Читать интересную книгу Попаданец - учитель Сталина - Анатолий Матвиенко

  - Сознаваться будем, гражданин Прицкер? Или с вами строго поговорить? У нас не милиция - не забалуешь.

  Шура, за считанные секунды продумавший линию поведения на четверть часа вперёд и на все оставшиеся годы, радостно заявил:

  - Наконец-то я у своих, дорогой товарищ сержант госбезопасности!

  - Какой я тебе товарищ, сука?! Пока не расстреляли, я для тебя - гражданин начальник.

  - Простите, гражданин начальник, по званию выше буду. Но какие условности между нами, чекистами!

  - Доказательства?

  - Для начала докажу, что я не Прицкер и, тем более, не Фройлих Моисеевич. Товарищ сержант, вроде у вас сало осталось, можно?

  Остатков обеда жалко. Но желание узреть, как еврей харчит сало, победило. Гэбист вручил арестанту бутерброд и принялся задумчиво смотреть на его исчезновение внутри классового врага. Вот до чего германская разведка дошла - для конспирации научила евреев свинину глотать. Или английская, а может - японская, это нехай начальство повыше разбирается.

  Лёгкое на помине начальство материализовалось в дверях, щеголяя знаками различия майора ГБ.

  - Что здесь происходит? Опять водкой разит в рабочее время?

  Глава районного отдела славен отменным нюхом на водку и на преступников. Он только что оприходовал поллитру и заставил сознаться во вредительстве двух огородников, выращивающих контрреволюционно мелкие огурцы, именуемые буржуйским словом "корнишоны". Несмотря на это майор безошибочно уловил два запаха: водки от подчинённого и шпионажа от поедателя сала.

  - Следственный эксперимент, трищ майор госбезопасности! Шпион только что доказал, что документ на еврейскую фамилию - фальшивка.

  Подозрительно. И неправильно. За полдня рабочего времени начальник выявил всего лишь вредительство, а сержант - шпионаж?

  - Задержанного - ко мне.

  - Есть, трищ майор госбезопасности! - подчёркнутым соблюдением строевых правил сержант попытался скрыть опьянение, тем больше себя выдал.

  Кабинет начотдела гораздо крупнее, нежели у сержанта. Посреди - большой стол с зелёным сукном, лампа с зелёным же абажуром. На стене - целый иконостас: Сталин, Ленин, Берия.

  - Имею ценную разведывательную информацию! - заторопился Шурик, пока его снова не начали бить.

  - Чистосердечное признание смягчает вину, - привычно прогундосил майор. Не соврал. Естественно, смягчает. Вместо побоев, прочих пыток и казни раскаявшегося клиента просто шлёпнут, гуманно.

  - Товарищ майор госбезопасности, как бы сержанта удалить. Уровень секретности такой, что вы его расстрелять обязаны, если услышит.

  - Стой за дверью. Ну?

  Убедившись, что кормилец плотно притворил дверь, студент нагнулся к майору и доверительно зашептал:

  - Вчера Советский Союз предложил Великобритании и Франции условия договора о коллективной безопасности в Европе.

  - Что ты мне на мозги гадишь? Эта тайна в газетах напечатана.

  - Сейчас самое главное, чего в газетах нет, - шурикин шёпот стал совсем заговорщицким. - Не будет никакого договора! Империалисты специально время тянут, а сами к войне готовятся.

  - Доказательства?

  - Не могу даже вам сказать. Уровень секретности - государственная важность.

  Чекист побарабанил пальцами по столу. Двоякая ситуация. Можно передать арестанта выше - за выявление такого информатора положен орден и бутылка сержанту. Если выйдет пшик, могут выговор влепить. Может, тихо грохнуть при попытке к бегству?

  - Зачем на девицу и милиционера напал?

  - Нет, сам милиционер ударил, видно хотел её сильно, вы понимаете. Я ему замечание сделал - нехорошо, мол, товарищ, без обоюдного согласия, он на меня набросился, избил. Даже убить пробовал. Я с трудом упросил, чтобы меня к своим отправили. Ну, в ГБ.

  - Да, на них похоже. Но мы, госбезопасность, другие, бережём страну и честь мундира, - успокоенный правдоподобным объяснением, начальник отдела решился, поднял телефонную трубку и доложил невидимому шефу про инцидент с Прицкером. - Отправлю тебя к Лаврентию Фомичу. Уж он на любые тайны уполномочен.

  Вроде Берию зовут Лаврентий Палыч, а не Фомич, изумился студент. Потом понял свою ошибку - на поезде в сопровождении двух угрюмых сержантов его доставили не в Москву, а в Минск, под ясны очи Лаврентия Фомича Цанавы, наркома внутренних дел БССР.

  Палач Белоруссии даже на снимках выглядит сурово, не то что Берия, которому линзы придали некую интеллигентность. В жизни Цанава - воплощение сбывшегося кошмара. Увидев его, Карманов понял, одна ошибка - и хана. Ни сейвки, ни рестарта, только застенки НКВД, сломанные рёбра и пуля в лоб.

  - Я - посланец, Лаврентий Фомич. Несу важную информацию для Советского государства.

  И без того хмурые кавказские брови сдвинулись ещё больше, а бровеносец пророкотал:

  - Что же тебе известно, посланец Прицкер?

  Всё, что Шурик успел вспомнить о Цанаве, абсолютно доступное в Интернете в XXI веке и страшно секретное здесь, уместилось в одну строчку. Но и сотню байт информации можно применить с пользой для дела:

  - Например, знаю ваше прошлое и ваше будущее, товарищ старший майор госбезопасности.

  - Тоже мне цыганка-гадалка. Расскажи про дальнюю дорогу и казённый дом. Я сам сейчас тебе казённый дом предскажу. Только без дальней дороги - она закончится для тебя прямо в подвале и прямо сегодня.

  - Без цыганщины, Лаврентий Фомич. Один факт из вашей биографии - вас исключили из партии за похищение невесты. Но сейчас вы снова в ВКП(б), и о том происшествии никто из вашего окружения догадываться не должен. Поговорим о будущем?

  Чёрные кавказские глаза налились кровью и сверкнули молниями под тучами бровей. Попаданец поторопился с продолжением.

  - В ближайшие десять лет лично у вас дела будут идти хорошо. Но они зависят от отношений с Лаврентием Павловичем и его с Иосифом Виссарионовичем. Берия прикроет от жалоб и доносов, что идут на вас к Сталину.

  - Десять лет - это 1949 год. А дальше?

  - Спросите у меня году эдак в 1947-м. Если доживу. Провидцев, знаете, не любят.

  - Всякие там пророки и предсказатели противоречат марксистской теории Ленина-Сталина, следовательно - вредны, не существуют в природе и подлежат расстрелу в случае выявления. Увести в подвал!

  - Я не пророк, а посланец! Имею сведения про переговоры с Англией и Францией.

  - Отставить подвал. Ненадолго.

  Шура повторил прогноз касательно переговоров, добавив несколько подробностей - большинство деталей он просто не вспомнил. Рассказал, что империалисты будут тянуть, отправлять в Москву чиновников слишком низкого ранга, заявлять о невозможности прохождения Красной Армии через Польшу и прибалтийские страны, тем самым сорвут подписание соглашений. Советский Союз окажется перед перспективой переговоров с Рейхом.

  - И что с Германией?

  - Простите, Лаврентий Фомич. Об этом я могу рассказать только Берии и частично - Молотову. Если не верите, разрешите посидеть у вас в тюрьме без расстрела пару месяцев, увидите как сбудется прогноз по Англии-Франции. Только лучше для государства заранее предупредить Берию и Молотова, пусть они товарищу Сталину доложат. Ситуация сложная. Надо, чтобы буржуи меж собой подрались, а не скопом напали на нашу страну.

  - Ты что, не веришь в победу Красной Армии над любым врагом?

  Карманов почувствовал, что он на волоске от пыточных застенков.

  - Красная Армия всех сильней! А также я верю, что в результате империалистических войн трудящиеся совершат революции, скинут ярмо помещиков и капиталистов, присоединятся к СССР в деле построения коммунизма во всём мире, товарищ нарком! - выпалил он одним духом и почувствовал, что вспотел.

  - Ладно, Прицкер, живи пока. Я доложу в Москву кому следует.

  - Александр Карманов, товарищ старший майор госбезопасности. Прицкер - для конспирации.

  Очевидно, для той же конспирации его отправили на конспиративную квартиру, а не в пыточную и даже не в камеру. Там попаданец впервые смог рассмотреть в зеркало новую внешность.

  Вместо длинного, патлатого, сутулого и худосочного очкарика на него глянул крепкий колхозный парень лет двадцати, ростом под метр семьдесят, русый, нос картошкой и чуть набок от милицейского сапога, веснушки, короткая стрижка. Неинтеллигентность персонажа удручающая. Но для выживания в 1939 году самое то: славянское рабоче-крестьянское происхождение написано крупными буквами. Потому чекисты оборжались, глядя на ксиву с именем Фройлиха Моисеевича - липа чувствуется за версту.

  На следующий день отвратительно дымящий угольный паровоз, ничем не напоминающий дизельные и электрические локомотивы памятной Шуре эпохи, утянул в Москву обшарпанные вагоны. Целое купе в одном из них заняли конвоиры, сопровождающие посланца в НКВД СССР.