Читать интересную книгу Дар битвы - Морган Райс

Тор думал обо всех битвах, через которые они прошли вместе, обо всех их приключениях, и внутренне содрогался от одной мысли о том, что мог его потерять.

"А почему бы мне не быть живым?" – спросил Рис, растерянно моргая. Он смотрел на удивлённые лица своих товарищей по Легиону, и не понимал, в чём дело. Остальные подошли к нему ближе и по очереди заключили в объятья.

Тор тем временем пересчитал своих спутников и внезапно с ужасом понял, что кого-то не хватает. О'Коннора.

Тор поспешил к борту и стал всматриваться в бушующие волны, вспомнив от том, как О'Коннор, на пике безумия, спрыгнул с корабля в пучину.

"О'Коннор!" – крикнул он.

Остальные бросились к нему и тоже стали высматривать друга. Тор, вытянув шею, оглядывался на Пролив, на бурлящие, густые, как кровь, красные воды, и заметил О'Коннора, который барахтался у самого входа в туннель, затягиваемый течением внутрь.

Тор не терял времени. Повинуясь инстинктам, он вспрыгнул на поручень и нырнул вниз головой в море.

Вода оказалась неожиданно густой и горячей, как настоящая кровь, и плыть в ней было не легче, чем в болоте.

Тору понадобились все его силы, чтобы пробиться сквозь коварную толщу воды обратно на поверхность. Он нашёл взглядом О'Коннора и увидел панику в его глазах – тот начинал тонуть. Стоило ему оказаться в открытых водах, как рассудок вернулся к нему, и он начал осознавать, что происходит.

Как бы ни пытался О'Коннор грести, ему не удавалось удержаться над водой, и Тор знал, что, если он не доберется до него вовремя, его друг окажется на дне Пролива и не вернется уже никогда.

Тор удвоил усилия, и плыл на пределе возможностей, преодолевая изнеможение и резкую боль в плечах. Он подплыл к О'Коннору как раз в ту секунду, когда тот целиком погрузился под воду.

Увидев, как его друг исчезает в море, Тор ощутил выброс адреналина. Он должен был действовать – сейчас или никогда. Он рванул вперёд, нырнул туда, где только что был О'Коннор, и оттолкнулся ногами, погружаясь на глубину. Он хотел было открыть глаза, но не смог – жидкость вокруг была слишком густой и больно жгла.

Тогда он зажмурился и доверился своему чутью, призвав на помощь спящую глубоко внутри способность видеть сердцем.

С ещё одним отчаянным рывком, Тор снова вытянул руки перед собой, на удачу прощупывая воду впереди, и на этот раз за что-то ухватился. Это был рукав.

Обрадованный, он подтащил О'Коннора к себе и плотно обхватил за пояс. Тот оказался неожиданно тяжёлым, и оба камнем пошли ко дну.

Не выпуская товарища, Тор умудрился развернуться и из последних сил устремился обратно к поверхности. Каждый его мускул горел от напряжения, всё его тело протестовало, но он брыкался, отталкивался, и плыл к свободе. Вода была такой густой и тяжёлой, что Тору казалось, будто его лёгкие сейчас взорвутся от давления. Каждый гребок давался ему с таким трудом, будто он тащил на себе весь мир.

Когда он уже решил, что не справится и канет в небытие вместе с О'Коннором в этом жутком месте, вода над ним внезапно расступилась. Жадно хватая воздух ртом, он оглянулся по сторонам и с облегчением заметил, что они вынырнули по другую сторону Пролива Безумия, в открытом море. Голова О'Коннора тоже показалась над поверхностью, он пришёл в себя и начал отплёвываться, и облегчение Тора стало полным.

Тор смотрел, как безумие покидает его друга и уступает место его обычному ясному разуму.

О'Коннор несколько раз моргнул, откашлялся, отдышался и вопросительно посмотрел на Тора.

"Что мы здесь делаем?" – спросил он растерянно. "Где мы?"

"Торгрин!" – позвал кто-то сверху.

Тор услышал всплеск, обернулся и увидел, что рядом с ним в воду упала толстая верёвка. Он поднял голову и увидел Эйнджел и остальных, стоявших у перил на палубе корабля. Они плыли к Тору и О'Коннору, чтобы их подобрать.

Тор одной рукой схватился за верёвку, другой крепче перехватил друга, и Элден на другом конце мощными рывками начал поднимать их вдоль борта. Другие воины Легиона присоединились к нему и стали тянуть все вместе, поднимая Тора с его ношей всё выше и выше в воздух. Наконец они оба перевалились через борту и с громким стуком приземлились на палубу.

Тор, измученный, запыхавшийся, всё ещё плюющийся морской водой, растянулся на досках рядом с О'Коннором и поймал на себе его усталый, но благодарный взгляд. Слова были не нужны – Тор всё понял. У них были свои негласные знаки. Они были братьями по Легиону. Жертвовать собой за друга было для них обычным делом. Ради этого они и жили.

Вдруг О'Коннор расхохотался.

Поначалу Тор испугался было, что безумие одолело его вновь, но потом он понял, что с О'Коннором всё было в порядке. Он просто опять стал самим собой. Это был смех от облегчения, от радости возвращения к жизни.

Тор тоже засмеялся, ощущая, что самое страшное миновало, и остальные последовали его примеру. Они выжили. Ни смотря ни на что, они выжили.

Остальные воины Легиона обступили Тора и О'Коннора и поставили их на ноги. Они пожимали друг другу руки и весело обнимались, пока их корабль по гладкому и спокойному морю плыл вперёд.

Ветер надувал паруса и нёс корабль всё дальше и дальше от Пролива. Тор убедился, что все его спутники снова в здравом уме, и на душе у него стало легко. У них получилось. Они прошли сквозь Пролив, хоть это и дорого им далось. При этом, Тор отдавал себе отчет в том, что повторно такого путешествия они не выдержат.

"Смотрите!" – воскликнул Матус.

Все обернулись и посмотрели туда, куда он показывал. У них перехватило дух. На горизонте перед ними открылся новый вид на Землю Крови. Мрачный пейзаж по-прежнему состоял из тёмных облаков, висевших низко над густым кровавым морем, только теперь очертания берега стали ближе и различимей. Он был чёрным, безжизненным, лишённым всякой растительности, и походил на смесь пепла и грязи.

Сердце Тора забилось чаще, когда там, вдалеке, он увидел чёрный замок, чьи стены, тоже, по всей видимости, сделанные из земли, пепла и пыли, вырастали из берега так, будто были с ним одним целым. Тор чувствовал исходящее оттуда зло.

К замку вёл узкий канал, подсвеченный с обеих сторон рядами факелов и заканчивавшийся откидным мостом. Когда в окнах замка Тор тоже увидел огни, его охватила внезапная уверенность: всем своим естеством он ощутил, что Гувейн был внутри и ждал его.

"Полный вперёд!" – крикнул Тор. Он вновь обрёл контроль над ситуацией и точно знал свою цель.

Его братья ринулись выполнять приказ, поднимая паруса выше, ловя в них мощный бриз, который толкал их сзади и стремительно увлекал их вдаль. Впервые с тех пор, как они попали в Землю Крови, в Торе проснулся оптимизм и надежда на то, что они действительно смогут найти его сына и вызволить его отсюда.

"Я рада, что ты жив", – раздался голос.

Тор обернулся, посмотрел вниз и увидел улыбающуюся Эйнджел, вцепившуюся в подол его рубахи. Он улыбнулся ей в ответ, присел рядом и обнял её.

"А я рад, что с тобой всё в порядке", – ответил он.

"Я не понимаю, что произошло", – сказала она. "Я была самой собой, а потом, в следующую секунду… будто потеряла себя".

Тор медленно покачал головой, стараясь забыть.

"Безумие – худший враг", – сказал он. "Непобедимые чудовища у нас внутри".

Она озабоченно нахмурилась.

"Такое ещё будет? В этом месте есть ещё что-то похожее?" – спросила она, переведя взгляд на горизонт, и голос её дрогнул.

Тор проследил за её взглядом и задал себе тот же вопрос. Ответ обрушился на него намного раньше, чем он мог ожидать.

С громким всплеском, похожим на звук всплывающего кита, перед Тором из воды возникло самое невероятное существо из всех, которых он когда либо видел. Кальмароподобный монстр пятидесяти футов в длину, кроваво-красный, как и вода, навис над кораблём, выпустив во все стороны дюжины тридцатиметровых щупалец. Его жёлтые глаза-бусины яростно сверкали, а огромная пасть с острыми коричневыми клыками с мерзким бульканьем открывалась всё шире. Чудовище закрыло собой и без того тусклый мрачного неба, исторгло потусторонний вопль и начало опускаться на Тора и его спутников и тянуть к ним свои щупальца, готовясь проглотить всё судно целиком.

Тор застыл от ужаса в тени монстра, понимая, что их недавнее спасение лишь ненадолго отсрочило неминуемую гибель.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Имперский командир снова и снова хлестал своего зерта, рассекая Великую Пустошь, идя по следу уже много дней подряд. За ним скакали его люди, измученные до предела этой гонкой, в которой он не давал им ни единой передышки, даже ночью. Он знал, как выжать максимум и из зертов, и из людей.

Он не знал жалости не только к своим людям, но и к себе самому. Ему хотелось думать, что они неуязвимы ни для жары, ни для холода, ни для усталости – особенно во время такой священной миссии, как эта. Ведь если след действительно вёл туда, куда он рассчитывал, а именно – к легендарному Перевалу, то это могло в корне изменить судьбу всей Империи.