Читать интересную книгу Журнал «Вокруг Света» №08 за 2007 год - Вокруг Света

В следующем столетии архитектура индийских мавзолеев достигла своего апогея — на усыпальницы правителей, их приближенных, святых, духовных лидеров из казны выделяли колоссальные средства. В это время невозможно говорить о едином стиле — за несколько десятилетий в разных частях Индии появились совершенно оригинальные здания.

  

Хумаюн — первый мавзолей Великих Моголов в Индии. Он также самый высокий среди построек своего времени, его купол поднимается на 42 метра. В восьмиугольном центральном зале находится только беломраморное надгробие самого императора. Дели, конец XVI века 

Замечательный образец архитектуры — усыпальница Акбара, построенная неподалеку от Агры в 1612— 1613 годах. Император сам выбрал место своего последнего упокоения и утвердил проект. Его мавзолей представляет собой легкий павильон, по конструкции схожий с многоярусным дворцом Панч-Махал в любимом детище Акбара — городе Фатехпур-Сикри. Гробница отличается от всех остальных строений этого типа не только отсутствием обязательного купола: вопреки требованиям ислама хоронить покойных головой к Каабе Акбар повелел, чтобы его голова была обращена в сторону восходящего солнца.

Строительство Тадж-Махала в Агре на берегу Джамны было, пожалуй, последним крупным архитектурным проектом Великих Моголов. За полтора десятка лет на строительство здания ушло более 30 миллионов рупий, казна стремительно пустела, что, возможно, приблизило упадок империи. К середине XVIII века строительство светских мавзолеев сошло на нет. Правителей хоронили в усыпальницах их предков. Так, местом упокоения многих представителей рода Великих Моголов стал мавзолей Хумаюна.

В Индии и сегодня в местах мусульманских захоронений иногда строят усыпальницы, но едва ли эти небольшие сооружения чем-либо примечательны. Былое величие ушло безвозвратно.

Что же касается сохранности мавзолеев, то многие из них объявлены архитектурными памятниками и нуждаются в серьезной реставрации. Примечательно, что решение о ней может вынести такая инстанция, как Верховный суд Индии. Так, в 2005 году суд принял постановление, обязывающее городские власти Дели привести в порядок мавзолей выдающегося политического деятеля Индии Абул Калам Азада (1888—1958), дабы восстановить уважительное отношение индийцев к усыпальнице одного из лидеров борьбы за независимость.

Сегодня многочисленные усыпальницы и мавзолеи правителей, расположенные посреди садов и парков, стали местом прогулок и экскурсий. Вход на их территорию обычно платный, но для граждан Индии он составляет чисто символическую сумму в 10—15 рупий. В отличие от индуистских храмов, мечетей и даргахов (усыпальниц мусульманских святых), посещение которых регламентировано нормами религии или этикета, светские мавзолеи теперь никак не связаны с отправлением культа, и для большинства жителей страны и туристов они, так же как крепости и дворцовые сооружения, представляют собой просто исторические памятники.

Татьяна Дубянская

Индуизм, или неумолимость судьбы

Что такое индуизм, что представляет собой это учение в своей глубинной сущности? За тысячи лет было испробовано множество определений. Самое, вероятно, всеобъемлющее из них принадлежит знаменитому мыслителю Шри Ауробиндо Гхошу: это — «поддержание гармонии между духом, умом и телом». А проще, лаконичнее и, пожалуй, вернее всех высказался авторитетный исследователь Арвинд Шарма. Перебрав и отвергнув множество дефиниций, от безысходности он пришел к следующей: «Индуизм — это религия, которую исповедуют индусы, и тавтология здесь мнимая»…

Особому миру, в котором живут люди, исповедующие индуизм, аналога не найдется. Посторонним сюда вход запрещен. Принять «индусскую веру» невозможно — индусом надо только родиться. Тогда попадешь в мир без несправедливости, без греха и, строго говоря, без смерти тоже — ведь рождение и смерть здесь не являются пределами личного бытия.

Ничего случайного в этом мире тоже нет и быть не может, поскольку все происходящее обусловлено знаменитой кармой, вселенским законом причинно-следственной связи. На санскрите «карма» означает просто «действие». То есть получается так: любое «действие» имело и имеет причину, само стало причиной некоего следствия, и цепь эта бесконечна. Она относится ко всему на свете без исключения, но если говорить о человеке, то самое важное тут вот что: последствия его поступков не ограничиваются промежутком между появлением на свет и оставлением данной телесной оболочки. В силу той простой причины, что ничто сущее, как уже говорилось, не умирает, а только перевоплощается — это закон сансары.

  

В честь философско-религиозной категории Панча Коши (пяти оболочек) женщины совершают пятидневное паломничество в район священного Бенареса (Варанаси)

Сансара — штука довольно замысловатая. Сначала она идет по восходящей — просто от низших форм жизни к более высоким. Однако когда этот «конвейер эволюции» достигает состояния человека — существа, способного к нравственному выбору, — дело усложняется. А именно — дальнейшее «продвижение» теперь обуславливается вашими деяниями в прошлых ипостасях. Груз совершенных вами поступков будет отныне преследовать вас, безошибочно находя, — подобно тому, как «теленок находит свою мать в стаде из тысячи коров», говорится в философском трактате «Вишнусмрити».

Таким образом, «ошибка», сбой морального механизма в этой вселенной решительно невозможен — индус поистине кузнец собственного счастья. Не сковалось — значит, натворил дел в минувших жизнях. Сам виноват. А если особо сильно провинился, вполне можно соскользнуть вниз по ступеням иерархии бытия, скажем, до таракана. И опять — все сначала.

Но «чаще встречаются», конечно, не столь радикальные, а, можно сказать, более мягкие варианты кармы. Тогда человек, оставаясь человеком, должен просто безропотно существовать в обществе так, как ему указано рождением, то есть исполнять свой долг — дхарму. Скажем, если из-за неудачной прошлой жизни некто перевоплотился в палача, то его дхарма требует образцово-показательной службы на этом поприще — только это сулит возможность следующего рождения в более достойном варианте. В более высокой касте. А несоблюдение Закона — напротив, приведет к тягчайшим последствиям.

Понятно поэтому, что индус весьма озабочен своими видами на грядущие воплощения и удручен перспективой длинной череды жизней — он стремится как можно скорее избавиться от земных превратностей и достигнуть мокши. Это — наивысшая и окончательная цель всех его устремлений. Человеку, взращенному в сознании однократности жизни, трудно понять эту «странную» тягу к небытию, собственно, отсюда и появилась ученая теория о пессимистичности индуизма.

В действительности же с мокшей в индуистском понимании дело обстоит далеко не однозначно. Более того, она составляет предмет бесконечных дебатов между шестью основными философскими школами страны: то ли речь идет о вечном бессознательном пребывании в свободе от скорбей этого мира, то ли — о свободе в ином, космическом бытии, при полном ли слиянии с Абсолютом, или при сохранении в этом Абсолюте индивидуальных отличий освобожденной души (по простому говоря, сознания)… И как именно достигается мокша, неясно — полным ли отказом от всякой «посюсторонней» деятельности и избавлением от результатов деятельности былой? Или нужно еще обрести некое особое знание, которое, по мнению одних богословов, достается собственными усилиями человека, а по словам других, требует соучастия высших сил?..

Как бы там ни было, ясно, что методами ускоренного продвижения к этой великой духовной категории могут воспользоваться лишь души духовно сверходаренные, озаренные.

На память приходит имя гуру Раманы Махариши (1879—1950). Этот удивительный человек в юности пережил сначала сильнейший страх физической смерти, а потом — мистическое осознание себя Духом, не зависящим от телесной оболочки. В результате, покинув семью, он провел всю оставшуюся жизнь в уединении на холме близ храма Шивы в Тируваннамалаи (штат Тамилнад). Со временем к нему стало стекаться множество людей, наслышанных о его великой духовной силе и образных, убедительных поучениях. Махариши, к примеру, утверждал, что познает Абсолют тот, кто «просто» познает себя. Нужно, мол, только постоянно задаваться вопросом: «Кто я?» А на вопрос, отчего он ничего не делает для мира, мудрец отвечал вопрошающему: «Ты и есть мир»...

Удел обыкновенных душ иной: к заветной цели их ведет путем долгим и незаметным соблюдение пурушартхи, триады человеческих обязанностей на земле: а) праведно и точно соответствовать своему месту в жизни (о дхарме мы уже говорили), б) заботиться о материальном благосостояния (артха), в) удовлетворять свои плотские желания (кама). В общем, сумеет человек прожить так, чтобы и праведником остаться, и добра накопить, и вдоволь насладиться удовольствиями, — он поднимется на лишнюю ступеньку к мокше. Перевесит что-то одно — жадность одолеет или страсти окажутся сильнее праведности — придется жить заново неизвестно сколько раз.