждала о моем звонке. Этот телефон я узнал от Лиз.
– Да-да, разумеется, я в курсе, – отчего-то разволновалась я и судорожно сглотнула последний кусок. – Здравствуйте, Григорий.
– Как вы смотрите на поездку в Нью-Йорк дней на пять? Мне удобно пригласить вас в начале мая.
Так, сразу, с места – в карьер! Не ожидала я подобной прыти. А подробнее отрекомендоваться не мешало бы.
– Честно говоря, я не знаю, что сказать, вы меня буквально застали врасплох!
– Удивлены моей прямотой? Видите ли, это отличительная черта моего характера, я не люблю долгих предисловий, предпочитаю всегда действовать напрямик.
Я бы сказала – напролом, да.
– Ну а я, знаете ли, именно сегодня не отличаюсь быстротой реакции! Потому, простите, слегка растерялась от вашего столь… скоропалительного приглашения!
Тут я вспомнила «пожелание» сестры и, решив не обострять ситуацию, смягчила тон:
– Давайте, что ли, познакомимся, поговорим, что ли…
– Хорошо, давайте поговорим. Итак, Александра, что на вас сейчас надето?
Ну вот, еще лучше. Если я отвечу честно и быстро, боюсь, разочарую сразу же. Придется напрячь фантазию.
– На мне? – слегка помедлила и решила помечтать: – Трикотажные бриджи темно-синего цвета и бежевый пуловер. Такой комплект я увидела недавно на манекене в витрине фирменного спортивного магазина и мысленно примерила его на себя. Мысленно, потому что размер был значительно меньше моего. А цена, напротив, существенно превышала мои возможности.
Для пущей убедительности добавила после секундной паузы:
– И еще на мне замшевые тапочки фирмы «Дюпон».
– Я попытаюсь вас представить, – сказал мой собеседник. – Что же, весьма недурно, должно быть.
– В каком это смысле?
– Лиз показала мне вашу фотографию, и я был, сознаюсь, покорен.
– В самом деле? Спасибо.
– Жаль только, что вы сфотографированы до пояса…
Это еще почему?
– …но я надеюсь, что ножки ваши так же хороши, как и лицо.
Даже оторопела. Какая бесцеремонность! Что это – вольный американский стиль? Или его собственный – стиль Стила?
– Я снова смутил вас, Александра? Ну-ну, простите мне мою прямоту. Дело в том, что внешний вид женщины чрезвычайно важен для меня. Видите ли, я всю свою жизнь привык видеть рядом исключительных красавиц. Моя будущая жена должна соответствовать этому.