отдала их взамен за умение контролировать себя.
Кира еще раз потянулась, выгнув дугой спину и откинув руки, сбросила одеяло и встала. Всей кожей ощутила, как уютная пижама приятной мягкостью льнет к телу. В промозглом холоде есть свои прелести, когда он за окном, а ты — дома, в теплой пижаме. Улыбнувшись этой мысли, Кира всунула ноги в теплые тапочки и направилась на кухню.
Через несколько минут кухня наполнилась утренними звуками — кофеварка шипела пузырьками кофе, а сковорода подбрасывала на масле гренки. Кира разогрела сливки к кофе и услышала шаги. Вот и Лева проснулся. Он подошел к ней, обнял за талию, положил голову на ее плечи. Лева похож на домашнего питомца — обожает ластиться, не скупится на объятия и любит принимать их.
— Уже встал? Я думала, ты будешь спать до полудня. Так сладко храпел!
— Храпел? Ужас! — притворно возмутился Лева и втянул вкусный запах, завладевший кухонным пространством. — Проснулся оттого, что тебя нет. Сразу стало холодно и неуютно.
— Да, конечно! В гостинице тебя было не добудиться по утрам.
— Так там было лето, а здесь зима! Требуется дополнительный обогрев.
— Обогрев — это я?
— А что, тебя больше устраивает роль кондиционера?
— Ага. Зима-лето. Два в одном.
— Вот! Я всегда знал, что ты у меня выдумщица. Поэтому и встал. Думаю, уж Кирунчик обязательно придумает, как меня согреть холодным зимним утром.
Последние слова влетели в самое ухо, так близко Лева приблизился к ней, коснувшись волос на виске.
Кира улыбнулась и сдержалась от дальнейшей реплики. Умеет же он сказать! Можно подумать, именно потребность в Кирином тепле согнала его с кровати. Уж она-то знала, что на самом деле Леве скоро пора ехать домой, к жене и детям. Они еще не разведены, хотя уже давно не живут вместе. Вечная история. Только в случае Киры и Левы никто не ожидает скорого решения проблемы и, более того, никто не может сказать толком, хочет ли этого. Поэтому и ни одна душа в мире не знает, свершится ли развод когда-нибудь вообще или нет.
Дети знают, что Лева вернулся с Бали, и ждут подарков. Кира не против подарков детям, но как-то неуютно от того, что Лева у нее дома скорее гость, чем жилец. Хотя… Где Лева может считать себя постоянным жильцом — очень большой вопрос.
— А ты сама что встала? Не спится? — Целует в шею.
— Да нет, наоборот… Хороший сон снился.
— А я там был?
— Вынуждена тебя огорчить, но нет.
— Значит, это был плохой сон. Как тебе может быть хорошо где-то, где нет меня?
Кира засмеялась и протянула руку к кофеварке.
— Тебе со сливками, скромняга ты мой?
— Нет, черный. Ты какая-то задумчивая. О чем мечтаешь? Или все еще мыслями на волнах качаешься?
— Скорее мыслями я все еще в своем сне. Знаешь…
Кира замолчала. Стоит ли рассказывать о своих снах? Тем более таком странном, повторяющемся сне, который удивительным образом запечатлевается в памяти, словно просмотренный на широком экране фильм.
— Мне уже раза три снится один и тот же сон. Повторяется. И ничего в нем вроде странного нет — это не кошмар, не погоня, нет вообще никаких действий. Ничего не происходит, совсем ничего. Просто образ какой-то, картинка. Но я вижу ее уже несколько раз и просыпаюсь, отчетливо помня увиденное. У тебя так бывает?
— Конечно! Вот если выпью вина — одни сны, если виски — другие. Прямо программа телепередач какая-то!
Кира вновь рассмеялась. Лева, как всегда, все переводит в шутку. Это его стиль жизни. Он шутя женился, будучи двадцатилетним парнишкой без нормальной работы и образования, шутя завел двоих детей, шутя прожил с женой десять лет и так же шутя ушел от нее, когда понял, что с шутками в семье переборщил. Только жена его юмор не оценила и заявила, что отделаться от семьи так же шутя у него не получится. Впрочем, он и не собирался. Что-что, а детей своих он любил, постоянно с ними общался и обеспечивал в меру своих возможностей. Жена все еще тешила себя надеждой, что он вновь и вновь приходит к ним в дом и нежен с ней не только из-за детей. Но никто, даже Кира, не мог сказать это с полной определенностью. Такой уж у Левы характер — невозможно было разобрать, что у него в душе. Все его пассии, включая жену, до последнего пребывали в уверенности, что являются его самой большой любовью в жизни, а когда он от них уходил, долго удивлялись, почему же все пошло наперекосяк.
Кира познакомилась с Левой полгода назад. Она задумала поменять машину и друзья вывели ее на Леву Суровцева, оказывающего услуги в области купли-продажи подержанных автомобилей. Среднего роста, стриженный под «ежика», не красавец, но чертовски обаятельный молодой человек превратил выбор машины для Киры в самую веселую покупку в ее жизни. Пока они ездили и смотрели различные варианты, он успел сводить ее в десяток ресторанов, накупить всяческих милых безделушек и при этом умудрялся делать так, что у Киры рот не закрывался от смеха. С тех пор этот улыбчивый темноглазый шутник стал часто ночевать у нее и как-то незаметно превратился в часть ее жизни.
Кира не понимала, какое именно место Лева занимает в ее жизни. О его отношениях с женой она знала, ничего против общения с детьми не имела, но не понимала, почему Лева никак не может окончательно порвать с фактически бывшей супругой. Донимать Леву своими придирками она не донимала, но подсознательно не воспринимала его серьезно. Лева, похоже, об этом знал, и его подобное положение вещей вполне устраивало, хотя он не уставал повторять, что в один прекрасный день Кира станет его женой и он подарит ей целый остров. Была у него такая идея фикс — купить остров и жить на нем в свое удовольствие. И хотя заработки его не отличались постоянством и колебались от нуля и минус много до плюс очень много и обратно к минусу, Кира, как и все его знакомые, почему-то верила в эту утопию. По ее мнению, именно у таких людей все в жизни в итоге получается легко и просто. И именно потому, что они сами относятся ко всему легко, без лишнего напряжения, не требуют и не ожидают от судьбы ничего, радуясь каждому дню и тому, что есть.
В данный момент своей жизни Лева радовался Кире. Он видел в ней умную, привлекательную женщину с искрой внутри. А для Левы это, пожалуй,