Читать интересную книгу Ядовитое кино - Шарапов Валерий

– А вот это, наверное, и есть Качинский, – тут же сделала вывод Зиночка. – Ничего не скажешь, очень представительный мужчина… сразу видно, настоящее светило.

Женщина в темно-синем платье укоризненно покачала головой:

– Насчет светила вы, милочка, не ошиблись! Этот импозантный здоровяк действительно личность довольно известная. Но только это не Качинский! Да как же так? Посмотрите на него. Неужели вы его не знаете?

– Это Дорохов! Он у Качинского чуть ли не во всех фильмах снимается, – проявила осведомленность Катя.

– Все верно! Это актер Борис Дорохов, он в новом фильме будет играть Василия Шуйского!

– А это еще кто? – тут же уточнила Зиночка.

– Шуйский?.. Это же царский воевода, который руководил обороной Пскова, – назидательно пояснила женщина в темно-синем платье. – Вы, я вижу, милочка, не только про деятелей кино не осведомлены, но и историю совсем не знаете.

– Нечего меня тут «милочкой» называть! – огрызнулась Зиночка и потащила Катю в сторону. – Пошли отсюда! Вот тоже пристала: историю я не знаю… Зато она, смотрю, все знает.

Они протолкнулись вперед и дошли едва ли не до самого ограждения. Здесь тоже все переговаривались, гадали и чего-то ждали.

Катя недовольно поморщилась:

– Зря мы сюда пошли, тут хуже видно. А тетка эта и впрямь – целый кладезь знаний! Если бы ты не раскапризничалась, она бы наверняка нам еще кучу всего интересного рассказала!

В этот момент из того же второго «ЗИСа» наконец-то вышел еще один мужчина, толпа снова загудела.

– А вот и он…

– Качинский…

– Да, это сам Качинский… – слышался шепоток со всех сторон.

Катя встала на носочки, вытянула шею: высокий, статный, в темных волнистых волосах уже вовсю пробивается седина. Катя не раз видела знаменитого режиссера на фотографиях, но чтобы вот так, вживую… Девушка закусила губу.

Густые брови и довольно крупный нос с горбинкой, полные губы и пристальный прямой взгляд. На фото, которые ей довелось видеть, знаменитый режиссер был гораздо моложе. Однако, несмотря на годы, Качинский определенно был все еще в состоянии разбить немало женских сердец. На нем был идеально сшитый и тщательно выглаженный шевиотовый костюм цвета индиго, крепдешиновый серый галстук и начищенные до блеска кофейные туфли-оксфорды.

Спустя примерно минуту, даже не посмотрев в сторону замершей от волнения толпы, Качинский сделал несколько шагов в сторону крепостной стены. Он поманил рукой свою помощницу Софью Горшкову и что-то принялся ей объяснять.

Держа одну руку в кармане брюк, Качинский второй рукой указывал то на высокую стену, то на башни, то на укрывшееся за облаком солнце. Горшкова принялась записывать в блокнот, потом побежала к тому месту, где очкастый оператор по фамилии Уточкин вместе со своими помощниками уже устанавливал и настраивал аппаратуру.

Актер Дорохов, которому предстояло играть псковского воеводу, подошел к Качинскому и, тоже получив необходимые указания, исчез за пологом шатра, который расторопные грузчики уже успели установить в сторонке. Загудел мотор, и со стороны Довмонтова города подкатило целых три автобуса «Аремкуз», из которых высыпало едва ли не полсотни человек.

– То были статисты, а это все – основные актеры, – тут же предположил кто-то.

– А вот и нет! Это тоже статисты! Просто те, что вошли в крепость, покажутся позже, а эти будут играть первые дубли, а позже пойдут общие сцены. Так что не сомневайтесь, все эти, что попрятались в шатрах, тоже статисты. Да вы сами посмотрите, номера-то на этих автобусах псковские! А вот основных артистов из Москвы, что сыграют ключевые роли, прибыло, как я слышала, не больше десятка.

Катя обернулась и увидела каким-то образом снова оказавшуюся рядом ту самую женщину в темно-синем платье, которую так невзлюбила Зинуля.

– Откуда вы это знаете? – тут же усомнившись в достоверности сказанного, поинтересовался пожилой мужчина в серой панаме и в пенсне.

– У меня муж на радио работает! А к ним, как вы сами понимаете, новости раньше всех доходят! Скажу вам больше, мой муж после приезда Качинского самолично брал у него интервью, – заявила пергидрольная красотка, достала из сумочки пудреницу и припудрила нос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Когда прибывшие на автобусах актеры разошлись по наскоро образовавшимся шатрам-гримерным, на вновь образовавшейся съемочной площадке все еще продолжалась работа. Оператор Уточкин тут же занял место у камер, кто-то устанавливал переносные светильники, кто-то тащил бутафорию, кто-то сваливал в кучу какие-то щиты с нарисованными на них картинками. Спустя пару минут из главного шатра в сопровождении довольно полной женщины с родинкой на щеке вышел актер Дорохов.

Оказывается, он уже успел сменить свой драп-велюровый коричневый костюм на кованую кольчугу и латный доспех с заклепками. На голове у игравшего воеводу Шуйского актера был шлем с зерцалом. На боку, в черных кожаных ножнах, висела выгнутая дугой сабля.

Теперь чернобородый и статный Дорохов стал не добродушным здоровяком, он превратился в былинного Илью Муромца, способного в сей же час совершить ратный подвиг и сразиться с поганым Идолищем, сокрушить Жидовина или, на худой конец, пленить все того же Соловья-разбойника.

Дорохов расправил плечи, достал из кармана пачку сигарет и закурил от бензиновой зажигалки. Это вызвало у зрителей смех. В ответ актер понимающе помахал публике и приложил руку к воображаемому козырьку своего остроконечного шлема.

Тут же как по волшебству из других шатров стали выходить другие актеры в кольчугах, латах и стеганых кафтанах. Они тоже салютовали публике и с улыбками занимали свои места. Зрители ликовали, хлопали в ладоши и одобрительными криками подбадривали актеров.

Прошло какое-то время. Качинский снял пиджак, уселся в раскладное кресло, в руках у него откуда ни возьмись появился огромный, сияющий начищенной медью рупор.

– Начали! – воскликнул седеющий красавец-режиссер и откинулся назад.

Рыжеволосая ассистентка Качинского Анечка Дроздова щелкнула «хлопушкой», звонким голоском объявив о начале первого дубля. Что-то снова щелкнуло, зажглось, заскрипело. Камера, установленная на импровизированных рельсах, дрогнула и покатилась вдоль крепостной стены. Актеры пришли в движение, Дорохов-«Шуйский» выхватил из ножен саблю и принялся сотрясать ею над головой. Катя снова встала на носочки, сжала кулачки, и в тот же миг вдруг раздался женский визг, который перевернул все с ног на голову…

На миг все как будто замерли, вышли из привычного ритма, потом как-то беспомощно засуетились. Спустя мгновение снова раздались крики. Большинство статистов, еще не понимая, что случилось, бросились к тому самому месту, где только что в кресле сидел Качинский. Режиссера охватили кольцом, спустя мгновение очень громкий женский голос закричал:

– Врача! Скорее позовите врача!

Зрители загудели и хлынули вперед. Солдаты из оцепления, хоть и не без труда, но все же сумели остановить толпу. Все тот же женский голос снова закричал:

– Врача!!! Он же умирает! Немедленно вызывайте врача!

Катя не сразу поняла, что случилось. Кто-то толкнул ее в спину, она обернулась, но тут ей наступили на ногу. Катя ойкнула. Зиночка, которая только что была совсем рядом, вдруг куда-то исчезла. Катя искала подругу глазами и наконец увидела, как ту оттеснили в сторону метров на десять. Толпа снова зашевелилась, бойцы из оцепления требовали отступить назад, и именно в этот момент Катя наконец-то пришла в себя.

– Пропустите! Сейчас же пропустите меня… я врач!

Какой-то мужчина в коричневой кепке букле тут же рванулся к ней.

– Вы в самом деле врач?

– Да!

– Тогда вам нужно пробраться сквозь эту толпу!

– Ну так помогите же мне!

Парень кивнул и зычно рявкнул:

– А ну посторонись! – и, схватив Катю за руку, потащил ее к городской стене. Их поддержали, и вскоре они сумели добраться до ленточных ограждений.

– Пропустите эту девушку, она врач! – крикнул парень молоденькому белобрысому солдатику из оцепления.