Читать интересную книгу Билет на Лысую гору - Емец Дмитрий Александрович

– Прррр! Хватит! Долой воспоминания! Всему свое время. Время проливать слезы и консервировать сопли еще не наступило, – сказал себе Эдя.

Он тряхнул головой и встал, собираясь идти в ванную, чтобы немедленно заняться лицом. Лицо, встретившееся несколько раз с кулаком Феликса, начинало подозрительно тяжелеть. Эдя отлично знал, что это означает. Завтра к утру он сможет выйти из дому только в темных очках. Послезавтра же будет еще хуже: все станет лиловым.

– Во всем надо видеть хорошие стороны. Мне повезло, что я не снимаюсь в рекламе, – проворчал Хаврон.

Он шагнул было к двери, но в этот момент с потолка на голову ему сбежала струйка песка. Удивленный Эдя поднял голову, не понимая, что это за фокусы, и едва успел спасти лоб от маленького кожаного чемодана. Чемодан зацепил его грудь, отскочил, упал на пол и открылся. Прежде чем заглядывать в него, изумленный Хаврон уставился на потолок. Он ожидал увидеть трещину или пролом, но… ничего подобного. Потолок выглядел так же заурядно, как и миллионы других потолков. На худой конец с него могли упасть пласт штукатурки или люстра, но уж точно не чемодан.

Как человек глубоко материалистический, Эдя поспешно просчитывал варианты. «Как же он туда попал? Ага!.. Мефодий или Дашка приклеили чемодан к потолку скотчем. Зачем? Хм, ну мало ли какой бред приходит людям в голову… Чемодан маленький, и скотч его удерживал… Но разве скотч приклеится к штукатурке? И потом, где скотч сейчас?» – думал Эдя, все больше озадачиваясь.

Он присел на корточки и осторожно заглянул в чемодан. Если прежде чемодан был абсолютно пуст (Эдя мог бы поклясться в этом если не своим, то чьим-нибудь чужим зубом), то теперь на дне его лежал сложенный в восемь раз лист плотной желтоватой бумаги.

«Плакат какой-то», – подумал Хаврон и машинально развернул.

«ВНИМАНИЕ: награда 10 000 дырок от бубликов.

Лысегорское отделение маглиции (пересечение ул. Виселичной с Двухгробовым переулком) разыскивает опасную преступницу.

Имя: фея Трехдюймовочка.

Приметы: рост 9 см, талия 7,5 см. Никогда не расстается со шляпкой. Склонна к неуемным восторгам. Курит сигаретки афганского производства. Владеет навыками боевой магии. На кончиках пальцев ожоги. Единственная выжившая участница европейского командного первенства по роковым сглазам 1478 года.

Обвинения: соучастие в краже артефакта и незаконные предсказания будущего, влияющие на его ход.

Могла бежать в мир лопухоидов. Запрещается оказывать любую помощь преступнице.

Если вам известно что-либо, звоните по номеру 000-00-00 с любого неработающего телефона или воспользуйтесь стандартным заклинанием вызова маглиции».

Эдя перечитал плакат дважды. Ему ни на секунду не пришло в голову, что это может быть чем-то более значительным, нежели детские писульки.

– Кто это писательствует? Дашка? Или Мефодька? Вот так все и начинается. А вообще ничего, есть забавные моменты… Про сигаретки там… – вполголоса произнес Эдя.

Едва он упомянул о сигаретках, как рядом кто-то вежливо кашлянул.

– Ах, какой милый молодой паж! Какое благородное лицо, лишь немного ощетиненное небритостью!.. Чудный юноша, огонька не найдется? – услышал Эдя тихий хрипловатый голос.

Он резко повернулся, но никого не увидел.

«Померещилось», – подумал он с испугом и, не сохранив равновесия, грузно сел на пол. Вернее, едва не сел, потому что уже в следующий миг неведомая сила взметнула его в воздух и обрушила на диван. Эдя терпеливо лежал и ждал, пока перед глазами восстановится картинка.

– Вы же чуть меня не раздавили! Сидеть в присутствии дамы – это еще куда ни шло. По бедности сойдет… Но сесть на даму – это такое дурновкусие, которого в приличном обществе себе не позволяют!.. Что вы скажете в свое оправдание?.. А, что? – вознегодовал голос.

Эдя осторожно сполз с дивана и, лежа животом на полу, тупо разглядывал собеседницу. На вид это была совсем молоденькая, радостная и энергичная дамочка – хотя кто возьмется определять возраст фей? Ростом она была с шариковую ручку. На голове – соломенная шляпка романтического вида. За спиной – четыре крыла, тонких, прозрачных, стрекозиных, пребывавших в постоянном движении. В руке дамочка держала веер. В уголке красных губ – вставленная в мундштук сигарета.

– Князь, я смущена! Что вы таращитесь на меня как баран на создание нерусского фольклора? Лучше поспособствуйте лучинкой. Вы видите, дама в замешательстве, – томно произнесла незнакомка.

– Нету лучинки, – с трудом выговорил Хаврон.

– Ну на нет и гильотины нет! Придется прибегнуть к магии, раз все так запущено! – вздохнула собеседница, без труда зажигая сигарету прикосновением ногтя.

– Ты фея Трехдюймовочка! – неожиданно для себя выпалил Эдя. Одновременно он подумал, не являются ли все эти глюки на тему фей прямым следствием того, что Феликс бил его по голове.

Молоденькая дамочка всполошилась. Затрепетала крыльями. Уронила шляпу. Эдя увидел длинные темные волосы, подхваченные золотым обручем.

– Умоляю, больше ни звука, князек! Магия и мое имя, произнесенное вслух! Этого достаточно, чтобы узнать…

– Что узнать?

– Тшш! Не так громко! Я не глухая! И почему вы, великаны, всегда так орете? Поверь, самые простые слова имеют гораздо больше силы и смысла, если произносишь их шепотом.

– А?.. Чего?.. – не понял Хаврон.

Нетерпеливо отмахнувшись от Эди, незнакомка торопливо сложила веер, перевернула его и – в руках у нее оказалась волшебная палочка, которая заканчивалась хрустальным шаром. Внутри шара с сухим неприятным треском перекрещивались фиолетовые молнии.

– Магическая палочка-веер пятиударного действия… Ни один лопухоид не должен касаться шара, если, разумеется, в его планы не входит стать пеплом… Даже смотреть лишний раз не следует. А теперь минутку терпения, вагон понимания – я экранирую пространство!.. – предупредила фея.

Она обошла комнату и поочередно коснулась палочкой всех стен и пола. Эдя слышал сухое потрескивание. Лишь однажды ему померещилась прозрачная стена, тонкая, как кисея, слившаяся с основной стеной комнаты. Но скорее всего это был обман зрения. Последней настала очередь потолка. Трепеща прозрачными крыльями, фея взлетела и коснулась его.

– Уф! Теперь я спокойна. Если они не засекли меня раньше, то я в безопасности. А, герцог-переросток? Что ты думаешь? – спросила Трехдюймовочка, успокаиваясь.

Эдя молча проглотил сомнительный титул.

Порхая вокруг, фея внезапно заинтересовалась его лицом.

– Ах, мил-человек! Как можно так небрежно относиться к своей физиономии? Лицо дается лишь один раз. Удивляюсь я вам, мужчинам! О чем вы только думаете? Неужели нельзя наносить удары по какому-нибудь другому месту?

– Похоже, нельзя, – проворчал Эдя.

– Ах-ах-ах! Зачем же таким колючим голосом? Твоей маме стоило больше любить тебя в детстве, князек!

– Она меня и так любила.

– Поверь, мне лучше знать. Твоя мама больше любила твою сестру. Это заметно по маленькой морщинке чуть выше переносицы. И по рисунку на сетчатке твоего левого глаза. И не спорь со мной, лопухоид!

– Как ты меня назвала? – любознательно переспросил Эдя.

Он никогда не упускал случая пополнить свой богатый словарь бранной лексики.

– Прости, князек! Я забыла, что ты непосвященный. Выкинь все из головы! Позволь, я займусь твоим лицом… У меня большой опыт. Пару раз я присутствовала при изготовлении мумий. Ты выглядишь чуть лучше, но такой же бледненький… Ты часом не мертвяк, нет?

Не прибегая к волшебной палочке, фея коснулась лица Эди легкой ладонью. Он ощутил покалывание, а в следующий миг Трехдюймовочка уже сидела на краю шкафа и как ни в чем не бывало болтала ногами.

– О, какая прелесть! Уже не болит, не так ли? Никаких следов не будет! Даю пожизненную гарантию. Попутно я убрала с зубов пару пятнышек кариеса, избавила тебя от прыщей, ушной серы и перхоти! Ну и от кое-чего другого по мелочи! – похвасталась она.