— Джордж, в этом мире нет ничего постояннее временных трудностей. Новый выключатель найдет себе покупателей.
Стронг извлек блокнот и авторучку.
— Завтра позвоню насчет этого Фергюссону.
Хорримэн забыл об этом деле и никогда больше не вспоминал.
Друзья вышли на крышу. Хорримэн подозвал такси и повернулся к Стронгу.
— Сколько бы идей мы могли реализовать, если бы забрали свои деньги из «Роудпейз», «Белт Транспорт корпорейшн» и из «Нью Уолд Хоунз»?
— Что? Ты в своем уме?
— Возможно, что и нет. Но я собираюсь собрать всю наличность, которую только ты сможешь для меня вытрясти. «Роудпейз» и «Белт Транспорт» все равно нехороши: нам следовало бы забрать вложения раньше.
— Ты безумец! Это ведь единственные по-настоящему консервативные предприятия, которые ты поддерживаешь.
— Но когда я начал их поддерживать, они были совсем не консервативными. Поверь мне, Джордж, дело с городами у дорог идет к концу. Они умирают, как было когда-то с теми, которые стояли у железных дорог. Через сотни лет ни одного из них не останется на континенте. Каким законом надо руководствоваться, если хочешь делать деньги, Джордж?
— Покупай по низкой цене, продавай по высокой.
— Это лишь половина закона, твоя половина. Нужно угадывать направление движения, поддерживать его и следить за тем, чтобы ты оказался в центре его. Ликвидируй это дело, Джордж, мне нужны свободные деньги.
Опустилось такси, они сели в него и взлетели.
Такси приземлилось на крыше Хемисоома Пауэр билдинг: они прошли в совещательную комнату правления, находившуюся насколько возможно низко. Только посадочная площадка могла располагаться наверху. В те дни, несмотря на годы мира, промышленные магнаты предпочитали обычно такие места, где легче было защититься от атомной бомбы. Комната не выглядела как бомбоубежище, она походила на гостиную богатого дома, с огромным панно, изображавшим город с высоты.
Остальные директора уже были на месте. Председатель Совета Диксон кивнул им, бросив взгляд на часы, и сказал:
— Что же, джентльмены, наш сорванец явился. Можем начинать. — Он занял председательское место и постучал по столу, призывая к порядку: — Протоколы последнего заседания в ваших блокнотах, дайте сигнал, когда будете готовы.
Хорримэн бросил взгляд на сводку и одновременно нажал на выключатель настольной лампы. Круг зеленого света упал на стол перед ним. Большая часть директоров последовала его примеру.
— Кто начинает? — спросил Хорримэн, оглядывая присутствующих. — А… вы, Джордж. Давайте.
— Я бы хотел проверить цифры, — раздраженно ответил его компаньон и тоже включил лампу.
Следующим кнопку нажал председатель Диксон, но растекшееся перед ним пятно зеленого света было больше, чем у остальных, на табличке, укрепленной в дюйме-двух над столом, зажглось слово «Запись».
— Отчеты по операциям, — произнес Диксон и нажал на другую кнопку.
Из ниоткуда возник женский голос. Хорримэн следил за отчетом, держа наготове листок бумаги. В настоящий момент действовали тринадцать ядерных реакторов типа «Кюри» — на пять больше, чем во время их последней встречи, «Атлантик Роуденти» вновь вернул свою прежнюю пропускную способность, и дороги на Сускеханы и Чарльстон опять работали с нормальной загрузкой. Ожидали, что Чикагская дорога тоже будет восстановлена в течение двух ближайших недель. Ограничение энергии останется прежним, но кризис уже удается преодолеть.
Все очень любопытно, но непосредственного интереса для Хорримэна в этих сообщениях нет. Энергетический кризис, вызванный взрывом энергетического спутника, преодолевался вполне удовлетворительно, даже хорошо, но для Хорримэна этот факт не был интересен, поскольку служил лишь препятствием для космического полета.
Когда года три назад было создано изотопное искусственное горючее Харпера-Эриксона, казалось, что появился новый толчок к развитию космических полетов. Это горючее послужило дополнительным фактором к разрешению дилеммы о безопасном использовании энергетического источника, без которого невозможна была экономическая жизнь континента.
Аризонский ядерный реактор был установлен на одной из самых больших ракет «Антипод». Ракета, действуя на изотопном горючем, сама стала являться ядерным реактором и вращалась вокруг Земли по определенной орбите. Ракеты меньших размеров курсировали между сателлитом и Землей, неся на своем борту питание для реактора, а на Землю возвращаясь с запасом синтетического радиоактивного горючего для нуждающейся в нем промышленности Земли.
Как директор энергетического синдиката, Хорримэн поддерживал энергетический спутник, преследуя при этом свои личные, корыстные цели: он надеялся снабдить горючим, производимым энергетическим спутником, космический корабль и совершить первый полет на Луну. Он не делал никаких попыток раскачать отдел обороны, он не желал никаких субсидий от правительства — дело было верное, кто угодно мог с ним справиться, а Хорримэн должен был это сделать. У него был корабль, скоро будет и горючее.
Но на корабле двигатели должны были быть заменены; крылья предстояло снять. Корабль ждал, готовый принять горючее. Он назывался «Святая Мария», и сделали его в «Сити ов Бризбоун».
Но с горючим вышла заминка. Все оно уходило на ракету-челнок; позже возник прорыв с горючим на континенте. И прорыв этот увеличивался быстрее, чем энергетический сателлит успевал выработать энергию. Еще далекий от того, чтобы признать «бесполезность» полета на Луну, синдикат ухватился за безопасные, но более эффективные урановые соли низкой температуры и тяжелую воду, установки типа Кюри для прямого использования урана, таким образом соглашаясь на большее потребление энергии, чем на строительство и выведение на орбиту других спутников.
К несчастью, установки Кюри не создавали условий, необходимых для получения изотопных горючих, нужных для ракеты. Хорримэн с неохотой пришел к мысли о том, что ему придется прибегнуть к политическому давлению, дабы добиться необходимого разрешения на посылку «Святой Марии» к Луне.
А потом энергетический спутник взлетел на воздух.
Хорримэн был выведен из задумчивости голосом Диксона:
— Отчеты об операциях выглядят удовлетворительными, джентльмены. Если возражений нет, зарегистрируем их согласно предлагаемому варианту. Заметьте, что через девяносто дней мы снова вернемся к тому энергетическому уровню, который существовал, перед тем как мы вынуждены были закрыть Аризонский реактор.
— Но без запасов для будущих нужд, — указал Хорримэн. — Пока мы здесь сидим, народилось много детей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});